Крепче обняв, он снова поцеловал ее, и Келли вскрикнула от боли.
Кед приподнялся на локтях, недоуменно изогнув бровь и глядя на нее темными от желания, голодными глазами.
— Очень больно, — сказала она. — Не из-за тебя.
Он поднялся, предложил ей руку и помог встать. Келли обернулась и подняла с пола осколок стекла, на краях которого была кровь.
Кед нахмурился и взял осколок.
— Пойдем, надо обработать рану.
Взяв за руку, он отвел девушку в ванную, промыл рану, смазал антисептическим бальзамом и наложил повязку.
— Так лучше?
— Да, спасибо.
Он пристально смотрел на нее.
— Тогда мы можем продолжить в более удобном месте, — предложил он.
— Нет, я не могу.., мне нужно идти работать.
Мне надо много успеть написать, чтобы уложиться в сроки и…
— Хорошо, хорошо, — сказал он с кривой усмешкой, — не хочу мешать появлению нового бестселлера.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
После того, что произошло между ними на веранде, Келли было неловко находиться в обществе Кеда. Тот старался вести себя так, будто ничего не случилось, но всякий раз, глядя на него, ловя на себе его взгляд, Келли вспоминала, какие у него были глаза в тот момент — на веранде.
— Так, — сказал Кед, — и много ты написала сегодня днем?
Она уставилась на него: сказать правду или безобидную ложь?
Правда была в том, что сначала Келли не могла сосредоточиться на работе, вспоминая, что между ними произошло, а потом написала горячую любовную сцену.
— Келли.
— Я написала немного, — девушка решила не врать, — но получилось очень хорошо.
— Я хотел бы почитать, — сказал сидевший за столом напротив Кеда Джекоб.
— О. — Она скорее умрет, чем позволит Джекобу прочитать эту любовную сцену. — Я.., то есть.., ну.., я надеюсь, вы правильно меня поймете, но я никогда не даю читать свою рукопись, пока не закончу ее.
Джекоб выглядел разочарованным, но кивнул.
— Почему это? — спросил Кед.
— Примета плохая.
— А-а, понятно.
Почти всю ночь Келли провела в мечтаниях, представляя, как они с Кедом закончили то, что начали на веранде.
Она проснулась в волнении и тревоге. Сон, в котором она всю ночь провела с Кедом, был настолько реальным, что некоторое время Келли лежала на кровати неподвижно, боясь повернуть голову и посмотреть, нет ли в кровати кого-то еще, кроме нее. Она бы не удивилась, увидев лежащего рядом Кеда.
Келли быстро приняла душ, оделась и спустилась вниз.
Занятая хлопотами на кухне, она не заметила, как Кед вошел и остановился у нее за спиной.
— Откуда этот вкусный, ароматный запах? спросил он вкрадчивым голосом.
Келли задрожала.
— Вероятно, бекон, — едва справившись с дрожью в голосе, ответила она.
— Это не бекон, Келли. — Кед растягивал слова. — Это ты!
Он наклонился к ее шее, нарочито громко вдыхая воздух.
— Так, — Кед сделал паузу, — что ты делаешь после завтрака?
— В смысле?
— Джекоб хочет, чтобы я объездил его лошадь; я подумал, может, ты составишь мне компанию?
— Но я не умею ездить верхом.
— Не волнуйся, дорогая, я тебя научу.
Келли почувствовала жар во всем теле, решив, что Кед имеет в виду вовсе не езду на лошади.
Час спустя она стояла перед сараем, глядя, как Кед убрал грязь с копыт лошади, заботливо почистил круп, поднял тяжелое седло и приладил его.
Как он грациозен и красив!
Потом подошел ко второй лошади — маленькой коричневой кобылке. Закрепил на ней седло, перекинул через шею уздечку и обратился к Келли:
— Готова?
Она робко кивнула.
— Ее зовут Облачко. Она уже старенькая и объезженная, как раз для новичка, — заверил Кед.
Подсадив Келли и вручив ей поводья, он вкратце объяснил, как нужно обращаться с лошадью.
Потом подошел к лошади Джекоба и сел на нее.
— Не волнуйся, дорогая, — усмехнулся Кед, заметив, что Келли побледнела, — мы поедем медленно. Все у тебя получится.
Они выехали со двора.
Келли вцепилась в уздечку так, что костяшки пальцев побелели.
— Расслабься, — посоветовал Кед, взглянув на нее через плечо.
— Да, тебе легко говорить, — пробормотала Келли.
Облачко послушно шагала за лошадью Кеда, и постепенно Келли успокоилась.
Она взвизгнула от удовольствия, когда они выехали на огромный луг, посреди которого протекала небольшая речушка.
Кед ускакал вперед и теперь стоял невдалеке, дожидаясь Келли.
— Ну как? — спросил он, когда девушка подъехала ближе.
— Прекрасно! — не скрывая радости, ответила та. — Облачко такая милая. Никогда не думал, что мне понравится ездить верхом. Это замечательно!
Кед улыбнулся, любуясь Келли, Один только взгляд на эту рыжеволосую нимфу — и он чувствовал жар страсти.
— Я могу спросить тебя кое о чем?
Кед пожал плечами:
— Спрашивай.
— Ты считаешь, что в каждом камне есть живой дух?
Кед недоуменно посмотрел на нее, потом усмехнулся:
— Тебе об этом Джекоб рассказал?
— Да. Так как, в камнях живут духи?
— Боюсь, что да. — Он внимательно посмотрел на нее. — А ты не веришь в это?
— Ну.., я допускаю, что у каждой скалы и камня есть душа. Но только я не представляю их живыми. Чтобы камень вдруг ожил, зашагал, сказал что-нибудь, начал расти. Но если живы камни, то и сама земля живая, и все на ней. Каждая песчинка обладает своей душой.
Ведь так получается?
— Из тебя вышел бы хороший индеец, улыбнулся Кед.
— Мне бы хотелось этого.
Они проехали милю-другую в тишине. Потом Кед остановил свою лошадь:
— Думаю, для первой прогулки достаточно.
Мне бы не хотелось тебя переутомлять. Подожди меня здесь, пока я объезжаю лошадь Джекоба.
Келли кивнула.
Кед пришпорил коня и помчался вперед.
Келли невольно залюбовалась и впервые в жизни пожалела, что не брала уроков верховой езды.
Спустя полчаса вернулся довольный Кед.
— Поехали? — спросил он. — Может, хочешь попробовать поехать быстрее?
Сначала у нее не очень хорошо получалось, но, выполняя указания Кеда, девушка стала увереннее держаться в седле.
— Уже лучше, — похвалил Кед.
Он подъехал к Келли так близко, что их колени соприкоснулись.
— Думаю, из тебя получится неплохая наездница, — сказал он.
— А раньше ты говорил, что из меня получится неплохой индеец, — в тон ему ответила Келли.
— И это тоже, — кивнул он.
Их взгляды встретились. Кед медленно наклонился, его рука скользнула вокруг ее талии, а губы прильнули к губам.
Лошадь Кеда шарахнулась в сторону, увеличив расстояние между ними.
Кед с неудовольствием отстранился.
— Все время тебя приходится изучать, вздохнул он.
