Хирн покинул Пино с бородой и в прекрасном настроении. Положение его изменилось к лучшему. Правда, теперь он нуждался в помощнике. Он отправился к своему другу Гроссу. Но совсем забыл, что был уже не прежним доктором Хирном, а бродягой, вызывающим своим видом недоверие. Швейцар велел ему пройти на черный ход, а кухарка, выглянувшая в щелку двери, приняла его за назойливого нищего и обругала. На повторенную им несколько раз просьбу лично переговорить с господином доктором Гроссом позвали лакея, который при виде Хирна отступил на несколько шагов назад, боясь запачкать свою темно-синюю ливрею.
Только, когда Хирн сказал:
– Я друг молодости доктора Гросса. Уверяю вас, он будет рад увидеть меня, – слуга решился пойти доложить о нем.
Доктор Гросс сам вышел на кухню, чтобы посмотреть на странного посетителя. Когда он увидел перед собой доктора Хирна, он в ужасе отпрянул назад, толкнул лакея, который в свою очередь налетел на толстую кухарку и прижал ее к стене. Затем доктор Гросс воскликнул:
– Однако, послушай…
– Не называй меня по имени! – прервал его Хирн на полуслове.
– На кого ты похож?
– Я все тебе объясню, – ответил Хирн.
И когда они через минуту сидели в гостиной, Хирн рассказал все, как было. Гросс велел принести шампанского и выпил с Хирном за удачу.
У двери собралась вся прислуга и подслушивала их разговор. Но так как Хирн и Гросс были осторожны и говорили тихо, никто ничего не разобрал.
* * *
Между тем Пино приготовил все в квартире доктора фон Ильга для решительного удара, который должен был ошеломить Хирна и помочь Пино выиграть пари.
Одна из дверей в прихожей вела в своего рода мужской будуар, а оттуда можно было попасть в элегантно обставленную спальню. Пино откинул одеяло с постели, поставил на ночной столик всевозможные скляночки с лекарствами и придвинул к кровати удобное кресло.
Хирн явился ровно в назначенное время. Дощечка на дверях «Доктор фон Ильг» ничего ему не говорила. Он позвонил, и Пино сам открыл ему.
Пино заставил Хирна раздеться и надеть на себя пижаму. Хирн лег в постель, и Пино закрыл его до подбородка одеялом.
Потом он провел несколько раз пуховкой по лицу мнимого больного, так как нашел, что у него слишком цветущий вид, надел ему на пальцы несколько колец и спрятал снятую Хирном одежду в один из многочисленных шкафов.
К дому подъехал автомобиль Марии Орты. Пино вышел встретить ее.
– Он уже тут? – громко спросила она.
– Нет еще! Но он будет непременно. – Вы в этом уверены?
– Вполне! Чтобы все это имело непринужденный вид, сядьте, пожалуйста, у постели моего больного шурина.
– Я никак не могу понять…
– Скоро все станет совершенно ясным для вас… Но снимите шляпу и пальто, прошу вас, в комнатах очень тепло.
При этом он указал на спальню, где лежал Хирн и все видел и слышал.
– Лучше всего, – продолжал Пино, – будет, если вы расположитесь поудобнее и накинете легкое матинэ.
Фрау Орта отклонила это предложение. Пино повел ее к больному, который поглубже зарылся в подушки, и представил их друг другу.
– Мой шурин, доктор фон Ильг, госпожа Мария Орта Хирн, знаменитая артистка. Фрау Орта любезно согласилась на два-три часа заменить у твоей постели сестру милосердия.
Хирн чуть-чуть кивнул головой, но так, что трудно было различить его лицо. Но фрау Орта сейчас же почувствовала, скорее чем увидела, кто находится перед ней.
Это за все время был самый критический момент для Хирна.
Если бы она теперь вскрикнула, назвала бы его по имени или бросилась к нему на шею, победа осталась бы за Пино. И что она все это проделает – было при создавшемся положении совершенно очевидно для Хирна.
Он сразу увидел, какая опасность угрожает ему. В тот момент, когда фрау Орта подняла руки и открыла рот, Хирн с молниеносной быстротой приподнялся с постели, уставился на дверь, которая вела в прихожую, пронзительно завопил:
– Он идет!
Это восклицание, давно ожидаемое Пино, не явилось для него неожиданностью. С того момента, как он находился в квартире доктора фон Ильга, его преследовала одна мысль, волновавшая его с каждой минутой все больше и больше: придет ли Хирн?
Зато это восклицание ошеломляюще подействовало на фрау Орту. Она остановилась и посмотрела на дверь, за которой исчез Пино с проворством хорька.
Хирн схватил Орту за руку, притянул ее к себе и поспешно заговорил:
– Сделай вид, будто ты меня не знаешь. Завтра я тебе все объясню.
– Хирн! – рыдающим голосом воскликнула растерявшаяся фрау Орта.
– Успокойся! – шепнул Хирн, нежно пожал ей руку и добавил: – Я люблю тебя.
– Ты…
В этот момент Пино вернулся в комнату. Он был разочарован и качал головой.
– Никого нет! – сказал он.
Хирн опустился на подушки и пробормотал:
– Значит, мне показалось!
Пино заметил растерянность фрау Орты. Он подошел к ней и стал утешать ее.
– Сейчас только десять часов, сударыня! Запаситесь терпением и успокойтесь, ради Бога. Не надо так расстраиваться.
Но слова Хирна, а не речи Пино, возвратили фрау-Орте спокойствие и доверие. Она скоро свыклась с этим странным положением и в душе предполагала, что Хирн хочет подшутить над сыщиком.
– Я думаю, что вам понятно мое волнение после вчерашних происшествий.
– Разумеется, но все это вскоре разъяснится.
– Под каким предлогом вы заставите моего мужа прийти сюда?
– Под тем предлогом, что он здесь встретится с вами.
– Со мной?
– Да, у постели моего шурина.
– О, теперь я понимаю! – с возмущением сказала она. – Должна признаться, что вы очень изобретательны.
– Я должен быть таким.
– А вы соглашаетесь ему помогать? – обратилась к Хирну фрау Орта, которая быстро свыклась со своей ролью.
В этот момент раздался звонок.
– Вот он! – воскликнул Пино и стремглав вылетел из комнаты.
– Что это все означает? – спросила Орта, когда Пино скрылся.
– Завтра ты все узнаешь! – обещал ей Хирн. – Изобрази теперь испуг, когда он войдет!
– Кто? – спросила госпожа Орта.
Но раньше, чем Хирн успел ответить, перед ними появился элегантный господин в маске, который бесцеремонно оттолкнул открывшего ему двери лакея и направился в комнату, откуда доносились голоса. В соседней комнате у полуоткрытой двери стоял Пино и выжидал, чтобы его жертва попала в ловко расставленную им западню…
– Так это правда! – злобно воскликнул незнакомец и угрожающе протянул руку к фрау Орте.
– Играй же! – прошептал ей Хирн, уткнувшись в подушки.
Тогда фрау Орта выпрямилась, откинула голову назад и сказала дрогнувшим от глубокого отвращения голосом:
– Стыдитесь!
Настал момент, когда Пино выступил вперед. Он торжествующе вошел в комнату, чтобы доконать свою жертву. Он подошел к незнакомцу в маске, слегка поклонился и сказал:
– Честь имею представиться, господин Хирн! Ваша необыкновенная ловкость заставила меня прибегнуть к этому последнему средству. Вы проиграли пари, но ваша супруга является только жертвой моей хитрости, и всю ответственность я принимаю на себя. Мужчина, которого вы видите в постели, не доктор фон Ильг, а один из моих помощников.
Незнакомец сделал шаг вперед, медленно снял маску, поклонился и сказал насмешливым и спокойным тоном:
– Моя фамилия – доктор Гросс! Я друг доктора Хирна, который завтра возвращается из своей поездки. Он поручил мне во время своего отсутствия вынимать письма из ящика и просматривать адресованную ему корреспонденцию. (При этих словах он вынул из кармана письмо Пино к Хирну). Это письмо показалось мне довольно важным, и я, как его друг, считал себя вправе (тут он слегка поклонился в сторону фрау Орты) убедиться, насколько верно то, что в нем написано.
Он передал фрау Орте, которая великолепно играла свою роль, письмо, поклонился ей и вышел. Фрау Орта, рыдая, последовала за ним.
Хирн приподнялся с постели, посмотрел на Пино и сказал:
– Кажется, это нам не удалось?
Хирн и Пино остались в квартире доктора фон Ильга и вместе поужинали. Хирн ел с большим аппетитом. Пино едва притрагивался к еде, а затем они оба легли спать. Хирн давно не спал так хорошо, как в эту ночь, а Пино тем временем ломал себе голову, как найти выход.
Когда они на следующий день встали, Пино спросил:
– Что нам теперь делать?
Хирн в нерешительности пожал плечами и ответил:
– Ничего.
– Почему я не послушался вас? – жаловался Пино.
– Да вы почему-то вбили себе в голову, что поездка доктора Хирна в Копенгаген была только обманом. Мне это предположение сразу показалось неправдоподобным.
– Какой позор для меня!
– А предпринять теперь что-нибудь новое у нас уже нет времени, – сказал Хирн, и Пино согласился с ним.
– Разумеется, нет, – сказал он.
– Значит, вы должны быть последовательным.
