– Ну не всех, но…
Договорить нам не дали, снова зазвучала музыка, и только теперь я обратила внимание на то, во что одеты эти двое. Куртки и шейные платки на голое тело, вместо кушаков широкие блестящие пояса, волосы, как и у командира, длиной чуть выше плеч и никаких шляп и «гулек» на затылке. Они стояли друг напротив друг друга и более всего напоминали не потенциальных женихов, а двух дерущихся петухов. И снова танец был совсем другим – эти двое атаковали и отступали, подначивали друг друга, вытворяя что-то невозможное, прыгая и вскидывая ноги, делая почти балетные повороты, отстукивая подкованными каблуками ритм и пуская блики лезвиями ножей.
Да и закончили они свой танец неожиданно – Мист ловко подхватил чью-то шляпу, сдвинул ее на лоб, сразу приняв бандитский вид, а Терренс сделал вид, что подгоняет его к двери пинками. А когда восхищенные перешептывания девушек затихли, эти двое прогарцевали в обратную сторону в полной тишине, нарушаемой только бешеным ритмом, выбиваемым их каблуками, помахивая шляпами и с самыми ехидными улыбками на губах.
– Позеры, – хихикнула я… и поплатилась за несдержанность.
Передо мной тут же вырос тот самый воин из предыдущей тройки, который заметил наше с Мией убежище.
– Прекрасная аркаимка покажет, как танцуют в вольном городе? – усмехнулся он, протягивая мне руку.
Если он надеялся испугать или сконфузить меня приглашением на танец, то он сильно просчитался. После трех лет занятий хореографией, входящей в обязательное воспитание отпрысков Лисси, я боялась только Полину Сергеевну, нашу тетку, бывшую балерину и по совместительству учительницу. Впрочем, мне кажется, что пожилую сухощавую, всегда аккуратно одетую и причесанную волосок к волоску тетку Полину с ровной прямой спиной и неизменной камеей на белой отглаженной блузке боялись даже наши матери, также прошедшие через горнило станка, батманов, плие и первой позиции. Думаю, поэтому никакие секции и занятия не были достаточной причиной для спасения от хореографии – ни одна мама не согласилась бы вступить на территорию тетушки даже с призрачным намеком на то, что есть что-то более важное, чем выворотность ног, гибкость или прыжок. Кузен Майкл, на вечеринке по случаю получения диплома изрядно принявший на грудь, признался, что ему еще снится время от времени танцкласс и тетя Полина, командующая: «Мишка, колено держи, куда оно пошло! Втяни живот! Покажи мне спину», и он просыпается в холодном поту.
Основы танцев, вбитые в юном возрасте, цепко осели в наших головах, шутки ради мы с Амели на прошлых каникулах попытались вспомнить наш «выпускной» танец и вспомнили его совместными усилиями до мельчайших движений рук. Конечно, техника у нас была уже не та, но мы и не стремились к идеалу, просто вспоминали детство.
И вот сейчас я смотрела на настойчивого воина и решала в уме сложную задачу – танцевать, рискуя усилить сомнения светловолосого, или сделать вид, что я спасовала. Оба варианта мне не нравились.
– Простите, любезный, не знаю, как вас зовут… – начала я, принимая весьма чопорный вид в лучших традициях тетушки Полины.
– Брендон, сын Ченинга, – отозвался воин, слегка ошарашенный метаморфозой.
Я осторожно, «по-отечески» похлопала Брендона по руке.
– Видите ли, любезный Брендон, сын Ченинга. Бесспорно, аркаимское танцевальное искусство весьма впечатляюще и достойно для демонстрации на любом празднике, но именно сегодня у меня был трудный день. Увы, я не чувствую в себе сил, дабы достойно преподнести сокровенные жемчужины аркаимских танцев перед блистательной публикой, и вы должны простить хрупкой, беззащитной женщине ее слабость. Но вы прольете бальзам на мое сердце, если составите пару моей подруге Мии, которая из дружеских чувств ко мне обрекла себя на тусклое, бесцветное окончание вечера вдали от празднества.
Брендон и Мия ушли танцевать вместе с одинаково удивленными выражениями лиц, а я забралась на подоконник с ногами, задернула гардины и стала смотреть в окно на темный двор.
Сначала ничего не происходило и я просто таращилась в сумерки, разглядывая очертания припаркованных автобусов, хозяйственных построек, едва угадываемых в неровном свете старенького уличного фонаря. Если представить вместо автобусов флайбусы, то картинка становилась такой понятной и уютной: мы после сессии сорвались к кому-то на дачу, и стоит мне оглянуться, как я увижу своих одногруппников, которые споро накрывают на стол. Но тут во дворе, разбивая мои грезы, промелькнули силуэты двух человек, спешащих к ранее не замеченному мной третьему. Я прижалась к стеклу лбом, старательно вглядываясь в фигуры людей и пытаясь понять, кто же они. Воины, а это были именно они, перебрались поближе к фонарю, мелькнули светлые волосы, потом стало видно, что у двух других темные гривы острижены выше плеч – Сайгон, Мист и брат командира, кажется, его зовут Терренс. Подсматривать за ними было неловко, и я уже было решила развернуться лицом в зал – ну мало ли какие у командира и двух его заместителей могут быть дела, но тут Терренс сделал странное, явно танцевальное движение и стал заваливаться набок. Отворачиваться сразу расхотелось, и я прилипла к окну еще сильней, чувствуя, как сплющивается кончик носа. Последовало бурное обсуждение, сопровождаемое обильными взмахами рук, потом… А потом Сай стащил темную куртку, оставшись в знакомой белой футболке, и повторил это же движение, но четко и чисто. Терренс опять запутался в ногах и потерял равновесие, свалившись в сторону Миста. Тот ловко придержал его и поставил вертикально, а Сай вытянул руку и слегка стукнул брата по лбу, но повторил движение еще раз, а потом еще раз и еще раз. Мист присоединился к нему, что-то пытаясь втолковать неудачливому танцору.
Они повторяли снова и снова, пока у Терренса не стало получаться, потом пришла череда танцевальных связок, только теперь в ногах путался Мист, неловко спотыкаясь и теряя шляпу. Сайгон показывал, объяснял, снова показывал, двигаясь в полумраке с хищной грацией. Я смотрела на этот танец, который не видел сейчас больше никто, с жадным удовольствием и затаенным, сладким вкусом запретного плода на губах. Вот в резком свете фонаря замелькали ножи, вот худощавый гибкий командир, чья белая футболка невольно притягивала в сумерках взгляд, встал центральным и повел свою тройку в неслышном сейчас рваном ритме, и со всей очевидностью стало понятно, кто тут главный. Они танцевали в сгустившихся сумерках, свободно и раскованно, не глядя по сторонам, и я поняла, что стараюсь не дышать и не могу отвести от Сая глаз. А когда все три ножа, блеснув, воткнулись в землю, Терренс и Мист вскинули головы, надвинули возникшие, словно из воздуха, шляпы и отсалютовали мне синхронным движением. Сайгон, который успел нагнуться за своим ножом, заметно напрягся, выпрямился и внимательным взглядом прошелся по окнам, так, что в какой-то момент я решила, что он смотрит прямо на меня. Я пискнула и вылетела из-за гардины, желая более всего сейчас убежать в нашу комнату и крепко запереть за собой дверь.
К несчастью, хоть мне и показалось, что за гардиной я просидела вечность, в «столовой» прошло не так много времени. Да и выскочила я крайне неудачно – прямиком к парам, ждущим начало следующего танца. Жгучее чувство стыда было сильней остальных мыслей, поэтому я только беспомощно крутила головой, не понимая, что же делать. Но первые же такты такой знакомой мелодии помогли взять себя в руки – я знала этот танец, знала хорошо – мы всегда танцевали его на всех семейных вечеринках в память о бабушке Лисси, и даже тетка Полина снисходила до него. И я решила, что это сама судьба подсказывает, что надо танцевать. Оставалось дело за малым – найти партнера, и я (вот странно, да?) не хотела, чтобы это был воин. Спешащий мужчина в белом колпаке, выдернутый мной за руку на танцпол, был удивлен – это был тот самый повар, обладающий невиданным талантом к пантомиме. Что же, решила я, мы составим идеальную пару, а двум смелым вертихвосткам удастся еще немного оттянуть миг неминуемого наказания.
Несмотря на полагающийся всякому уважающему себя повару животик, мужчина оказался отличным партнером. Скажу больше – хоть его техника и уступала воинам, что танцевали рядом, но искреннее удовольствие от процесса и пойманный нами обоими кураж превращал танец в нечто особенное. Первые несколько движений мы присматривались друг к другу, медленно выполняя неизменные фигуры древнего танца. Повар, видимо, ожидал от меня какого-то подвоха, но когда его не оказалось – расцвел улыбкой, бросил колпак в сторону молодых коллег и уверенно протянул мне руку, принимая меня в пару. Я танцевала рядом, старательно копируя его движения (тут делали чуточку другие шаги и связки), чувствуя, как убыстряется ритм – два шага вправо, два шага влево, прыжок, поворот, и не забывать про руки, вернее, про вторую – одна танцует стараниями партнера. А вот того, что повар неожиданно отпустит мою кисть и подтолкнет вперед, танцуй, мол, сама, я не ожидала. Но тело уже выполняло знакомые с детства движения. Увы, образца для подражания рядом не было, так что я просто прикрыла глаза, впуская в себя музыку, и позволила себе двигаться так, как хотелось. Прыжок, еще прыжок, ногу вперед, теперь другую, шаг вперед и два назад, и не забываем про руки и про то, что ритм все убыстряется. Раскрутившись напоследок, подняв руки вверх, остановилась вместе с музыкой, чувствуя, как по лицу расплывается счастливая улыбка. И тут же увидела в дверях Сая – он стоял с лицом снулой рыбы, и я вдруг почувствовала, что запыхалась и раскраснелась, а резинка, державшая волосы, так и вовсе позорно дезертировала, и теперь моя красная грива растрепана.
