неважно, откуда она родом.
— Иди к себе, — тронул за плечо и подтолкнул в сторону дальнего выхода. С того места, где они стояли, можно пройти между колоннами и через проходные комнаты выйти во внутренний дворик, примыкающий к гостевому домику.
— Идти? — уточнила девушка.
Удивил не сам факт, что её отсылают, а тон, каким произнесена команда. Ею помыкали, ей приказывали, её гнали с глаз долой. Серго нигде не видно. Не он причина. Тогда…
— Мне повторить?
Тяжёлый взгляд герцога покоробил.
— Как прикажете, — присела она в реверансе и направилась прочь. Подальше от его холодности, вымораживающей чувства отстранённости. Что бы между братьями не произошло, ей прилетело эмоциональным бумерангом.
У выхода Алия замешкалась, обернулась. Оло Вист подошёл к супруге, приобнял за плечи, поздоровался с поздним гостем — мужчиной в телесах с эмблемой северного магистрата на нагрудном кармане тёмного сюртука. Вот имперский ищейка дружески улыбнулся. Ответно пожал руку герцога, отозвал его в сторону, о чём-то шепнул на ухо…
* * *
В одежде распластавшись на кровати, Алия изучала лепнину потолка, красивую, но подавляющую. Сколько уже она созерцает выпуклости и впадинки? Думает о произошедшем, теряется в догадках — что это было в каморке? Про какую ночь и грязь она говорила?
— Не понимаю…
Беспамятство вызвал едкий запах магических свечей? С ними за съестным челядь спускалась в защищённые заклинаниями погреба. Но разве может что-то настолько обыденное, как бытовая магия, выбить из осознанного?
«В обители слишком мало рассказывали о силах Хвори!»
— Чужая магия влияет на недужных…
«Как⁈ Почему они сходят с ума? Почему избранный Зовом — якорь и безопасная гавань?.. И всё же, странный провал в памяти… Что спровоцировало? Или кто? Фэр Арже? Бессмысленно!»
Подросток и его дяди видели проявления выше призрачного мира. С помощью артефактов. Каких? Необходимо изучить данную ветвь императорского семейства. В ней не обладали личной силой, но, благодаря особенности крови, умело использовали мощи — реликты, созданные из останков магов: костей, кожи, волос, — или магических существ, в посмертии оставивших после себя кристаллы души… пепел сгоревшего сердца…
— Паутина неясностей! — простонала Алия.
Поднявшись с постели, она скинула туфли и яркое платье, отодрала натёрший кожу корсет, скатала чулки, бросила на ближайший стул и, освободившись от нижнего белья, направилась в умывальную. Ополоснулась, облачилась в ночную сорочку, а вернувшись в комнату, закуталась в тёплое покрывало и притулилась в кресле.
Приятные сумерки за окном и мерный стрёкот располагали к чтению.
Взяв с тумбочки громоздкий фолиант, она заинтересовалась витиеватой гравюрой дракэна — символа редкой горной змеи, чья жёсткая чешуя красиво искрила на солнце, а чёрный яд отравлял магию, изменяя её первоначальные свойства. Ювелирная работа мастера передавала мельчайшие детали земноводной твари. Казалось, коснись, и она атакует.
Усмехнувшись своей впечатлительности, Алия водрузила тяжёлый фолиант на колени, открыла оглавление. Пройдясь по основным разделам, остановилась на «Дыхание природы». Именно в нём среди множества мелких строчек теснилось ответвление, посвящённое магическим диковинкам. Одна из таких привлекла внимание.
— Красивое… — жрица провела пальцем по рисунку ажурного украшения.
В воздухе вспыхнула серебристая надпись:
…Колье «Изумрудное золото» получило своё название из-за сплава редкой разновидности червонного золота с изумрудной крошкой. Розоватый металл некогда добывали недалеко от владений Сот — рода древних горных ведьм. Их настолько боялись, что в период цикличного многолетнего сна, в котором они перерождались, была уничтожена большая их часть. Убийцы Сот поплатились жизнями и были казнены на главной площади столицы, так как провели зачистку вопреки имперскому закону, запрещающему без дозволения архимага вмешиваться в дела номинально бессмертных…
Из Сот происходила родоначальница Офью, Харьэс Юнофь. Сведения об этом держались в тайне, как и родина её супруга Кудэса.
Алия погрузила пальцы в свои распущенные волосы, встряхнула, пригладила.
…Колье — реликвия Вистов. Оно поглощает образы событий, их передаёт. Украшение способна носить только женщина, магически связанная с владельцем. Снять его может только тот, кто надел…
Ощутив неясное беспокойство, Алия захлопнула книгу. Отложив на тумбочку, добрела до постели, легла и с головой укрылась одеялом. Спать не хотелось. Но сон накрыл мягкими волнами, унёсшими в тихую гавань бескрайнего тумана, среди которого ей мерещились полупрозрачные коконы с заключёнными внутрь людьми.
Убедившись, что жрица уснула, Розалия позвала:
«Бабушка?»
Призрачная Соли Офью возникла у кровати.
«Моя хорошая?»
«Ты давно тут?»
«Как прибыла…»
«Почему не сообщила?»
«Наблюдала»
«За кем?»
«Вами обоими… Вы сдружились?»
Розалия насторожилась.
«Это плохо?»
«Оборотная сторона…»
«Провидения?»
«Да…»
Последние недели Розалия плохо себя чувствовала. Понимала: виновата не Алия, а мать. Какую бы игру та не вела, вывод напрашивался один:
«Мама желает моей смерти?»
«Не думай так. По-своему, она любит тебя…» — увещевала старшая.
Верит своим словам или прикрывает родовой тыл? Бунт никому не нужен.
«Любит до смерти?» — горько рассмеялась девушка.
Соли Офью подплыла ближе к спящей Алии. Умиротворённое лицо, закрытые глаза — ничего общего с чувствами правнучки. Успокоить бы, но не коснуться. Призрачные руки — прозрачные, невесомые. Одинокая Розалия. Запертая в чужом теле, не видящая, но ощущающая и слышащая.
Когда жрица спала, Розалия острее воспринимала мир, чётче происходящее вокруг. Когда бодрствовала… Всё чаще накрывала глухота, немота, парализация. Неясное бесчувствие поначалу порождало панику, а теперь она устала бояться. Больше не кричала в пустоту, не способная дотянуться до Алии. Рассказать ей? Зачем? Порождение магии — тоже пленница, тоже подневольная, ограниченная печатями, накинутыми матерью.
«Если не моей смерти, чего она желает?» — спросила девушка, вглядываясь в окружающую черноту.
«Ты сама знаешь ответ…»
«Алия… Зов… Ты об этом? Бессмысленно!»
«Герцог привязан к…» — начала Соли Офью.
«Я против их союза!» — перебила Розалия.
«Из-за её магического происхождения?»
«Я помогу ей измениться!»
Она верила, что сможет. Чувствовала необходимость подарить своему художеству полноценную жизнь. В империи бытовало мнение, что магические творения ущербнее людей. Но стоило упомянуть последнего Слеми — и пустословы умолкали. Тёмный ужасал. Его именем пугали. Он — порождение магии, чьего лица никто не видел.
Безликого боялись веками и боятся до сих пор.
Как страшились и страшатся Сот.
Но в противовес тёмным порождениям, к сожалению, некого противопоставить. Из светлых творений, только фамильяры в голову и приходили. И если невежественные люди узнают, что Алия — порождение. Что тогда? Попытаются уничтожить?
«Алия станет человеком!» — убеждённо заявила молодая Офью.
«Люди из утробы рождаются… — тепло заметила старшая, прекрасно понимая направление её мыслей. И одобряя. В Офью чтят иномирцев, но к другим магическим относятся прохладно. Чем они отличаются от догматиков Вистов? „В чужих владениях песчинка видна, в своём курган не заметен“, — такова присказка большинства магических объединений. Призрачная
