И теперь, предложи она мне присоединиться к её подружке и Пашка… и я соглашусь. Долбанное кино и типа двойное свидание. Смех да и только.
— Мои предложения? Вообще-то, это не я тебя из дома вытащила… и не я предлагала проехаться. Так что, у меня одно предложение: вернуться в мой двор, и вернуть мне мои бусы.
— Это два предложения.
— Да плевать!
— Тогда едем ко мне, — это вырвалось само собой. Я не собирался. Нет, я, конечно, допускал эти мысли, но пока что не планировал их озвучивать. Но сказанного не вернёшь.
— К тебе? — я встретил недоверчивый взгляд, посмотрев на Осину.
— Ко мне. Боишься?
— С чего бы? — тяжело сглотнув, она заёрзала на своём месте, и потянулась за ремнем безопасности, — я только должна предупредить маму.
Всё, что было в её руках, когда она села в мою машину — это ключи от дома и телефон. Сейчас она стискивала их до побеления в костяшках. Казалось, эти вещицы вот-вот рассыпятся в её руке.
— Чёрт с тобой, Князев, — прошипела спустя несколько молчаливых и очень длинных минут, — поехали на набережную…
Глава 14
Лида
В стремлении как можно скорее спрятаться под навесом, я ускорила шаг. Обхватив себя за плечи, неслась в сторону небольшого магазина, стараясь не обращать внимание на шедшего позади меня Князева. Дождевые капли становились крупнее и жёстче. Они ударялись о мою макушку, руки, растекались по плечам, и холодили спину. Мурашки, размером с крупный бисер, рассыпались по коже, заставляя мои зубы стучать.
Или это была злость?..
Нет же… я ведь уже привыкла к его выходкам? И сейчас они не вызывали во мне ничего, кроме раздражения.
— Лид, да подожди ты! — Макс попытался схватить меня за локоть, но его пальцы соскользнули, натыкаясь на влагу. Дождь уже не просто срывался, а полностью захватил улицы, заливая дороги и всех, кто оказался под открытым небом.
— Отвали! — я дёрнула рукой, желая сейчас оказаться как можно дальше от него.
— ОсИна! Да притормози!
— Пошёл ты, Князев! У меня на тебя нервов не хватает! Бесишь! Вот тут у меня сидишь! — я остановилась и ребром ладони ударила по собственному кадыку, — вот тут! Ты… это какой-то кошмар! Ты невыносим!
Я зажмурилась, а затем пальцами провела по глазам, стряхивая дождевые капли с ресниц. Откуда вообще взялись эти тучи?! Только ливня не хватало…
— Ты раздуваешь из мухи слона, Осина! — кажется, у него ни один мускул на лице не дрогнул… кровосос!
— Ты… слона? — я бессознательно провела языком по губам, и его взгляд тут же упал на мой рот, поднимая во мне волну негодования. А всё потому, что внутри меня до сих пор клокотало возбуждение. — То есть все твои домогательства — это муха? Так, мелочь? Я правильно поняла? Ты вообще знаешь, что такое личные границы, Князев?! Знаешь, что тело женщины — это храм?! Оно неприкосновенно до тех пор, пока она сама не позволит! А я позволяла, м?! Нет, ты скажи мне! А то вдруг я что-то упустила!
Бьющие в лицо капли уже не смущали меня. Они хлестали по щекам, и теперь казались не такими холодными как поначалу. Передо мной стоял Князев, и этого хватало для того, чтобы сконцентрировать всё свое раздражение на одном объекте.
— Лид…
— Лид? Теперь я стала Лид? Ты вспомнил моё имя? Я же недавно была бревном? Разве не так? Сначала ты называешь меня деревянной, а потом распускаешь руки! Зачем тебе это?! Что ты таскаешься за мной?! Скажи мне! Потому что я не понимаю! Может, я тупая?..
— Осина, — Князев вздохнул, и пальцами провел по почерневшим от влаги волосам, — Пошли в машину. Ты заболеешь. Куда ты несёшься? Я парковался в другой стороне!
Парковался он…
Лучше б я сидела дома. А теперь я попала под дождь, промокла, замёрзла, выведена из себя, унижена и растеряна. Я на набережной, которая находится чёрт знает где от моего дома. И… я и правда такая тупица.
— Я больше никуда с тобой не поеду, Макс! Хорош… зря я тебе поверила. Не нужно было. Ты, — запнувшись, я подбирала слова, — я думала, что ты можешь быть нормальным!
— Не ори, — он шагнул ко мне, но я не шелохнулась. Только голову задрала чуть выше, — ты как мокрая и облезлая кошка. Я серьёзно. Воспаление лёгких заработаешь. Пошли, — качнул головой, — в машине поорёшь.
— Ты нерусский? — меня буквально потряхивало от его спокойствия. То, что я ранее назвала раздражением, всё же плавно перерастало в ярую злость. — Ну, естественно… о чём это я? Ты просто невоспитанный! Ноль! Мне кажется, твоим родителям было абсолютно наплевать, что из тебя получится. Они забили на твоё воспитание. И наплевали на тебя! Они не привили тебе элементарное, Князев! — я продолжала говорить, не замечая, как его лицо меняется. Точнее, я замечала, но не придавала этому абсолютно никакого значения. На автомате, я подняла руку, в которой сжимала телефон, чтобы посмотреть который час. У меня не было с собой сумки, и я боялась, что мой мобильный промокнет. — Так что, давай мы просто разойдёмся в стороны? Мы с разных планет, Кня… — Я не договорила.
Макс перехватил мою руку, и резко дёрнул на себя.
— А! — воскликнула я, когда телефон выскользнул из руки. — Нет!
Нет… мой взгляд был прикован к потонувшему в луже гаджету. Он ударился об асфальт и, отскочив от нас на полметра, упал прямо в лужу. Вода полностью накрыла его…
— Ты нормальный?! — моё дыхание перехватило.
Я наклонилась, приседая на корточки, но, зашипев, вернулась в исходное положение.
— Что ты делаешь?! Отпусти! Мой телефон, Князев!
— А на твоё воспитание не забили, м? Твои родители на тебя не забили, Осина? — выдохнул мне в лицо, привлекая к себе. Запах мокрой земли в носу сменился запахом табака. Он него. Сверкнула молния, освещая лицо напротив. Я чётко увидела, как играли на его лице желваки. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Думаешь, ты самая умная? Твои мамочка и папока внушили тебе это? Это иллюзия, Осина. Ты…
— Мне больно, Макс, — тише произнесла и опустила голову. Едва не задохнулась, когда его нога сдвинулась в сторону и наступила туда, где должен был лежать мой несчастный телефон. — Что ты творишь? — ещё тише.
— Ты… — он провел языком по своим губам, — ты сводишь меня с ума, Осина, — склонившись надо мной, он вернул свою ногу на место, — у меня крышу сносит. Ты… хоть понимаешь, что творишь со мной? — он говорил сквозь стиснутые зубы. Его ноздри заметно шевелились, а верхняя губа слегка приподнималась, будто ему было противно всё это говорить.
Я онемела. Мой язык налился свинцом. Открыв рот, я позволяла крупным каплям хлестать меня по лицу. Я ненавижу набережную. Всякий раз, оказываясь здесь, со мной что-то происходило. Что-то, что погружало меня не в самые лучшие воспоминания. И вот опять…
— Ты не можешь так поступать со мной, Макс, — в моем горле образовался колючий ком, который я никак не могла проглотить. — Ты… думаешь ТЫ не сводишь меня с ума? — озноб сменился жаром. Этот контраст… мне хотелось орать…
— Ты заболеешь, — процедил Князев, всё так же не разжимая зубов, — я ещё раз спрашиваю: ты пойдёшь в машину?
Я делала всё возможное, чтобы мои зубы не стучали. Я делала всё для того, чтобы он не заметил, как меня трясёт. От каждого его слова и действия. Я отвела взгляд и посмотрела на проезжающий автобус сквозь завесу дождя. Должно быть, это был последний автобус.
— Я не сяду к тебе в машину, — упрямство не всегда играет нам руку. Я знала это. И я знала, что сейчас тот самый случай, когда своим упрямством я могу сделать хуже только себе. Не ему.
— Не сядешь? — переспросил, чуть крепче сжимая мою руку на плече. Уверена, там останутся следы. Мне было больно, но я сдержала рвущееся наружу шипение.
— Уезжай, — ответила, стискивая зубы.
— К чёрту тебя! — резко отпустив мою руку, он сделал шаг назад, — нахер… не хочешь? Иди сама!
Он так быстро исчез. Широкими шагами отдалялся от меня. Даже ни разу не оглянулся. Дождь продолжал поливать меня. Всё так же хлестал, пряча подступившие слёзы. Я дрожала. И пусть думают, что от холода. Пусть так.
