Адель надолго замолчала. Я потихоньку переваривал услышанное.
— Пока я не свихнулся, скажите мне еще одну вещь, — я задумчиво посмотрел на Адель, — Аубрей может убить?
Ответила она не сразу, но решительно.
— Ищите в другом месте. Аубрей никогда, никого не толкнет под трамвай, но, думаю, он не прочь поглазеть, стоя среди улицы, Как трамвай кого-нибудь переезжает.
Я допил свой бокал и покосился на часы.
— Ухожу. Мне пора.
— Не дождавшись Аубрея? — Адель удивленно вскинула брови. — Он вот-вот вернется.
— Вряд ли он добавит что-то к вашему рассказу. А я, может быть, еще успею предупредить очередное убийство.
12
Я непрерывно жал на кнопку звонка, но никто не подходил. Это могло означать, что в квартире никого нет. Или что не хотят открывать. А возможно, я просто опоздал.
Поскольку квартира дорогая, одно из ее преимуществ — замечательная звукоизоляция. Я достал Смит-Вессон и выстрелил в замок, надеясь, что звук не достигнет внешнего мира. Правой ногой я ударил со всего маха в дверь, и она распахнулась.
Я медленно вошел в гостиную. Коллекция часов по-прежнему поблескивала на столе. Квартира была пуста. Заглянув в кухню, я и там ничего не обнаружил.
Толстяк был в спальне. Он лежал в кровати на боку, лицом к стене. Ему так и не хватило времени застегнуть подтяжки, они свисали до полу, по ним стекала кровь, увеличивая лужу на ковре.
Я думал, увидев мертвого Клайда, что уж никогда не встречу более жуткой картины. Но ошибся. Можно сказать, я испытывал даже подобие благодарности за то, что Лемб повернут лицом к стене.
Что ж, здесь мне уже делать нечего. Успеть бы в другое место. Я покинул квартиру Флойда и вышел на улицу.
Если Адель не соврала, Аубрей должен быть дома. Мне не пришлось ждать лифт — он ждал меня внизу. Попутчиков тоже не оказалось, в отличие от прошлого раза. Я вошел в кабину, мимоходом подумав, что кто-то лифт поднимает вверх, кого-то несет вниз, в общем, модель судьбы в техническом исполнении.
Через несколько секунд я оказался на девятом этаже. Там ожидал лифта Аубрей. Кажется, он торопился вниз и шагнул к кабине сразу, как только дверца открылась. Я тоже сделал шаг навстречу ему. Он отступил и поднял голову.
— Извините, — он улыбнулся. — Хелло! Я вас сразу и не узнал!
— Тогда о'кей. Как дела?
— Все нормально.
— Вы опять едете за город? Он кивнул. Я закурил.
— Иду выпить. Не хотите присоединиться? — пригласил я.
— Извините, Дании, у меня нет времени.
— Конечно, — кивнул я. — Тогда в другой раз?
— Пожалуй! — он облегченно вздохнул и шагнул к лифту.
Но я и не подумал сойти с дороги, пришлось ему снова остановиться. Я стоял и улыбался. На его лице тоже появилось подобие улыбки.
— Ну… я должен, — сказала он, — мне пора.
— Вы считаете, конечно, что репетиция сейчас важнее всего на свете? — мягко спросил я.
— Репетиция? — занервничал он. — О чем вы?
— Не прикидывайтесь, Аубрей. Я знаю ваш секрет.
— Откуда? — резко спросил он.
— Все знают, — заявил я спокойно. — Почти все, с кем я говорил. Кстати, после розыгрыша Вернона и вашего отца многие надеются, что у вас есть это, старина!
— Есть что?
— Талант, конечно. — Я улыбнулся. — На ту злосчастную репетицию вас пригласили, чтобы подурачиться. Вы не поняли?
— Откуда вам все известно? — раздраженно спросил Аубрей. — Вы шпионили за мной! — добавил он гневно.
— Полегче, старина. Если вы делаете из мухи слона, это еще не значит, что все должны поступать точно так же. — Я был спокоен. — Что касается вашего отца, даже если у вас и нет таланта, он-то по-прежнему будет для всех великим актером и порядочным человеком.
— Великий актер! — захрипел Блейр-младший. — Да он всего лишь величайший хам! — он внезапно прервал обличительную речь. — Я должен… мне нужно… Дании! — его тон совершенно изменился. — Мне пришла недурная мысль. Адель дома, почему бы вам не зайти? Будет с кем выпить.
— Отличная идея, старина! — я засмеялся, но с места не сошел.
Он переминался с ноги на ногу, глаза беспокойно бегали, выискивая возможность пробраться к лифту.
— Какое у вас кольцо интересное, — кивнул я на его правую руку. — Не возражаете, если рассмотрю поближе?
— Нет, — выдавил он сквозь зубы и неохотно поднял руку.
На безделушку я почти не взглянул, но его ладонь сжал изо всех сил. Он молчал, только закрыл глаза.
— Вам больно, Аубрей? — я наконец пощадил его.
— Нет. Вовсе нет.
— Однако странный вы человек.
— Дании, я должен идти. Пропустите, пожалуйста. Мечтательное выражение на его лице давно уже сменилось тревогой.
— Не будьте букой, вам это не идет, — посоветовал я. Стиснув зубы, он уставился в потолок.
— Кстати, я принес замечательные новости о вашем отце. Не хотите послушать?
— Что вам нужно от меня, Бойд? — тихо проговорил он.
— Хм. Скверная, история, братец. Я и сам не без греха, помог затащить Никки в сумасшедший дом. Но делать из нормального человека маниакального убийцу — это уж слишком, Аубрей!
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Впрочем, все в прошлом, — продолжил я бодро. — Николас Блейр возвращается домой, и вы снова заживете дружной семьей!
— Что вы от меня хотите, Бойд? — тише прежнего спросил он.
— Да так, дружески поболтать, только и всего. — Мой взгляд был почти добродушен. — Мне вот интересно, чего ходите вы, Аубрей? В вашей жизни недостаточно женщин? Или в ваших женщинах недостаточно жизни?
Он угрюмо промолчал.
— Вам нравятся девушки, Аубрей? — продолжал допытываться я.
Было непонятно, слышит ли он меня вообще. Похоже, в его лохматой голове зародился какой-то план. Помня слова Адели, я исподволь наблюдал за его глазами. Они в самом деле постоянно менялись. Сначала в них бесновался страх. Сменился он холодной вежливостью. А под конец Аубрей определенно не боялся меня, вероятно, придумал какой-то ход. Я ждал.
— Дании! — его губы напряглись в фальшивой улыбке. — Сейчас Адель принимает ванну. Предположим, я даю вам свои ключи от квартиры…
— И что же? — поинтересовался я.
— Вы сможете тихонько войти и застать ее врасплох! — из-под опущенных ресниц он наблюдал за моей реакцией.
Я постарался не огорчить терьера Блейра.
— Вот так идея, старина! — я хлопнул его по плечу. — Мне это чертовски нравится!
— Ну и прекрасно, — Аубрей торопливо вложил ключи в мою ладонь. — Не теряйте время, Дании, а то пропустите ее выход… — многозначительно подмигнул он.
— Спасибо, дружище! Как-нибудь уж не пропущу!
Его глаза неосторожно наполнились ликованием. Он шагнул к лифту в полной уверенности, что преграды в виде Дании Бойда больше не существует. Мышцы его лица абсолютно расслабились, и оно расплылось в самой снисходительной улыбке.
— Адель отменно хороша! — промурлыкал он. — Вы изумительно проведете время…
В это мгновение я захватил его руку и рванул так, что малый оказался вновь перед своей квартирой.
— Вы нарисовали слишком заманчивую картину, — пояснил я свои действия. — Не могу допустить, чтобы вы пропустили такую сцену из жизни Блейров. Мы с вами вместе захватим врасплох Адель в ванне или когда она будет выходить.
— Дании! — он отчаянно вырывался, но я держал крепко. — Я не хочу! Я не пойду туда!
— И пропустите все удовольствие? — я покачал головой. — Это несерьезно, старина. Так было бы нечестно с моей стороны, и не рассчитывайте улизнуть, не получится.
Он обмяк и безвольно опустил руки. Я бесшумно вставил ключ в замок и как можно мягче повернул его.
— Чтоб ты сдох, Бойд! — прошипел Аубрей, но вошел в квартиру.
Ковер заглушал наши шаги. Как знать, может, мы вправду застанем миссис Блейр выходящей из ванной комнаты? Вот будет спектакль! Не хуже, чем представление в Бурлеске.
Сделав еще несколько шагов, мы нашли Адель, но ее выход, к сожалению, все-таки пропустили.
Она лежала на спине. Ее обнаженное, охваченное страстью тело вздрагивало. Быстрые взлеты и падения груди говорили о силе чувств. Над ней в экстазе склонился Херби.
Я покосился на Аубрея. Тот жадно пожирал глазами каждое движение любовника. Мимоходом он взглянул на Адель, мгновенная судорога ревности исказила черты, но он снова уставился на Херби, потом запыхтел и покрылся испариной. Я решил приготовить револьвер на всякий случай. В любой момент Адель могла открыть глаза, или бы Херби поднял вдруг голову. К тому же Аубрей так раздышался от возбуждения, что его вот-вот станет слышно на улице. Красный как рак, он сопел громче и громче.
Вероятно, Аубрей уловил краем глаза движение моей руки, внезапно сопение оборвалось. Я вновь покосился на него. Старина Аубрей не спускал глаз со Смит-Вессона, от ужаса у него перехватило дыхание. Я вспомнил, что нынче мой день, а судя по всему, настал момент и моего выхода.
