Слуга выполнил поручение. Но он не заметил, что Хирн следует за ним на некотором расстоянии. Перед домом слуга вытащил из кармана оба письма. Одно из них он опустил в ящик с некоторой торжественностью, так как помнил наставления Пино и догадывался, что с этими двумя письмами что-то неладно.
Таким образом, Хирн имел возможность заметить формат письма и серо-голубой цвет конверта; второе письмо осталось у слуги в руках и он вошел с ним в дом. Хирн осторожно приблизился к вилле, вынул кипу писем из ящика, спрятал письма в карман и скрылся из виду.
Когда он очутился в безлюдной аллее, где никто не мог наблюдать за ним, он вынул их из кармана. Он тотчас же узнал письмо, которое слуга Пино опустил в почтовый ящик.
Он распечатал его и прочел:
«Ваша жена обманывает вас с неким доктором фон Ильг, Мокштрассе, 9. Вы можете накрыть их там сегодня вечером между десятью и двенадцатью вечера.
С почтением – одна из подруг вашей жены».
Хирн тотчас же понял, в чем дело, и должен был признать, что Пино не лишен изобретательности. И если что-нибудь могло его заставить пойти на эту удочку, несмотря на грозившую ему опасность, то разве только такая уловка.
Хотя он и знал, что эти строки написаны рукой Пино с известной целью и что все это неправда, все же он не мог отделаться от неприятного чувства, охватившего его.
Он положил письма обратно в ящик. Пусть Пино выполнит свой замысел.
Хирна подмывало узнать, какую роль во всем этом сыграет настроенная против него Орта.
Совершенно иное впечатление произвело письмо Пино на фрау Орту. Она всю ночь не сомкнула глаз. Уже шесть лет она жила душа в душу с Хирном. Правда, у него было много странностей, больше, чем у кого бы то ни было. И со многими она свыклась мало-помалу. Но все эти причуды возникли лишь в связи с его миросозерцанием и отношением к людям и никогда не были бестактными. А это происшествие в театре совершенно не подходило к его натуре и образу мыслей, и, если бы что-либо подобное случилось с кем-нибудь, другим на его глазах, он возмутился бы до глубины души.
– Нет, это невероятно! – мысленно повторяла она себе. – Хотя я все видела своими глазами, но пока Хирн сам не подтвердит мне, что это правда, я не могу поверить и буду считать, что я ошиблась. Ведь бывают же поразительные сходства! И, если увидеть мельком двух схожих людей, можно легко принять одного из них за другого. Это случается часто! Но, во-первых, я знаю каждую черточку и каждое выражение в лице Хирна, а затем он не принадлежит к тому человеческому стаду, которое наводняет весь свет и которое отличается друг от друга только своей глупостью.
Размышления такого характера мучили ее всю ночь напролет. Она чувствовала себя разбитой и расстроенной, когда слуга Пино рано утром принес ей письмо, в котором он обещал устроить ей свидание с Хирном в тот же вечер, если она согласится заменить на два часа отозванную сестру милосердия у его больного шурина, доктора фон Ильга. Она никак не могла понять смысла этого письма и не старалась даже найти его. Обещание Пино, что она встретится с мужем, было для нее решающим. При этом уже не могло возникнуть никаких сомнений или размышлений. Она подбежала к письменному столу, обмакнула перо и написала:
«Многоуважаемый господин Пино. Да! Я согласна! Между прочим, у меня возникают сомнения насчет того, что господин, которого я видела в ложе вчера вечером, был мой муж.
С большим почтением Мария Орта ».
И с нетерпением стала она ожидать наступления вечера…
Пино предвидел, что фрау Орта начнет сомневаться, действительно ли человек, игравший в тот вечер роль Хирна, был ее мужем. Он рассчитывал, что она, придя в себя от первого испуга, начнет вспоминать отражение в зеркале и при этом найдет тысячу мелочей, не соответствующих внешности Хирна. Хотя, судя по воздействию этого эксперимента, сходство было бесспорно велико, но только общее впечатление создавало его иллюзию. Когда же она станет разбирать все мелочи: рот, глаза, руки – возможно, что обнаружится различие, отсутствие сходства, которые возбудят в ней сомнения.
Но для Пино было важно заручиться согласием фрау Орты. Он пошел в кабачок, где он условился встретиться с Хирном.
– Ну, как дела? – спросил Хирн.
– Прекрасно! Вас приняли за доктора Хирна.
– Быть не может!
– Уверяю вас! Вы не представляете себе, как отсутствие бороды изменило вашу внешность. Ни один человек вас теперь не узнает.
– Это для меня только приятно.
– Но, несмотря на это, вам придется сегодня же начать носить бороду.
Хирн изумился.
– Да что вы? Это так скоро не делается! – сказал он. – Пройдут недели, пока отрастет моя борода.
– Ну, столько времени я не могу ждать. Она должна быть у вас сегодня же вечером.
– Но как же?
– Существуют искусственные бороды.
В душу Хирна закралось недоверие.
– Но ведь сразу же видно, что борода наклеена, – сказал он.
– Я-то увижу, – возразил Пино, и Хирн опустил голову, такое у него было сильное желание расхохотаться. – Но женщина этого не заметит.
– Какая женщина? – спросил Хирн.
– Жена доктора Хирна.
– Я опять должен явиться перед ней в новом облике?
– Да, вы изобразите моего шурина, доктора фон Ильга.
– А кто это?
– Это вас не касается. Вся ваша обязанность состоит в том, чтобы лечь в постель и сделать вид, что вы больны.
– А жена Хирна?
– Будет ухаживать за вами.
– За мной?
– Да. То есть она будет думать, что перед ней находится доктор фон Ильг.
– Он ее… – он не мог произнести слова «любовник». Но Пино догадался.
– Ее любовник, хотите вы сказать? – докончил он фразу Хирна. – Боже упаси! – Она его в жизни не видела. Но доктор Хирн попадется на эту удочку.
– Ну, этого я не думаю! – вырвалось у Хирна.
– Почему не думаете? – с изумлением спросил Пино.
– Я только хотел сказать, – поправился Хирн, – как вы поставите его в известность?
Пино рассказал Хирну свои приготовления.
– Гениально задумано! – воскликнул Хирн. – У вас мы можем кой-чему научиться!
– Вы бы лучше сознались, что не можете угнаться за мной, и поэтому решили бы бросить свою жизнь и стать полезным членом общества.
– Об этом мы еще поговорим. Теперь попытаемся довести до конца таинственный случай с доктором Хирном. Вы уверены, что он действительно остался в Берлине, а не уехал в Копенгаген?
Пино напомнил ему про фотографию, снятую детективным бюро «Север» в Копенгагене и изображавшую камердинера Петера, разыгрывавшего роль Хирна.
– Что же это доказывает? – возразил Хирн. – Может быть, доктор Хирн, о котором вы мне столько рассказывали, страстный охотник и…
– Да? Разве я говорим вам? – удивленно спросил Пино.
– Разумеется! Может быть, говорю я, этот доктор Хирн на два дня отправился на охоту и вместо себя оставил в Копенгагене своего слугу.
– Верно! – сказал Пино и вспомнил, что фрау Орта что-то рассказывала ему про тюленя.
– Речь шла о тюлене? – спросил Хирн. – Послушайте, я когда-то прочел брошюру об охоте на тюленей. Нужно выехать в море и в продолжение долгих дней выжидать на какой-нибудь песчаной отмели, чтобы привлечь зверей и поймать их.
– Да я знаю, – ответил Пино.
– Следовательно, очень возможно, что его лакей, которому это тоже известно, решил воспользоваться отъездом Хирна и несколько дней разыгрывать роль своего барина.
Пино задумался.
– Это возможно, – сказал он.
– Если бы у Хирна действительно возникло намерение выдавать другого за себя, то он наверное попросил бы кого-нибудь из своих друзей заменить его в этой поездке, а не положился бы на своего лакея. Ведь он должен был бы знать, что его слуга будет компрометировать его на каждом шагу.
– Это возможно, – повторил Пино.
– Наконец, ему не пришлось бы долго искать, чтобы найти желающего совершить бесплатное путешествие в Данию под фамилией доктора Хирна.
– Это мне кажется вполне правдоподобным.
– Я ни за что на свете не хочу отвлечь вас от ваших предположений, – притворился Хирн. – Вы ведь король сыщиков, а я любитель и новичок.
Пино задумался.
– Во всяком случае игнорировать ваши доводы нельзя, – сказал он.
– Но и ваши аргументы не лишены основания, – возразил Хирн. – Как бы то ни было, я попробую как можно естественнее сыграть роль доктора фон Ильга.
Они обговорили все подробности. Пино был в восторге от проявленных Хирном способностей. Это не укрылось от внимания Хирна, который решил использовать благоприятное настроение Пино и снова потребовал аванс. Затем он поклонился и ушел.
– Я его вышколю для себя, – сказал Пино, когда тот вышел из кабачка. – Насколько он может быть полезен мне, настолько он может принести вреда обществу, если будет продолжать свой преступный образ жизни.
