от этого у меня дрожит в животе.
Его кожа соприкасается с моей, по ней бегут мурашки, и по позвоночнику пробегает дрожь. Похоже, он воспринял это как дурной знак, потому что с этого момента стал еще более осторожным, чтобы не прикасаться ко мне.
— Вы были ответственны за переполох в главном доме сегодня вечером? — Спрашиваю я, чтобы отвлечься от нелепого разочарования, поселившегося в моем желудке.
— Да.
Похоже, этот отрывистый ответ — все, что я собираюсь получить, поэтому я продолжаю двигаться дальше по списку вопросов.
— Вы были ответственны за перестрелку несколько дней назад? Один из людей Михаила сказал, что все люди Велеса мертвы… — Мой голос прерывается, и наручники раскрываются, освобождая меня.
Я почти стону от облегчения, когда свожу руки перед собой и массирую пульсирующие запястья.
— Это были мы, да, — говорит он, его голос каменно-холоден. — Теперь больше никаких вопросов. Одевайся. Будет холодно бежать к машинам.
Я делаю, как он говорит, понимая, как срочно он и его люди работают с девушками. Что бы они ни делали в главном доме, у нас, вероятно, есть только узкий промежуток времени. Порывшись в куче одежды, я натягиваю свою, затем помогаю одеться девушке, прикованной рядом со мной.
— Не высовывайтесь и не шумите, — наставляет Глеб, когда мы все одеты и готовы.
Только у половины из нас есть обувь, и я думаю, как далеко мне придется пройти босиком по снегу, покрывающему землю. Мне не очень хочется этого, но я готова идти по битому стеклу, лишь бы убраться подальше от Михаила, Змея и всех Живодеров.
— Продолжайте двигаться и старайтесь не разделяться. А если разделитесь, найдите луну и держите ее слева от себя. Я найду вас, как только смогу. — Короткие и лаконичные инструкции Глеба не оставляют места для недоумения.
Девушки кивают, широко раскрыв глаза и нервничая, но с готовностью делают все, что он говорит, если это означает свободу на другом конце.
— Пойдемте. — Глеб выводит нас в главную комнату, Лев и Дэн следуют за ним, и я успеваю заметить, как Дэн зажигает спичку и бросает ее на рваный матрас перед выходом.
Лев быстро роется в шкафах, находит бутылку водки, которую разбивает о деревянный пол. Затем он зажигает спичку и бросает ее, когда Глеб подталкивает нас к выходу.
— А это не привлечет их внимания? — Спрашиваю я, ступая на холодную твердую землю и подстраиваясь под шаг Глеба.
— Им и так есть о чем подумать в доме, они не обратят на него внимания, пока не загорится крыша. И тогда им придется прийти на разведку, посмотреть, жив ли кто-нибудь из вас, девочки. Если повезет, они не найдут наших следов до утра. А к тому времени мы уже будем далеко. Но я не позволю им больше использовать эту гребаную дыру для заточения девушек.
7
ГЛЕБ
Я заезжаю во двор усадьбы Петра, ставлю машину на стоянку. В зеркале заднего вида я вижу, как позади меня паркуются Лев и Дэн. Поскольку мы не были уверены, сколько там будет девушек, нам нужно было столько места, сколько мы могли бы осилить в одиночку, поэтому каждый из нас поехал отдельно на край усадьбы Михаила.
Добраться оказалось проще, чем я думал. Но, судя по тому, что рассказала мне Мэл по дороге домой, Живодер был несколько самоуверен, что Велес больше не будет для него проблемой. И правильно сделал. Чего бы я только не отдал, чтобы совершить сегодня второй заход и доказать Михаилу, что он еще больше ошибается, перерезав ему горло во сне. Но девочки — мой приоритет. После похода через лес босиком по снегу, в слишком скудной одежде, после нескольких дней недоедания и издевательств они нуждаются в заботе и внимании. Так что месть подождет.
Мы проводили девочек внутрь, и их изумленные глаза отражают взгляд, которым дом Петра на севере штата одаривают все, кто видит его впервые. Массивный и роскошный, он каким-то образом умудряется ощущаться теплым и гостеприимным, несмотря на свои огромные размеры. Думаю, в этом есть заслуга нынешней госпожи Велес, ведь не всегда он был таким… гостеприимным.
— Каждая из этих комнат была приготовлена для вас, девочки, так что вы можете выбрать ту, в которой захотите переночевать, — объясняю я, ведя их в крыло дома, где находятся гостевые комнаты. — Завтра мы полетим в Нью-Йорк. Оттуда мы сможем доставить вас пятерых обратно в ваши дома если, конечно, вам есть куда возвращаться. — Я смотрю в глаза каждой из пяти новых девушек, которых мы нашли закованными в цепи рядом с теми пятью, которых я приехал спасать.
Хотя они все еще осторожны, как и имеют на то полное право, а Мэл и остальные четыре явно рады нашему присутствию и тому, что мы их освободили, новые девушки, похоже, с самого начала готовы доверять нам гораздо больше, чем последняя группа, которую мы спасли от Михаила.
— А пока у каждой из вас есть ванная комната. Чистая одежда в ящиках. Не стесняйтесь брать все, что подходит. Дежурный врач скоро будет здесь, чтобы убедиться, что ваши травмы устранены.
— Спасибо, Глеб, — пробормотала Энни, в ее глазах заблестели слезы.
Рядом с ней Мэл по-матерински обхватывает плечи младшей девочки. И вид ее, непоколебимой и готовой передать другим свое мужество, несмотря на все, что ей пришлось пережить, вызывает в моем сердце благоговейный трепет. Она бесстрашная, огненная сила природы. Она была такой с того момента, как я впервые увидел ее. Я не сомневаюсь, что прошлое Мэл сформировало в ней ту железную волю, которой она обладает. И хотя порой это выводит из себя, именно в такие моменты я понимаю, насколько бесценна Мэл.
Я отрывисто киваю Энни, а затем прочищаю горло, чувствуя себя неловко из-за множества заплаканных лиц. Я не умею владеть эмоциями. Мой отец вбил мне в голову необходимость этого в раннем возрасте, поэтому я не знаю, как справляться с тем, что девушки плачут. Но я стараюсь.
Я уважаю Петра, и он и его жена Сильвия доказали, насколько важным может быть сочувствие. Это то, что отделяет нас от монстров вроде Михаила, и, несмотря на то, каким меня воспитал отец, я хочу стать кем-то большим.
— Приведите себя в порядок. Как только доктор осмотрит вас, и вы успеете освоиться, мы вас оставим. Если что-то понадобится, Лев, Дэн и я будем в коридоре. — Я жестом показываю в сторону наших комнат. — Но мы не будем
