Указав рукой на Айзека, Михей посмотрел куда-то вдаль, и рядом с несчастным парнем тут же возникла хмурая Джулс.
– Обсудим это в моей палатке, – произнес Михей.
Глаза Айзека наполнились таким ужасом, что я побоялся даже представить, что произойдет дальше в палатке.
Джулс схватила Айзека за руку, и я шагнул вперед, заступая ей дорогу.
– Не надо, – сказал он, дико взглянул на меня и замотал головой. – Брось.
Джулс грубо дернула его к себе, и я едва сдержался, чтобы не крикнуть на нее. Михей молча наблюдал за нами, скрестив на груди руки, – ему не нужно было ничего делать, хватало одного его грозного присутствия.
– Брось, Каллум, – повторил Айзек, умоляюще посмотрев на меня через плечо.
Я со вздохом признал поражение и отошел к Адди. Она стояла не шевелясь, на лице застыл страх.
Михей шагнул вперед, буравя нас свирепым взглядом:
– Здесь существуют правила.
– Никто не говорил нам ни о каких правилах, – ответила Адди.
Михей подвигал желваками, словно пытаясь взять себя в руки:
– Айзек вам сразу сказал, что мы не обсуждаем наши жалкие человеческие жизни.
«Жалкие человеческие жизни»? Он это всерьез?
– Впрочем, вам, как новеньким, я делаю поблажку. – Его тон вдруг сделался непринужденным и легким, и у меня сложилось впечатление, что он окончательно спятил. Это было все равно что перейти из режима «Убью» в режим «Будем дружить».
Я сделал шажок назад. Дружить с ним мне не хотелось.
– Но я советую вам заниматься своими делами и не совать нос в чужие, в которых вы ничего не смыслите.
В чем это, интересно, я не смыслил? Он убивал людей. Распоряжался ими. Пугал их. По мне, так все яснее ясного.
Ни Адди, ни я не проронили ни слова. Михей остался доволен. А потом, чуть кивнув, пошел к своей палатке.
– Дело и правда дрянь, – выдохнула Адди, когда он уже не мог услышать.
Да. Так и было.
Когда тем же вечером я вернулся в нашу палатку, Рен уже была там. Она сидела на матраце, подтянув колени к груди и обвив их руками. Когда я задернул полог, она повернула голову.
– Как Айзек? – На лице ее была тревога. – Ты нашел его?
Я кивнул. Еще раньше я все ей рассказал и сразу отправился искать Айзека. Снаружи было тихо – большинство рибутов уже разошлись по палаткам, – и я понизил голос:
– Михей продержал его недолго. Вроде с ним все нормально. Вот только со мной разговаривать отказался.
– Михей может делать с ними все, что взбредет ему в голову, – вздохнула Рен. – Через несколько минут раны заживут, и никто ничего не узнает.
Я поморщился:
– Прекрасно. – Сев рядом с ней, я нервно провел рукой по лицу. – Не понимаю, почему они терпят такого главаря.
– Голова у него варит, – тихо ответила Рен. – Они хотят выжить, а он предлагает хороший план.
– Хороший план? – удивился я.
– Разумный, – уточнила она, избегая моего взгляда.
Я едва сдержал раздражение. «Разумный»? Что-что, а это слово в моей голове никак не вязалось с Михеем. Я с недоумением посмотрел на Рен.
– Он защищает своих как умеет, и способ один, – сказала она. – Опыт показал ему, что людям не ужиться с рибутами. Поэтому пришлось сделать выбор.
– Всех перебить?
– Мир не черно-белый, Каллум, – спокойно ответила она.
Помедлив, я решил не говорить ей, что считаю убийство именно принадлежностью черно-белого мира. Ведь выбор очень прост: либо убивать людей, либо нет.
Если только это убийство не совершено случайно, под действием препаратов КРВЧ. Меня кольнуло чувство вины. А что, если полутона действительно есть и все не так просто, как я думаю?
– Однако ты бы сделала другой выбор, – заметил я.
– Да, – сразу возразила она. – Но я понимаю его доводы.
Я наморщил лоб, не понимая, как можно принять решение, подразумевающее истребление целого биологического вида. Мне и убийства одного человека было не пережить.
– Мне приходилось делать такой же выбор, – глухо обронила Рен.
Я сжал ее руку:
– О чем ты?
– Я пошла в остинский филиал, зная, что погибнут и люди, и рибуты. И сочла эту жертву оправданной для твоего спасения. А Михей, в той же ситуации, решил, что ради рибутов можно пожертвовать всем человечеством.
– Это не одно и то же, – возразил я. – Ты не хотела убивать! Это был вынужденный шаг. Ты никогда не совершала массового убийства просто так, потому что могла это сделать. В этом разница, ты понимаешь?
Рен прищурилась, обдумывая мои слова. Меня взбеленило то, что такие очевидные вещи нужно всерьез обдумывать. Что тут непонятного?
Она заметила выражение моего лица, мгновенно выдернула руку и порозовела.
– Да, – сказала она, лишь бы утешить меня.
Теперь она казалась растерянной, и я обнял ее, притянув к себе. Мне не нравилось, что она посчитала доводы Михея разумными, но ее неловкость от этого заставила меня устыдиться своего раздражения.
– Эй, – позвал я и погладил ее по голове. – Говорят, ты зашила ребят, которых убил Михей.
Она кивнула и плотнее запахнула ворот рубашки. Я сделал вид, что не заметил. Мне не хотелось говорить, что, пряча рубцы, она лишь разжигает мое любопытство. Но я не мог придумать ничего, что так или иначе не означало бы одно: «хочу увидеть твою грудь» – поэтому промолчал.
– Это доброе дело, – произнес я, осторожно отвел ее пальцы от рубашки и взял за руку.
Рен пожала плечами:
– Жаль, что со мной такого не сделали.
Я понимающе кивнул, когда наши взгляды встретились, затем наклонился, прижал ее крепче и поцеловал.
Глава 10
Рен
Мы встретились с Михеем на следующий день за границей территории, на зеленом озерном берегу. Там уже собралось большинство жителей резервации. Михей объяснил мне, что несколько раз в неделю все боеспособные рибуты участвовали в тренировочном единоборстве. Я была рада отвлечься и вызвалась сразу.
Когда я увидела в толпе Каллума, в груди у меня екнуло. Скрестив руки, он стоял рядом с Айзеком и улыбнулся, перехватив мой взгляд. Я улыбнулась в ответ, стараясь не вспоминать о вечернем разговоре. Но его лицо, исказившееся от ужаса, когда я рассуждала о логичности планов Михея, никак не выходило из головы. Его испугало даже то, что я могла лишь предположить это.
Я еще вчера, сразу, как брякнула, поняла, что допустила ошибку. Но что мне было делать? Врать? Михей не был безумцем, он был стратегом. Он принимал решения, опираясь на логику и опыт, не допуская эмоций. Результаты пугали, и я не солгала, сказав, что решила бы иначе, но счесть его полоумным было бы глупо.
– У тебя все нормально?
Я вздрогнула, быстро отвернулась от Каллума и увидела рядом с собой Адди. Она была встревожена.
– Все отлично.
Она нахмурилась с видом, как будто хотела что-то сказать, но к нам уже шел Михей в сопровождении Рили. Адди слегка сжала мне плечо, и я стряхнула ее руку, словно обрывая разговор. Мне не хотелось, чтобы меня в очередной раз сочли сумасшедшей.
– Доброе утро! – улыбнулся Михей, когда Адди ушла. – Ты готова?
– Да.
– Я хочу, чтобы ты взяла самых неподготовленных. Думаю, до нашего похода в города осталось не больше двух недель. Надо ускориться.
Я судорожно сглотнула комок в горле. Срок невелик. Я рассчитывала, что будет больше времени на размышления. Побег был бы слишком опасен, если вспомнить, что случилось с отколовшейся группой. Остаться означало принять план Михея и быть не в ладу с Каллумом, который хотел перевербовать здешних рибутов для помощи людям. А также тренировать рибутов из резервации, многие из которых используют полученные навыки для убийства людей.
Я перевела взгляд на толпу стажеров. Очень многие были совсем еще дети – одиннадцати-двенадцати лет.
– Слишком малы, – заметила я.
– Участвуют все, кому двенадцать и старше, – отозвался Михей.
Под «участвуют» он понимал «обязаны». Такая же возрастная планка существовала в корпорации. Я посмотрела на Рили, который тоже чувствовал себя неуютно.
Тут уж я не могла сдержаться.
– Шестнадцать, – сказала я.
– Не понял? – вскинул брови Михей.
– Шестнадцать и старше, а не двенадцать.
– По-моему, двенадцать – в самый раз.
– Я умерла в двенадцать, и КРВЧ сразу же занялась моей подготовкой. Ты вряд ли понимаешь, что это такое, – выпалила я, слишком поздно сообразив, что он-то как раз понимал. Я еще не привыкла общаться с равными.
– Я умер, когда мне было семь, и тоже приступил к подготовке в двенадцать, так что понимаю отлично, – сказал Михей. – К тому же здесь процесс совсем другой.
– Я не делаю воинов из двенадцатилеток.
Только сейчас я заметила, что толпа вокруг нас смолкла и многие рибуты с тревогой смотрят на Михея. Какая-то девушка неистово замотала головой из-за его спины, в ужасе глядя на меня.
