Нил как-то неловко пожал плечами.
– Были некоторые сложности. – Затем быстро добавил: – Но я знаю, что она сама этого хотела.
– А Хатч и Ламар?
– Ну, им тоже немного досталось, – он фыркнул, – я не жадный.
Айвен чуть было не влепил сыну затрещину за наглость, затем решил не тратить попусту свою энергию и опустил уже поднятую руку.
– Ну, с Хатчем все ясно. Но я не могу себе представить, как этот мышонок, сын Майраджейн, мог силой полезть девчонке под юбку.
– Ну, Ламара надо было только немного подбодрить, однако он справился, как надо.
В дверь постучали. Они повернули голову и увидели на пороге комнаты экономку Юлу.
– Вы будете пить свой утренний кофе сейчас, мистер Патчетт?
– Нет! – рявкнул Айвен. – Я скажу, когда захочу выпить кофе!
– Конечно, сэр. Я просто спросила.
Она удалилась. Айвен в течение нескольких секунд смотрел на закрывшуюся дверь, затем повернулся к Нилу.
– Почему вы не поехали в «черный» район и не подцепили там какую-нибудь девчонку, которая бы помалкивала? Какого черта вы связались с этой Сперри?
– Потому что она сама этого хотела, вот почему.
– О Боже, ну и история!
Нил с беззаботным видом натянул на себя джинсы, которые накануне ночью он сбросил на пол.
– Ну и что ты собираешься делать, папа?
– Еще не знаю. Дай мне подумать. – Айвен растянулся на кровати. – Они могут посадить тебя на приличный срок по обвинению в изнасиловании. Ты хоть это понимаешь?
– Ерунда, – ошеломленно пробормотал Нил. – Чушь собачья. Нельзя отправить человека в тюрьму только за то, что он трахнул девчонку, которая сама на это напрашивалась.
Айвен сказал:
– Я это понимаю, и ты это понимаешь. Нам надо только, чтобы и все остальные это поняли.
– Но я не пойду в тюрьму, ни за что! В тюряге ниггеры трахают белых в задницу. Пап, сделай что-нибудь!
– Заткнись и дай мне подумать! – заорал на него Айвен. Затем влепил Нилу крепкую пощечину. – Ублюдок, ты мне весь день испортил.
Джейд положила голову на скрещенные на столе руки в комнате для допросов. Глаза у нее болели и горели огнем, как будто в них попал песок. Ее продержали в здании суда всю ночь. Лишь однажды ей разрешили выйти в туалет, но туда и обратно ее сопровождал помощник шерифа. Было похоже на то, что под арестом находится она, а не ее обидчики. Рассказывая во второй раз, Джейд слово в слово повторила то, что говорила раньше. Великолепная память не раз выручала ее в школе. Память сохранила подробности группового изнасилования. И хотя они были отвратительны, Джейд не пыталась их приукрасить.
Шериф пытался сбить ее с толку, стараясь, однако, не обидеть ее.
– Джейд, когда я уходил из дома, Хатч был в своей комнате.
– Я не знаю, где он сейчас. Знаю только, что он делал и где он был в семь часов вечера.
– Так, по твоим словам, это случилось тогда?
– Это действительно случилось тогда. Хатча в это время ведь не было дома, правда?
– Он пришел около девяти и сказал, что был с Нилом и Ламаром.
– Совершенно правильно. Они меня насиловали.
Фриц провел большой ладонью по своему румяному лицу, разглаживая обвисшую кожу.
– Ну и что ты делала в промежуток времени между семью часами, когда произошло так называемое изнасилование, и временем, когда ты появилась в больнице? То есть… – он посмотрел в записи своего помощника, – ты пришла в больницу в одиннадцать тридцать четыре.
– После того как они бросили меня, я долго лежала. Затем я доползла до шоссе. Когда сзади подъехала машина…
– Ты говорила, что это пикап.
– Да, пикай. Но сначала я подумала, что это машина Нила. Я испугалась и попыталась спрятаться в канаве. Негр из машины уговорил меня выбраться из канавы и посадил в свой фургончик, а затем довез меня до больницы.
– Он не сказал тебе своего имени?
– Нет.
– И ты не можешь его описать?
– Было темно. Я помню только, что на нем были комбинезон и шляпа.
– Так пол-Юга одевается. Интересно, если он был с тобой так любезен, почему же он не пошел вместе с тобой в больницу? Почему он просто растворился в воздухе?
– Если бы вы были темнокожим в наших краях и привезли в неотложку белую девушку, жертву насилия, вы бы болтались там поблизости, шериф Джолли?
Он изобразил огорчение. Затем сказал:
– Некоторые белые девушки скорей умрут, чем допустят, чтобы их изнасиловал чернокожий.
Джейд встала со своего стула, обошла его сзади и, ухватившись за спинку, с вызовом посмотрела на Джолли.
– Значит, вы думаете, что меня схватил чернокожий, изнасиловал, а я все свалила на вашего сына и его двух товарищей? Такова ваша версия?
– Я должен предусмотреть все варианты, Джейд. Именно потому, что мой сын обвиняется в преступлении.
– Может быть, вместо того, чтобы здесь терзать меня, вам лучше задать несколько вопросов Хатчу?
– Я и собираюсь это сделать.
Вскоре после этого разговора он разрешил ей встретиться с матерью. Велта всегда очень следила за собой, и Джейд была поражена, увидев ее измученное лицо, растрепанные волосы. Та ворвалась в комнату, чуть не сбив с ног шерифа Джолли.
– Джейд! Что случилось? Мне никто ничего не говорит. Где ты была?
Меньше всего на свете Джейд хотелось опять отвечать на вопросы. Ей было необходимо, чтобы кто-то обнял ее, прижал к себе и успокоил. Чтобы не было никаких разговоров, а просто тепло и понимание. Вместо этого мать начала требовать отчета. Джейд понимала, что на ее месте она, возможно, действовала бы так же. Однако ей от этого было не легче.
Лицо Велты не выражало никаких чувств, пока она слушала рассказ Джейд. После нескольких секунд молчания она переспросила, как бы не понимая:
– Изнасиловали?
– Да, мама.
С некоторой неловкостью она протянула руку и убрала с лица дочери пряди уже высохших и в беспорядке торчащих волос.
– Кто сделал это?
Когда Джейд сказала ей, Велта отдернула руку, как будто от волос Джейд било током.
– Это… это невозможно, Джейд. Ты знаешь этих мальчиков всю жизнь. Они никогда бы не сделали ничего подобного.
– Сделали, мама, сделали. – Глаза ее наполнились слезами. – Мама, ты мне не веришь?
– Конечно же, Джейд, конечно, я верю тебе Джейд была не очень в этом уверена, однако у нее не было ни сил, ни желания что-то доказывать. По просьбе шерифа она еще раз рассказала о своем приключении матери. Когда она закончила, тот вышел из комнаты, пообещав скоро вернуться.
Оставшись одни, Джейд и ее мать ни о чем серьезном не говорили. Велта спросила ее, как она себя чувствует. Джейд, понимая нелепость вопроса, просто ответила, что все в порядке. Велта больше к ней не прикасалась, если не считать той неуклюжей ласки, когда она пригладила ее волосы.
На рассвете появился помощник шерифа и предложил Велте чашку кофе. Джейд попросила чашку, чтобы прополоскать саднящее горло. Ей было трудно глотать, наверное, еще и из-за непролитых слез, которые комом стояли у нее в горле.
Внезапно дверь в комнату открылась. Джейд подняла, голову, осознавая, что, очевидно, из-за крайнего утомления немного задремала. Она громко закричала от страха, увидев, что в комнату входит Нил Патчетт.
У нее перехватило дыхание, как будто от долгого бега.
– Что он здесь делает?
За ним в комнату вошли Айвен Патчетт и шериф Джолли.
– Мисс, вы здесь выдвинули довольно серьезные обвинения, – сказал ей Айвен. – Когда Фриц сказал мне, что здесь происходит, я потребовал, чтобы вы повторили свои обвинения в присутствии моего сына. Привет, Велта.
Велта отреагировала на появления Айвена примерно так же, как и Джейд отреагировала на Нила.
– Привет, Айвен.
– Ну, эти двое и наделали же тут дел, а?
– Да.
– Я ничего не наделала! – закричала Джейд, возмущенная тем, что Айвен пытается перетянуть ее мать на свою сторону в осуждении нашкодивших детей. – Это сделали со мной. Я ни в чем не виновата.
