Динэл говорил это, внимательно рассматривая меня и пристально следя за тем, как я записываю все то, что он говорил.
– Твоя рука не устает, если ты так быстро пишишь? – внезапно поинтересовался он.
– Раньше бывало, а теперь уже и не чувствую, – я посмотрела на мозоль на указательном и среднем пальце правой руки. – Ты говорил, что окончил академию в Шаганефсе. На кого ты учился?
– Это была частная академия с красивым названием: «Вэсэ Шэс». Если перевести дословно, то будет «Академия вкуса». Я учился сразу на две специальности: повар по соусам и повар по рыбным блюдам. Я стажировался в известных ресторанах и у меня впечатляющее резюме.
– Правда? – мне почему-то казалось, что мужчина лукавил и немного приукрашивал действительность. – Можешь назвать эти рестораны?
– Да, – без промедлений ответил он. – «Лэс’Дэрэвс», «Крэвь’Мэсо», «Внэтрэстэйс’Вурдолос». Все эти заведения находятся в Шаганефсе.
– Превосходно. – Я все записала. – Пельмени, которые ты готовишь – семейный рецепты?
– Верно. Именно поэтому я не могу раскрыть то, как я их готовлю. Но это касается не всех, поэтому о парочке приемов я обязательно расскажу.
– Ты уже говорил мне, но скажи снова: у тебя есть пельменные в столице?
– Да. Возможно, они не известны широкой публике, но в определённом круг улиц они популярны.
– Ты сам лепишь пельмени? Или где-то заказываешь готовые?
– Что за вопросы? Я же сказал, что это рецепт бабушки.
– А вдруг ты покупаешь уже слепленные продукты и только варишь их по особой технологии?
– Ни в кое случае. Я делаю их сам. В столице этим сейчас занимаются мои ученики. Кстати, а ты сама, Кэстр, – он хоть и обратился ко мне на «ты», но использовал мою фамилию, – лепила когда-нибудь пельмени? – Получила я встречный вопрос.
– Нет, никогда.
– А твои друзья? – продолжал с загадочной улыбкой интересоваться Динэл.
– Даже если они это делали, то не думаю, что я об этом знаю.
– Это чудесно, – Динэл был доволен моими отрицательными ответами.
– Почему же? – я подалась вперед.
– Потому что в этом заключается особенность этого заведения. Видишь ту часть кухни? – он указал на видневшийся из зала кусочек. – Он предназначен для клиентов. По выходным все желающие смогут слепить пельмени для себя сами под моим чутким контролем и руководством. Думаю, ты согласишься, Кэстр, что в лепке пельменей есть что-то успокаивающее и очаровательное.
– Не могу согласиться, так как ни разу не пробовала, – задумалась я.
– Хочешь сделаем это сейчас? – тут же предложил он, а глаза зажглись особым блеском.
– Давай остановимся сегодня на вопросах, – попросила я, невольно зевнув. – Но в следующий раз я обязательно воспользуюсь твоей кухней, дабы поэкспериментировать.
– Ты же записалась на кулинарные курсы? – припомнил он вчерашний разговор. – Если тебе будет нужно попрактиковаться на кухне, то всегда можешь прийти.
– Правда? – я не поверила собственным ушам. – Не боишься пускать на кухню незнакомку, которая и готовить-то не умеет?
– Опасаюсь, – согласился он. – Но не могу же я ее не пустить? – задал он встречный вопрос.
– Динэл, у меня что-то не так с лицом? – все же спросила я, понимая, что мужчина слишком уж долго разглядывает меня в упор.
– Да. У тебя правда такое лицо, словно бы ты села на иголки. Расслабься, ты же не на работе, – фыркнул он и, встав, направился в сторону кухню.
Я недовольно цыкнула. Вопрос был задан, чтобы вежливо намекнуть на то, что мне не нравится, что он смотрит на меня так пристально, а не для того, чтобы получить его экспертное мнение относительно моего лица.
Перевернув исписанную страницу в блокноте, я решила сделать несколько снимков пельменной изнутри. На самом деле, хоть моя должность в издательстве и значилась: редактор, выполняла я самые различные обязанности: брала интервью, обрабатывала полученную информацию, делала фотографии, выступала на конференциях и писала автобиографии. Стоит намекнуть начальнику, что нам пора бы повысить зарплату за весь тот набор обязанностей, которые мы выполняем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пока я думала о повышении своей заработной платы и карьерном росте, делая фотографии, Динэл вернулся с белоснежной чашкой какого-то напитка.
– Это эспрессо. Выпей.
– Да, благодарю, – я сделала глоток. – Вкусно.
– Не сомневаюсь, – фыркнул он. – Пельмени почти готовы, задай еще несколько вопросов и перейдем к еде.
– Ты занимаешься чем-нибудь в свободное время?
– Разве это относится к выпуску?
– Почему бы и нет? Я набираю материал для журнала и уже вместе со своим коллегой решу, какую информацию взять, а какую нет.
– Олевер очень приятный молодой человек, которому ты не безразлична, – сказал Динэл так, словно это вырвалось у него случайно, но я была невозмутима.
– Разумеется, что я не могу быть ему безразлична – мы работаем вместе.
– Совместная работа сближает?
– А разве нет? Совместная работа равна прибыли и если мы будем плохо ладить, то не сможем хорошо работать, а вследствие не получим достаточное количество прибыли. Сплоченность коллектива – вот, что главное, – воодушевленно сказала я, уже представляя как завтра в пять утра буду лепить снеговика у входа в издательство. Не знаю, радовала ли меня эта мысль или вынуждала расстраиваться. – Так чем ты любишь заниматься в свободное время? – повторила я свой вопрос.
– Я очень люблю есть. Это, к слову, еще одна причина, почему я открыл пельменную: я очень люблю их есть. Если я не готовлю их, то велика вероятность, что я ем их.
– Звучит аппетитно, – признала я. – Но вы же не можете есть абсолютно все свое свободное время.
– Верно, половину своего времени я провожу на кухне, готовя, четверть, когда ем, и последняя четверть – в своей комнате или баре. Я преданный болельщик орочьего конного хоккея на траве.
– Что? – переспросила я, думая, что ослышалась. – За что ты болеешь?
– Я фанат орочьего конного хоккея на траве. Прекрасный спорт – там нет правил и можно бить соперников клюшкой. Хыгхастек – прекрасный игрок, – начал яростно уверять меня мужчина.
– Действительно впечатляет. Никогда не услышала, – я удрученно покачала головой, как-то по-новому взглянув на Динэла. В моем окружении еще не было людей, которые бы так интересовались спортом. Спрашивать про то, как в хоккей можно играть на траве не стала, решив самостоятельно изучить эту информацию, дабы не пасть в глазах мужчины как профессионал.
– Кстати, – Динэл стукнул себя по лбу. – Совсем забыл отдать это, – он протянул мне взявшуюся из ниоткуда папку. – Я готовился к сегодняшнему дню, а потому ответил здесь на несколько вопросов, которые, думал, ты могла бы задать: почему люди должны посетить это заведение, что в нем особенного, как я готовился к открытию и техника приготовления пельменей с мясом курицы.
– Это очень упрощает мне работу, спасибо, – я пролистала папку, оставшись довольной. – Первый выпуск не должен быть большим и думаю этой информации о тебе мне пока что достаточно, – я спрятала листы в сумку. – Осталось только попробовать ваше блюдо так, словно я являюсь столичным экспертом.
– Разумеется, – шутливо ответил он и удалился на кухню, когда его таймер издал писк, оповещая о готовности продукта.
Динэл не заставил долго ждать себя и вышел ко мне с подносом, на котором стояло четыре глубоких тарелки, накрытых прозрачными крышечками. Последние покрылись паром изнутри, не давая взглянуть на долгожданные пельмешки. Это был интересный способ сохранить тепло блюда.
– Пробуй. Начнем с семейного рецепта, – Динэл пододвинул в мою сторону крайнюю тарелочку.
Я вооружилась монофотом и как только крышка была снята, сделала несколько снимком. Пару минут я еще делала вид, словно я что-то понимаю в технике фотографии, так как пыталась выбрать наиболее удачный ракурс для снимка. Джае Динэла с ними в руках попросила встать у стены. Я делала фото, а сама уже представляла, как разместить снимки на страницах.
