От входа долетело тихое и удивленное:
– Ты, капитан?
Всего на секунду Ларин задумался:
«Почему он называет меня капитаном?» – но тут же пришло и понимание происходящего.
Дугин всегда заботился о том, чтобы поддерживать своих агентов в форме. Бесчисленные тренировки на умение водить транспорт абсолютно всех видов, исключая разве что трамвай. Боевые виды искусств, стрельба, а также память: зрительная и слуховая. Было произнесено всего два слова, но Андрей безошибочно узнал говорившего. Ведь этот голос он слышал достаточно недавно, и он не успел еще стереться в памяти.
– Старлей Прохоров? Участковый? – удивился Ларин подобной встрече.
– Он самый, – подтвердил офицер. – Так это они за тобой гоняются?
– Похоже, что так. Ты дочку с ребятами нашел?
– Ищу. Но из-за тебя и сам под замес попал. Не вздумай здесь прятаться, на балке найдут. У меня лучшее место на примете. Пошли, пока не поздно, – Прохоров выглянул за ворота.
Огни фонарей маячили уже на опушке. Лаяли рвавшиеся с поводков собаки.
– Похоже, уже опоздали, – процедил Ларин сквозь зубы.
– Не факт. Меня уже один раз здесь обложили, а я отсиделся. Пошли.
Андрей чувствовал, что старлею можно доверять. Человек, который ищет свою пропавшую дочь, предавать того, кто видел ее последним, не станет.
Мужчины скользнули вдоль длинной кирпичной стены коровника и вскоре оказались у покосившегося деревянного навеса. Под ним огромной горкой, похожей на соломенную скирду, пластами лежал сухой коровий навоз.
– Не самое чисто место в мире, но самое надежное, – объяснил Прохоров.
– Да, пахнет не «Шанелью № 5».
– Но главное – не воняет. Коровы в отличие от людей и свиней всякую дрянь не едят, только траву. Так что полезли, капитан, – старлей сунул «табель» в кобуру и двумя руками вытащил огромный пласт сухого коровьего навоза, перемешанного с соломой, за которым просматривалось что-то вроде норы. – А ты, капитан, что тут делаешь? – наконец-то задал вопрос по существу Прохоров.
– Есть проблема, потом объясню.
Ларин забрался в лаз, следом за ним старлей. Пласт сухого коровьего навоза занял свое место.
Внутри оказалось довольно просторно. Во всяком случае, двое мужчин умещались вполне свободно, достаточно было поджать под себя ноги. Андрей нащупал над головой шершавые доски, исполнявшие роль импровизированных балок. Негустой ночной свет угадывался в щелях между пластами. Можно было даже рассмотреть кое-что из творившегося на улице.
– Так как ты тут оказался, капитан?
Ларин поднес палец к губам – мол, потом поговорим, а сейчас надо сидеть тихо.
Собаки лаяли совсем близко. Вскоре мелькнул и луч первого фонаря.
– В коровнике ищут, – почти беззвучно прошептал Андрей, припав глазами к щели.
Он увидел, как свет фонарей пробился сквозь трещины в шифере крыши. Значит, искали старательно, даже на балках. Так что Прохоров был прав – там бы его нашли.
Ларин уже не видел, а только слышал, как двое псов пробежали мимо навеса. Они негромко рычали, дышали учащенно, но даже не задержались возле норы.
«Потеряли след, – подумал он. – Молодец, старлей. Честно говоря, я бы сам до этого не додумался».
В отдалении щелкнула зажигалка, зарделся уголек сигареты. Андрей увидел высокого, чуть сгорбленного мужчину с непропорционально широкими плечами. Рядом с ним стоял мужчина пониже, в униформе и с собакой на поводке.
– Роман Петрович, псы след потеряли.
– Что значит – потеряли? Не на небо же он отсюда вознесся. Лучше искать надо.
– Все уже обыскали. Я же говорю – собаки след потеряли. Большего мои люди сделать не могут.
Тот широкоплечий, кого уважительно называли Романом Петровичем, сделал пару нервных затяжек и щелчком отправил сигарету в сторону коровника. Та, ударившись о кирпичную стену, разлетелась огненными брызгами.
– Уроды долбаные, – в сердцах проговорил он, обращаясь уже не к собеседнику, а к кому-то, кто находился сейчас вдалеке от него. – Взяли же его уже – и упустили… – Широкоплечий поднес к уху рацию: – Второй, Второй, это Первый. Что там у вас?
Ответ Второго Ларин не расслышал.
– Продолжать усиленное несение… – принялся отдавать распоряжения Роман Петрович. – Перекрыть весь периметр. Некуда ему отсюда деться… Задержать и доставить ко мне.
Чувствовалось, что поиски в районе коровника сворачиваются, хотя ради приличия они еще продолжались. Но и люди уже действовали спустя рукава, и в собаках азарт пропал. Минут через двадцать наступила тишина.
Прохоров осторожно вытащил пласт сухого коровьего навоза, закрывавший лаз, и выглянул наружу.
– Уходят, капитан. Наверное, ты счастливый – во всяком случае, сегодняшней ночью.
– И тебе, старлей, счастья не занимать.
Мужчины выбрались наружу. После сидения в норе дышалось легко и свободно. Но больше всего радовало то, что огни фонарей и голоса охранников удаляются к лесу.
Прохоров вытер ладонями вспотевшее лицо, а затем придирчиво осмотрел Ларина.
– И где это, капитан, ты такую грязь нашел? С ног до головы в болоте.
– Свинья грязь всегда и везде найдет, – усмехнулся Андрей. – Было дело.
– Странный ты, – продолжал разглядывать Ларина Прохоров. – Когда первый раз тебя увидел, ты мне тоже странным показался. На той дороге сотрудникам ГИБДД делать нечего, просто не бывает их там. А тут, смотрю, все чин-чинарем, машина с мигалками, с бортовым номером, капитан при погонах и жезле… Ты что, и сюда, в лес, нарушителей ПДД ловить забрался?
– Всего объяснить не могу, – честно признался Андрей. – Но я тут вроде тоже как при исполнении.
– В меня-то они не стреляли, просто гнались. Из ФСБ ты, что ли? – подозрительно скривился Прохоров, но тут же сам отказался от этого предположения: – Нет, ты из другого теста. Чекисты на ментов свысока глядят. Ты вроде как наш, из МВД. Вроде как и странный, но правильный. Я это нутром чую – служба научила.
– И ты из правильных, – криво улыбнулся Ларин. – Тогда и поближе познакомиться можно, – он протянул руку и назвался: – Андрей.
– Игорь, – представился Прохоров.
– Что о дочке с ребятами узнал?
– Считай, ничего. Кроме того, что они где-то здесь. И то только от тебя это и услышал. Там такие чмо на КПП стоят; сказали, что сами поиски организуют и чтобы я не лез не в свое дело. Я чуть не сорвался, за «табель» схватился, а потом остыл, понял – бесполезно. К ним не подступишься, Федеральная служба охраны. Для них ментовские погоны ничего не значат. Вот и пришлось самому поисками заняться. Ведь официально, пока три дня не пройдет, человека в розыск объявить нельзя. А по их мордам я сразу понял – что-то они о детях да знают, только молчат как рыба об лед.
– Да, дела… Но все будет хорошо, старлей. Скорее всего, задержали они твою дочку и ребят. Может, увидели что-то не то или нашли. Вот и обрабатывают их, профилактическую беседу проводят, чтобы обо всем «забыли». Попугают и отпустят. Не с детьми же им воевать.
Ларин говорил, хотя понимал, что все может быть и хуже. Но не скажешь же об этом отцу пропавшей дочки!
– Тут дела странные творятся, – глядя куда-то вдаль, проговорил Прохоров. – Не первый раз тут люди пропадают. А те, кто на «зону» пробирался, всякие чудеса рассказывают – будто тут какие-то чупакабры с огненными глазами по ночам шастают.
– И я кое-что слышал. Но все будет путем, старлей. Ты не сомневайся.
Мужчины посмотрели друг другу в глаза. И только после этого Андрей решился задать вопросы, которые хотел задать с самого начала:
– Ты уже сколько часов как на «зону» пробрался?
– Еще солнце не село, я уже тут был.
– Значит, часа два-три назад ты уже тут находился. Если не секрет, то где?
– Секрета нет, – Прохоров указал рукой на лес. – Я тебя заприметил, когда ты по реке уходил. Решил проследить… – Старлей сказал и напряженно замолчал – ему явно тоже хотелось спросить о чем-то Андрея, но он не решался.
– Ничего странного до этого с тобой не происходило? – прищурился Ларин.
– Даже не знаю, что это было, – неохотно проговорил Прохоров. – Но было точно.
– Тогда я тебе скажу – беспричинный страх тебя охватил, животный. Такой, наверное, первобытный человек испытывал, когда у него над головой молния сверкала и гром гремел. Ничего с собой поделать не можешь – бежишь, как испуганный ребенок.
– Значит, и с тобой это случилось, – в свою очередь, прищурился старлей. – А я думал, что это у меня просто нервы сдали и крыша поехала. Неужели тут и в самом деле гиблое место?
– Ты же мент и в мистику по долгу службы верить не должен. Про нее в протоколе ни строчки не напишешь.
– Я-то умом понимаю, но как вспомню…
– Ладно, старлей. Раньше или позже все выяснится. Я тебе обещаю, если живы, конечно, останемся. Я бы тебе в поисках детей помог прямо сейчас, но, извини, и у самого дела неотложные есть. У меня тоже кое-кто пропал. Выяснить обстоятельства надо. Так что спасибо за помощь, и разбегаемся. Удачи тебе, старший лейтенант, и до встречи, – Андрей протянул руку.
