— В рыбалке главное не результат, а процесс.
— И как только смертные умудряются зарабатывать рыболовством себе на жизнь?
— Они используют для этого не удочки.
— А что, например?
— Сети, — сказал Горлогориус. — Но самый быстрый способ — это динамит.
— Если он такой быстрый, почему мы им до сих пор не воспользовались?
— Потому что мы получаем удовольствие от процесса.
— Говори за себя. Лично я никакого удовольствия пока не получил.
— А я тебя с собой не звал, — сказал Горлогориус. — Ты сам за мной увязался.
— Это был единственный способ поговорить с тобой наедине, — сказал Мэнни. — Ты в последнее время слишком занят, чтобы общаться со старыми друзьями.
— Веду активную общественную жизнь, — пожал плечами Горлогориус. — Что тут можно поделать? Вселенной угрожает страшная опасность.
— Вот как раз об этом я и хотел поговорить, — сказал Мэнни. — Мы не слишком много свалили на этого парня… как там его?
— Гарри, — подсказал Горлогориус.
— Вот именно. Мы не слишком много свалили на этого Гарри?
— Долгое время все окружающие кричали, что Гильдия — слишком консервативная организация и старшие маги не дают молодым возможности продвигаться вперед, — сказал Горлогориус. — Мы предоставили молодому волшебнику шанс проявить себя, и тут же нас начали обвинять в том, что мы выезжаем за счет свежих кадров. Гильдия Магов — это общественная организация, а общественному мнению угодить невозможно. Оно всегда недовольно.
— Может быть, на этот раз оно право?
— Не может такого быть, — сказал Горлогориус. — Общественное мнение — это мнение тех, кого не спрашивают при принятии ответственных решений, а потому оно не может быть право по определению. Решения принимает Совет. Совет решил так. Точка.
— Долгие годы жизни не добавили тебе гибкости, — заметил Мэнни.
— Я — не камыш, чтобы прогибаться под каждое дуновение ветра.
— Деревья, которые не гнутся во время урагана, часто оказываются сломанными и вырванными с корнем.
— Никакой ураган не сможет вырвать с корнем баобаб.
— Скромности годы тебе тоже не добавили.
— Скромность — удел неуверенных в себе.
— Не знал, что ты любишь философствовать.
— Философия — прибежище неспособных к действию.
— Забодал ты меня уже своими репликами, — сказал Мэнни. — Давай лучше поговорим об этом парне.
— Гарри.
— Именно. Поговорим о Гарри.
— Чего о нем разговаривать? — спросил Горлогориус.
— Ты не боишься, что он не справится с этим делом?
— Не боюсь, — сказал Горлогориус. — Не справится Гарри, пошлем кого-нибудь другого. Тома, Дика, Диего… Молодых волшебников у нас — хоть лопатой кидай.
— Но…
— Знаешь, как научить человека плавать? Надо бросить его в воду.
— А если он утонет?
— Бросить следующего.
— Но ведь первый, тот, который утонул, так ничему и не научился.
— Все дело в том, что у меня нет конечной цели научить кого-нибудь плавать, — объяснил Горлогориус. — Понимаешь, я вовсе не хочу научить плавать кого-нибудь конкретного. Мне нужно, чтобы кто-то из этих ребят доплыл до другого берега, и кто это будет, меня никоим образом не колышет. Я не пытаюсь вырастить нам достойную смену, ибо, как показывает практика, рано или поздно смена вырастает сама. Порой даже раньше, чем нам самим этого хочется.
— Это очень безответственная позиция, — сказал Мэнни. — По моему глубокому убеждению, неправильно, что мы, сильные этого мира, постоянно самоустраняемся от проблем и посылаем разбираться с ними какую-то молодежь.
— Я не вижу больших проблем, — сказал Горлогориус. — Заклинание, которое нейтрализует Большого Бо, нами уже разработано. А сбор артефактов — дело слишком мелкое, чтобы подряжать на него кого-то из великих. Неужели ты забыл, как в нашем бизнесе делаются дела? Или ты на старости лет собрался устроить революцию в нашей гильдии? Пусть даже и бархатную? Вспомни — мы, старшее поколение, не размениваемся на мелочи.
— Так-то оно так, но…
— Чего ты хочешь? — спросил Горлогориус. — Чтобы я сам отправился шнырять по всем мирам в поисках всяких диковинных штучек? Да пусть лучше вселенная накроется медным тазом, но я не уроню своего достоинства.
— Ну хорошо, — согласился Мэнни. — Не кипятись. Допустим, я принял твою позицию относительно Гарри и его похода. А что с Негоро?
— Что с Негоро?
— Он ведь играет на другой стороне, — сказал Мэнни. — Почему он до сих пор жив?
— Пока он собирает ключи, он закатывает в лузы наши шары, — сказал Горлогориус. — К тому же я всегда выступал за здоровую конкуренцию. Наличие такого противника только подстегнет Гарри и его спутника.
— Почему бы нам не отправить на поиски еще одну команду магов, чтобы создать эту самую здоровую конкуренцию? А Негоро просто прихлопнуть?
— Чем он тебе так насолил?
— Пока ничем.
— Ну и относись к этому соответственно.
— Что будет, если Негоро найдет последний ключ раньше Гарри?
— Теоретически будет полный кирдык, — сказал Горлогориус. — Но на практике это неосуществимо.
— Не стоит недооценивать Негоро. Он является дублем одного из старейших.
— Но всего лишь дублем. Ему никогда не превзойти оригинал.
— Ты — циник и пофигист, — заявил Мэнни.
— Спасибо, — искренне сказал тронутый до глубины души Горлогориус. — Увы, в наше время этого почти никто не ценит.
— Вообще-то это не задумывалось как комплимент.
— А мне по фиг, как это задумывалось, — сказал Горлогориус. — Неужели ты не хочешь предположить, что я не убиваю Негоро, потому что и мне не чужд определенный гуманизм?
— Нет.
— Правильно, — сказал Горлогориус. — Гуманизм — это одна из величайших проблем, которые люди сами себе придумали. Поверженного врага нельзя щадить, ему надо резать глотку. В противном случае он встанет с земли и перережет твою.
— Насколько я помню, ты убивал не всех своих врагов.
— Конечно, — сказал Горлогориус. — Но это — я. Я могу себе это позволить. В тот день, когда умрет последний мой враг, мне станет неинтересно жить. По большому счету все жизненные цели можно разделить на две категории. Жить ради чего-то и жить вопреки кому-то. Обычные люди недолговечны и по большей части не обращают внимания на эти цели; иногда они достигают какой-то из них, а иногда им даже удается обе цели совмещать. Это возможно, если ты живешь пятьдесят — шестьдесят лет, но после того, как ты разменял свою первую тысячу, тебе надо выбрать что-то одно. Можно жить либо вдоль, либо поперек. Вдоль — оно, конечно, надежнее, но поперек — гораздо веселее.
— Ну ты и кадр, — сказал Мэнни почти восхищенно. Теперь он понял источник жизненной силы Горлогориуса.
— Степень успешности человека определяется калибром его врагов, — сказал Горлогориус. — Дружбой ты ничего не измеришь. Настоящая дружба, как и настоящая любовь, слепа. Друзья не смотрят на твое богатство, на твой социальный статус, на то, сколь многого ты достиг в этой жизни. Если ты хочешь по-настоящему узнать человека, не смотри на его друзей. Лучше оцени его врагов. Если враг не дотягивает до твоего уровня, ему надо помочь вырасти.
— Растить себе врагов?
— Да, если ты хочешь чего-то добиться в этой жизни, — сказал Горлогориус. — Удивляюсь, почему я должен тебе это рассказывать. Ты моложе меня всего на пару веков, а в нашем возрасте это не столь существенно. Как ты жив до сих пор, Мэнни? Ты же не понимаешь очевидного.
— Наверное, согласно твоему определению, я живу вдоль, — сказал Мэнни. — То, что для тебя очевидно, мне кажется весьма сомнительным.
— Это хорошо, — сказал Горлогориус. — Всегда полезно узнать другую точку зрения. Мы узнаем, кто из нас прав, когда он переживет другого.
— Надеешься, что это будешь ты?
— Определенно.
— И кто это сказал, что рыбалка успокаивает нервы? — спросил Мэнни. — Мне ничуть не полегчало.
— Пожалуй, мы на самом деле выбрали не тот способ, — вздохнул Горлогориус, доставая из кармана динамитную шашку. — Заткни уши. Если я хоть что-то в этом понимаю, сейчас будет довольно громко.
Глава 7
Не говорите при мне о психиатрии. Неужели вы думаете, что мне нравится моя работа?
Ганнибал Лектер.
После того как Гарри удалось вызвать агента Смита через предназначенную для вызова демонов пентаграмму, он окончательно понял, что такое Матрица.
Мир иллюзий.
Мир снов.
Эти слова он слышал и раньше, но только теперь точно знал, что они означают лично для него.
Мир снов. Мир, где сон становится реальностью. Джавдет говорил, что главное — это вера. Поверь, что ты можешь перепрыгнуть дерево, обогнать локомотив и остановить пулю, и ты действительно сможешь это сделать.
