— Это еще что такое?!! — очередь орать дошла, наконец и до Пауля. И как не заорать, ведь ему пришлось отнять у Жени британский паспорт сестриного нового поклонника — журналиста Ирвина Пенслоу. — Ты где это взяла?
— В пиджаке у него… Вот посмотри, там написано, что он женат, — состроила хитрую рожицу Жени.
— Как раз написано: холост! — Герман разочаровано протянул паспорт Паулю и со вздохом спросил: — Что нам делать с его документом?
Пауль ласково погладил расстроенную малышку по голове: ее идея вполне подходящая. Ведь Лорхен то английского языка не знает и в библиотеку топать, в словаре смотреть не станет. Не такая уж Лорхен настырная девица, чтобы не поверить родному брату!
— Видишь, Герман вся наша семья суетится, чтобы тебе помочь, а ты орешь, как еврейский лавочник во время погрома! Завтра просто покажем ей паспорт и скажем, что он женат!
— Вряд ли поможет… Поздно! Он сделал Лорхен официальное предложение и поклялся обвенчаться с ней в городском соборе, представляешь! Он, видите ли, готов усыновить нашего будущего ребенка и будет любить как родного — все чин чином, сегодня вечером ирландский щелкопер пойдет договариваться со священником… Пауль, надо что-то срочно предпринимать! Давай пролезем в собор по катакомбам и хотя бы послушаем, что он замышляет. А?
— Ты что! Я же помощник председателя оргкомитета! То, о чем ты говоришь, — серьезное должностное нарушение, ограничение свободы прессы, несанкционированный сбор информации… За такое по головке не погладят… — слабо пытался сопротивляться образцовый офицер Ратт.
— Пауль, как ты думаешь, светит стать группенфюрером человеку, у которого родная сестра замужем за англичанином? За левым журналистом! Да может, он вообще коммунист! Мы же не знаем! — прищурил глаз Герман.
Пауль с тяжким вздохом полез в шкаф — за гражданским свитером…
Часть 2
9. Шпионские игры
Приятели сидели пригнувшись на холодном каменном полу, скрываясь между двумя древними усыпальницами. Находившиеся в криптах мощи имели в округе славу чудотворных, но несмотря на это оба офицера жутко замерзли, ведь им пришлось торчать среди камней уже несколько часов!
Беседа между пастором и англичанином была долгой и эмоциональной. Акустика в соборе великолепная, так что слышно прекрасно — каждое слово, каждый звук, каждый вздох! Да что толку? Ирвин и герр Пастор говорят на загадочном наречии, которого не знает даже полиглот с университетским дипломом Норман!
Вблизи мистер Пенслоу был похож скорее на работника с фермы или армейского сержанта, чем на признанную акулу пера: красная обветренная физиономия, волосы с рыжинкой, большой нос в веснушках, крупные мускулистые руки, тоже все в веснушках, и желтоватые, по-заячьи глупые глаза. Низкорослый, как все ирландцы. Да и одет мистер Авторучка с британской спортивной эксцентричностью: высокие горные ботинки, бордовый свитер, бежевые клетчатые бриджи и кепка, зато при галстуке с золотой булавкой! «Ну что сестра в этом мерзком типе нашла?», в который раз задавал себе вопрос Пауль.
Разве женщин поймешь?
Единственное, что внушало оптимизм, — разговор у герр Пастора с заезжим прихожанином, судя по всему, никак не клеился. Герр Пенслоу краснел и нервозно махал руками, а пастор Грегор, прижав бледные кисти к нагрудному кресту, причитал себе под нос монотонным речитативом и отрешенно смотрел в невидимую Паулю с Норманом точку на полу. Наконец герр Журналист не выдержал, резко встал и широким, совершенно строевым шагом направился к выходу. Пастор крикнул что-то ему вдогонку, подхватил нечто с пола, быстро семеня, догнал Пенслоу, ткнул ношу журналисту в руки и отпрянул. У Пауля радостно екнуло сердце: его святой покровитель апостол Павел заботится о нем даже сейчас, хотя он как офицер СС давно не ходит в церковь! Спасибо матушке, ведь только благодаря ее молитвам Пауль — крестник самого епископа!
Офицер Ратт резко выпрямился и, таща за собой Нормана, бросился к англичанину. Скороговоркой произнося положенные при задержании слова, от души двинул журналиста под дых, потом еще врезал локтем по носу и победно защелкнул наручники, не дав противнику опомниться, — еще хорошо, что под цивильное платье Пауль догадался запихнул и оружие, и документы, и прочие положенные уставом сотруднику Гестапо принадлежности!
На такие радикальные действия гауптштурмфюрер Ратт имел полное право: в руках у английского журналиста Пенслоу был клетчатый чемодан фройлян Ведьмы — той самой грудастой толстушки, которая утром вылетела в каминную трубу Замка!
— Здесь Кольбах, — несмотря на поздний час, Шеф откликнулся после второго сигнала телефона и тут же пригласил Пауля с чемоданом немедленно ехать к нему на квартиру, а офицера Нормана приказал оставить в канцелярии — зарегистрировать задержанного как неизвестного и подготовить соответствующие документы.
Пауль поведал о случившемся насколько возможно честно. Они-де с офицером Норманом бежали на футбол, когда увидали типа с чемоданом, — и сразу же последовали за ним. Тип усердно пытался сбагрить чемодан пастору, но отец Грегор отказывался как мог. Безусловно, суть беседы могла быть и иной, ибо содержание ее так и осталось тайной для Пауля и Нормана. Пауль завершил отчет на героической ноте:
— В соборе такой холод! Едва пневмонию не заработали, пока сидели среди мощей…
— Почему ваш прежний шеф — герр Корст — не распорядился поставить в исповедальнях микрофоны? Был слишком добрым католиком или боялся обременять себя чужими грехами? — раздосадованный Шеф потянулся за не предусмотренной режимом сигаретой. — Из-за его халатности мы утратили возможность установить содержание беседы подозреваемых!
— Герр Корст был лютеранин. Потому и не придавал большого значения исповеди… — предположил Пауль.
— Пометьте: оборудовать собор прослушивающими устройствами в количестве шести штук в кратчайший срок! Ну-с, что тут за сувенир? — Кольбах с видимым удовольствием натянул на руки хирургические перчатки и, придерживая чемодан, стал аккуратно ковырять в замочках пилкой для ногтей. Замочки хрустнули, и Шеф победно поднял крышку. Пауль нетерпеливо заглянул и со сдерживаемым ужасом спросил:
— Это что, взрыватель нового типа? — в темной шелковистой пасти чемодана зловеще поблескивал таинственный прибор: его техническую суть от неискушенного глаза прикрывала эбонитовая коробка с измерительной шкалой и лампочками, а пучки электрических проводов присоединяли к коробке несколько медных пластин и предмет, похожий на толстую авторучку.
Кольбах озабоченно покачал головой, без всякого трепета взял прибор, постучал ногтем по стеклышку над градуированной шкалой, подмигнул качнувшейся стрелке, пересчитал пластины с электрошнурами: их было ровно четыре штуки, повертел в руках и затем продемонстрировал Паулю толстый щуп, отодвинул заднюю крышку, проверил наличие аккумулятора и вынес вердикт:
— Если не ошибаюсь…
«Это фигура речи, потому что шеф Кольбах никогда не ошибается» — про себя отметил Пауль, а непогрешимый Шеф тем временем продолжал:
— … Перед нами новейшее достижение современной медицинской мысли в духе исследований старины Вейстхора! Приспособление для электропунктурной диагностики. Это чудо возникло в результате скрещивания германского инженерного гения и древнейших традиций китайской медицины. Хотя вы, дружище, вряд ли слыхали про систему энергетических меридианов, пронизывающих человеческое тело… Так вот, механическое воздействие на ключевые точки таких меридианов может существенно влиять на здоровье и даже, психику! Наибольшего эффекта можно достичь, если воздействовать на биологически активные точки меридианов посредством слабого электрического тока. Такие изыскания ведутся уже давно15, но готовый прибор я лично вижу впервые и сильно сомневаюсь, что эта штуковина работает! Придется просить мадам Шталь просветить нас об этом прогрессивном методе более компетентно, — Кольбах извлек прибор из чемодана и переложил в пакет для вещественных доказательств. — Потрудитесь завтра заехать в магазин подарков и приобрести нарядную коробку для хранения аппарата.
— Угу, — удручено кивнул Пауль: скрыть разочарование было выше его скромных сил!
— Пауль, дружище, неужели вас огорчают передовые успехи немецкой медицины? Или вы действительно рассчитывали обнаружить в чемодане бомбу?
— Нет! — Пуаль мечтательно подпер взъерошенную голову рукой и признался с неподобающей младшему офицеру откровенностью: — Я был уверен, что там шпионский передатчик…
Шеф рассмеялся — совершенно иначе, чем утром в Замке: очень естественно, по-мальчишески заливисто и искренне. Пауль даже предположить не мог, что штандартенфюрер Кольбах — признанный буквоед и зануда — может быть таким. Этот смех стал для Пауля самой большой неожиданностью за богатый событиями день!
