«Я не трогал меч. Я отбросил его ногой. Откуда там мой отпечаток?»
В комнату заглянул Дэн Шеппард, один из экспертов-криминалистов отделения судебной медицины. В руках у него была пачка фотографий, которые хотел посмотреть Норт.
– Знаешь, на это уйдет примерно неделя. Мы не можем дать ответ за какие-то три дня.
Норт собрал в стопку все листы анкеты.
– Это важно.
– Каждое дело важно само по себе.
Шеппард протянул ему фотографии, а сам с нескрываемым интересом уставился на голову Норта.
– Что такое? – спросил тот.
– Можно? – Шеппард достал из кармана холодные металлические щипцы и выдрал несколько волосков из шевелюры Норта, после чего спрятал добычу в маленький белый конверт.– То, что попало в твою кровеносную систему, могло уже быть выведено оттуда. Поглядим.
Норт потер голову.
– Надеетесь что-нибудь отыскать? Три дня прошло.
– Возможно. С одними веществами организм справляется быстрее, с другими – нет. Бензодиазепины, вроде либриума или валиума, остаются в организме в течение тридцати дней, например. Каннабинолы, а по-простому – травка, на девяносто дней. Ты говорил, что это вещество дало какой-то психотропный и галлюциногенный эффект. Псилоцибин – грибочки, ЛСД и МДМА – могут оставаться в организме от трех до пяти дней. Если что-то есть, мы это обнаружим.
– А вы знаете, что нужно искать? Вы уже проверили содержимое шприца?
– Не-а.
Шеппард любил иногда давать краткие ответы без объяснений. Видимо, это доставляло ему определенное садистское удовольствие. Норт не стал возмущаться. Просто заметил:
– Мне нужно, чтобы вы это сделали.
– Ну, придется долго ждать. Потому что мы это делать не будем.
Значит, это не шутка. И снова зазвонили тревожные звоночки.
– Почему?
– Слишком рискованно,– пожал плечами Шеппард.– Кто знает, что там внутри? Не хотелось бы, чтобы кто-то из моих ребят подцепил заразу. Поэтому мы не будем проверять содержимое. Можешь, конечно, обратиться в частную лабораторию, но я сомневаюсь, что они захотят связываться. А ФБР просто не станет возиться с твоим случаем. Поэтому я попросил тебя принесли кровь, мочу и волосы на анализ. Кстати, а где образец мочи?
Норт выудил из пластикового пакета бутылочку и поставил на стол.
– Мне нужно всего десять миллилитров. А здесь целая пинта.
– Иди в задницу.
Шеппард потянулся за пакетом и завернул бутылочку в него, держа все это на вытянутой руке.
– Ладно, остальное вылью.
И направился к двери, жестом призывая Норта идти следом.
– Лаборант сейчас занят, придется самому возиться с твоей мочой. Не хочешь взглянуть на фотографии? Там есть и твой шприц.
– А что, он такой необычный?
Лицо Шеппарда озарилось предвкушением.
– Да, в тебя воткнули выдающийся, в некотором смысле, предмет.
Норт просмотрел пачку фотографий. Шприц был заснят в натуральную величину, а рядом с ним для сравнения лежал обычный шприц. Предмет, которым Норту ввели непонятно что, был гораздо больше обыкновенного, и с обеих сторон стеклянной капсулы находились инкрустированные серебряные кольца.
– Смахивает на ветеринарный инструмент, которым медики усыпляют собак.
– Круче! – Шеппард придержал дверь, чтобы Норт мог войти.– Это антиквариат. Такими шприцами врачи не пользуются уже лет сто.
– Откуда ты знаешь? – поразился Норт.
– Я когда-то работал с доктором Уиллоуби в медицинском центре Нью-Йоркского университета. Он собирал всякие любопытные медицинские штучки. У него был даже отдельный кабинет, забитый экспонатами.
– Думаешь, этот шприц могли украсть?
– Либо украли, либо преступник сам их коллекционировал. Шприц, музей. Этот парень явно неравнодушен к древности. Его прямо-таки тянет к старинным вещам.
Две вещи не подходили под определение «древние», но Норт решил об этом промолчать. Это уже что-то. Но почему шприц антикварный?
– Я могу поговорить с Уиллоуби об этом деле?
– Можешь, если увлекаешься спиритизмом. Он умер года два тому назад.
Норт вычеркнул имя из записной книжки.
– А где, по-твоему, я могу найти что-нибудь подобное?
Шеппард на миг призадумался.
– Едва ли есть антикварное лавки, торгующие такими вещами, но наверняка можно найти парочку специализированных магазинов.
– А что это за буквы выгравированы на серебре? ГГБ.
– Понятия не имею, но коллекционеры наверняка в курсе.
Они зашли в одну из лабораторий в конце коридора. Шеппард повертел головой и радостно вручил пакет с бутылочкой одной из молоденьких лаборанток.
– Это образец мочи детектива Норта.
Девушка взяла пакет и посмотрела на Норта, прежде чем он успел отвернуться. Она улыбнулась. Норту ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ.
Шеппард двинулся дальше.
Его кабинет многое говорил о хозяине. Одна стена завешана дипломами и академическими наградами. Стол завален стопками книг, журналов, брошюр и фотокопий. У компьютера громоздились баночки с витаминами и аспирином. Доктор работал на износ, и работка у него была та еще.
Шеппард обогнул стол и рухнул в большое кожаное кресло.
– На мече мы нашли четыре разных образца крови. Со стекла сняли образцы кожи, волос и крови. Мы еще не успели прогнать их через ОСИД, но когда сделаем, напишем рапорт.
ОСИД, Объединенная система индексов ДНК, являлась национальной базой данных ДНК в ФБР. Часто бывало, что в ОСИД на человека были данные, а в автоматической идентификационной системе не было отпечатков пальцев, и наоборот.
Норт не стал входить в кабинет, остался подпирать косяк двери. Ему не хотелось задерживаться здесь. Он чувствовал себя не в своей тарелке. На самом деле ему сейчас вообще нигде не хотелось быть.
– Эш сказал, что вы сняли мои отпечатки пальцев с меча.
– Да, что странно. Понятия не имею, как ты ухитрился их оставить. Может, ты лишь слегка коснулся оружия, но наши приборы сняли отпечаток. Одна из маленьких загадок жизни.
14.38Рабочая атмосфера в четвертом полицейском участке была не для слабонервных – грубая и жестокая реальность расследования преступлений. Когда Норт раздраженно швырнул толстый том «Желтых страниц» на край письменного стола, в шумной и яростной толкотне общей комнаты этот хлопок был едва слышен.
Отделение являло собой врата в параллельный мир – грязный, гротескный, неустроенный мир, скрывающийся за внешней оболочкой приличий. Он требовал дани, которая ему и выплачивалась. Норт чувствовал себя здесь одиноким, словно заключенный в камере, но на самом деле каждый работник полицейского отделения был одинок. Норт представлял собой облачко злости в центре бушующего урагана.
Он открыл папку и хаотически разложил фотографии по столу, создав странный коллаж в порядке, который ему подсказала интуиция. Так лучше думалось. Лишь он один мог разобраться в этом порядке, им руководил инстинкт, какое-то нутряное чувство. И чувство подсказывало, что в деле есть несколько упущений.
Он вытащил из кучи изображение шприца и прислонил фотографию к телефону, одновременно скользя пальцем по адресам справочника. Потом окинул взглядом остальные фотографии. И написал: «Череп?» Норт помнил, как Брудер из Центрального парка заявил, что очевидец сообщал, будто Ген держал в руках какой-то череп. В списке улик череп не значился.
Норт пошелестел фотографиями и разложил их в другом порядке.
Потом вернулся к справочнику. Там были адреса и номера телефонов всех антикварных магазинов города. Сперва он позвонил на аукцион Кристи. Ему выдали пару имен, после чего быстренько повесили трубку. Так продолжалось в течение получаса. Удалось вытрясти еще несколько фамилий. Он занялся проверкой. Некоторые магазины переменили адреса. Другие антиквары отошли от дел и больше не занимались древностями. Выяснить подробности о старинном шприце оказалось делом не из легких.
Норт снова поменял фотографии местами.
А потом кто-то упомянул фамилию, которая обнадеживала: антиквар Самуэль Бейли занимался экзотическими предметами. Он мог знать, что означают буквы на шприце.
Норту пришлось звонить дважды. Рабочий телефон ничего не дал. Там сказали, что ничего не слышали об антикварном магазине «Челси» на Двадцать пятой улице с ноября прошлого года. Норт позвонил по другому номеру. У Бейли там был еще один магазинчик, но хозяйка дома заявила, что Бейли не платит за аренду и она подумывает, не подать ли на него в суд.
– А он сейчас у себя?
– Нет.
– Вы не могли бы попросить его перезвонить мне?
– Я не могу заставить его позвонить хотя бы мне!
Женщина была раздражена, но не сверх меры.
Норт предложил записать его номер телефона, а собеседница уже шелестела какими-то бумажками.
– Вот,– сказала она.– Это его адрес. Ручка при вас?
Детектив повесил трубку и вскочил на ноги. Он снова перебрал фотографии.
