– У меня много скрытых талантов,– церемонно поклонился он.
И я, уже в новых сапогах, прошлепала до своей спальни.
ГЛАВА 5
Королевство Адус. Девятый круг. Пятый пояс. Дворец короля Адиуса Девятого
Короля Адиуса Девятого в глаза называли Великим королем, за глаза– по–разному, но только за закрытыми дверями и шепотом. Он не отличался особой жестокостью. Не испытывал удовольствия от смерти жертв. Не любил затяжные казни. Все его достоинства были с приставкой «не». Не был, не любил, не состоял…. А что другое можно сказать о монархе такого специфического королевства? И, если бы слово «добрый» не было ругательным на просторах сего темного королевства, нашего знакомого можно было бы назвать им. В относительной степени, конечно.
Девятый круг Адуса состоял из предателей во всех их разновидностях: предателей родных и близких, предателей Родины, предателей друзей и сотрапезников, предателей всего, что вообще можно предавать – людей, дела и даже идеи. И Адиус Девятый был королем и предателем в одной ипостаси, гарантом и исполнителем заведенных еще с давних времен правил, которым старался следовать по мере сил своих.
Наученный горьким опытом своего отца и деда, которых предали в самые неожиданные для них моменты, он, как умный демон, придя к власти, решил обустроить для себя все таким образом, чтобы досадные неожиданности не смогли коснуться и его.
Еще когда дед теперешнего достославного монарха – Адиус Седьмой – был кинут повстанцами в Лету, а на трон взошел его отец – Адиус Восьмой – многие советники твердили вновь вступившему на трон королю, что надобно преобразовать судебную и законодательную систему, составить, так сказать, единые правила, по которым можно было бы казнить и миловать, а не так, как бес на душу правителю положит.
Но отец Адиуса Девятого не внял рассудительным голосам своих советников и продолжил слушать своего внутреннего беса. «Монарх я или не монарх?»– всегда вопрошал он в пустоту, ибо к тому времени, когда этот вопрос возникал, спрашивать было уже не у кого. Ну и доспрашивался… При очередном бунте его тоже искупали в Лете, нимало о нем не сожалея, а на трон посадили следующего Адиуса.
И вот этот–то наш Адиус Девятый внезапно оказался именно таким королем, который и был нужен темному королевству Адус. Он был демон неглупый и сразу исправил ошибки, допущенные отцом и дедом. Под его непосредственным руководством был составлен монументальный сборник «Законы и порядки Адуса», состоящий из более семисот статей, (сначала, правда, их было всего около трехсот, но статьи пополнялись, работа продолжалась и по сей день). И сейчас его обязанность как короля заключалась лишь в том, чтобы следовать им же самим составленным законам.
Предатель превратился в бюрократа, хотя внутреннее «я» требовало разрядки его природных качеств. Он эти качества сдерживал по мере сил своих, что пока более–менее ему удавалось.
В его правление был создан Верховный Совет представителей всех кругов Адуса, который собирался раз в год и решал важнейшие для королевства вопросы. Здесь же осуществлялись все кадровые перестановки, получались награды за верную службу, наказывались виновные в нерадивости.
На этих Советах слово мог взять каждый, кто хотел высказаться, и, если эти высказывания не совпадали с его видением ситуации, Адиус никогда сразу не преследовал неугодных. Он просто делал мысленную пометку и уже более пристально начинал следить за объектом. А вот от результатов этой слежки и зависела судьба неправильно высказавшегося индивидуума.
Справедливости ради, нужно сказать, что всех несогласных король ликвидировал еще в первые годы своего правления, но зная цену романтическому слову «предательство», он не собирался останавливаться на достигнутом и продолжал выявлять тех, кто мог повредить ему в будущем.
По его распоряжению ко дворам всей верхушки высшей аристократии были направлены советники, которым он более–менее доверял (скорее – менее), а проще сказать, это были соглядатаи, которые докладывали о каждом шаге этих самых герцогов, об их лояльности правящему режиму. На их мнении и обосновывались решения короля на очередном Верховном Совете, производились замены, выдавались поощрения и осуществлялись наказания виновных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Будучи сам по своей натуре предателем, Адиус Девятый просто не мог поверить, что кто–то не плетет против него интриг, не замышляет переворота и не строит планы, как бы подставить ножку достославному монарху.
Вчерашний бал расстроил его величество. Совсем обнаглевший Леонардо взял на его обустройство из казны огромную сумму фальшивых денег, но так и не смог удивить ничем новеньким ни гостей, ни самого монарха.
Ну– да!– огненная вода лилась рекой (в большом бальном зале Леонардо устроил что–то типа огромной каменной чаши, наполненной живительной для демонов жидкостью). Ну –да!– опьяневшие гости танцевали до упада (это их дело, королю никогда не нравились бессмысленные телодвижения).
Разве что, как всегда прекрасный фейерверк, в устройстве которого у Леонардо не было равных, повеселил глаза и душу его величества. Да черные грифы, любимые птицы короля, исполнили под сводами большого королевского бального зала несколько замысловатых фигур, сложившихся по окончании в лозунг: «Слава королю Адиусу Девятому!». Но все это уже было лет пять–шесть тому назад, видимо хитрый Лео некстати вспомнил поговорку том, что все новое– это хорошо забытое старое.
И повеселиться королю не удалось. Тайные шпионы, рассыпанные по всему залу, не смогли засечь ни одного нелицеприятного мнения о руководстве, не было выявлено ни одного тайного заговора, даже ссор нормальных на этом балу не было, что уж говорить о хорошей массовой драке?
А вот драки Адиус любил. Еще в первые годы своего правления, когда ежегодные балы у короля только входили в моду, они все заканчивались хорошими такими побоищами. И все гости, вольно или невольно, принимали в них участие. А, когда разъезжались по домам, тем для разговоров было на весь следующий год до нового бала. А что? Лучше же таить обиду на более удачливого драчуна, чем испытывать недовольство верховной властью? Лучше в течение всего года обдумывать месть для поколотившего тебя демона, чем выражать недовольство королю.
«Эх, мельчает народ»,– с тоской думал Адиус. Но его внутреннее чувство заядлого предателя нашептывало ему: «А может, не мельчает, а хорошо скрывает свои мысли? Ведь пятеро из числа приглашенных не соизволили появиться на королевском балу. А вдруг они в это время как раз и собрались где–нибудь, чтобы обсудить планы очередного свержения монарха?».
Наследников у короля не было. Так он решил еще много лет назад. Кто как не следующий претендент на трон будет вынашивать мысли свержения существующего режима? Это король знал не понаслышке, а из своего личного опыта.
Женился король много раз (никогда по любви – это чувство всегда вызывало у правителя искреннее недоумение), а в основном по политическим мотивам, но всегда перед обрядом бракосочетания, под предлогом осмотра невесты на состояние здоровья, его придворный медик Уфир проводил магический обряд.
Текст, читаемый Уфиром, был составленный на древнем языке, который, к сожалению, уже все успели забыть, и невеста сама добровольно соглашалась со всеми предложенными ей пунктами, в сущности, не зная, с чем она соглашается. И это – зря! Потому что все жены Адиуса после беременности, во время рождения ребенка умирали. Умирали вместе с не рожденным младенцем.
Короля никто и ни в чем не мог обвинить. Ходили слухи о каком–то древнем проклятии (сам Адиус относился к ним с долей иронии), количество желающих стать королевой Адуса с каждым годом сокращалось, но с ними сокращалось и количество претендентов на трон.
Короля все устраивало. Проболтаться Уфир не мог – сам ходил у него под страшной магической клятвой, поэтому в этом вопросе он был относительно спокоен.
