скорость, не обращая внимания на ветви деревьев, хлеставшие его по телу и цепляющиеся за волосы. Теперь он не слышал ничего, кроме хруста шишек под своими ногами и того, как стучит кровь в висках.
Наконец он увидел поселковые огни. И через двадцать минут хорошего бега был возле кафе. У входа стояла единственная машина. Это был «каблучок», словно «выплывший» из советских времен. Дверь со стороны водителя была приоткрыта. Двигатель тихо урчал. Ситуация была одной из тех, что случается раз в жизни. И Панкрат воспользовался этой ситуацией. Осмотревшись по сторонам, он подошел к водительском креслу, сел, тихо прикрыл дверь и поехал вверх по проселочной дороге. Затем поднялся на холм, свернул направо и исчез из виду в направлении магистрали. Там он нажал на газ и бешено погнал машину прочь.
Его терзала мысль, что «Boy Racer» давно увели. Но он успел вовремя. Две темные фигуры, восседавшие на мотоцикле, двигающемся навстречу, ослепили Суворина, включив дальний свет.
Свое детище Панкрат узнал бы и с закрытыми глазами. Поэтому, развернув машину и, не задумываясь над тем, что едет в том направлении, где его не ждет ничего, кроме неприятностей, он пошел на обгон.
Он подсек «Boy Racer» метров через четыреста. Сделав резкий поворот, мотоцикл выписал крутой вираж и, теряя наездников, пролетел несколько метров и замер в густых колючих кустах.
Гордый за своего любимца, Панкрат заглушил двигатель и выскочил из машины, ощущая, как холодный ночной ветер сушит пот на его спине. Он беспокоился за своего «питомца», за его серебристый металл, возможно травмированный колючими кустами.
Уже на обочине он почувствовал, как кто-то сзади схватил его за руку. Затем раздался вопль:
– Твою мать! Я сейчас кому-то прическу поправлю!
Панкрат повернулся. Лицо его, освещенное включенными фарами стоящей рядом угнанной им машины, было спокойным и задумчивым. И он долго смотрел на стоявшего перед ним парня, запакованного в замшу от башмаков до кепки. Затем, аккуратно отцепив его руку и, придерживая ее, тихо, с расстановками произнес:
– Никогда, слышишь, никогда не бери чужого!!! Иначе однажды это плохо закончится.
– Черт! – с досадой произнес минуту назад готовый взорваться парень. – Это твой, что ли, байк?
– Черт – это существо злое, лишенное чувства юмора и тупое до безобразия. Вон тебе от него очередной подарок! – объяснил Суворин, махнув рукой в сторону «каблучка». – А я – человек. Поэтому я тебя предупредил.
Он спустился с обочины и, с обеспокоенным видом осматривая «Boy Racer», начал выводить его из кустов.
– Сматываться отсюда надо, – к парню в замше, прихрамывая, подошел его приятель. – На хрен нам такие подарки! Там, может быть, труп в багажнике или бомба. Слышал, что парень этот про черта толкал? Явно намекал на что-то. Сядем в эту машину, а потом нас с асфальта соскребать будут, чтобы дорогу почистить. Черт нас дернул позариться на этот мотоцикл. Как теперь доберемся? – добавил он, доставая мобильный. Затем развернулся и, отчаянно жестикулируя рукой, по-видимому, чтоб понятнее было тому, кто был на связи, пошел быстрым шагом вперед по дороге.
– Попроси Фигаро, чтобы развернулся и поехал нам навстречу, – догнал его приятель.
– Да попросил уже…
– Так он развернется?
– Да хрен его знает. Он только ржал в ответ.
– Вот так всегда, – вздохнул парень в замше. – Мне никогда не везет. Помню в тринадцать лет попросил у старшего брата с его первой получки горный велосипед, а получил сорокалетнюю проститутку.
И через несколько минут оба парня исчезли темноте.
А еще через несколько минут Панкрат вывел свой «Boy Racer» на магистраль. Бросил взгляд на часы и на скорости около двухсот километров направился в Москву.
Тот период, когда он спокойно строил Семеновскую церковь, отошел в далекое прошлое. Все изменилось.
«Самый тяжелый грех – это отнять человеческую жизнь, – думал он. – А они отняли две жизни. И меня не пристрелили лишь потому, что не знают, где я спрятал медальон».
Он пребывал в том холодном и отчужденном пространстве, в которое не мог проникнуть никто. И хотя навстречу ему пронеслись несколько машин, а сзади освещали фары «хонды», все это его не касалось. Он ушел в себя. Он подумал о смерти. Скольких ребят она уложила в Чечне… Когда он воевал, он не думал, что придется с ней столкнуться не раз и в мирное время.
Глава 6
Дмитрий Нефедов, летчик восьмой авиационной дивизии особого назначения, приютил Суворина на два дня у себя да еще устроил ему безопасный перелет в Берлин с быстрым оформлением всех необходимых документов.
Знакомы они были давно. С тех пор, как случайно встретились в ресторане. Суворин зашел поужинать, а Нефедов отмечал юбилей какого-то своего сослуживца. И то ли даму не ту пригласил, то ли неправильно на кого-то посмотрел, но, когда спустился вниз, в туалетную комнату, там его уже ждали. Развязка была к этому времени предсказуема, так как из четверых окруживших Нефедова парней у двоих были ножи. Суворин, вошедший в туалет тридцатью секундами позже, сориентировался мгновенно.
– Стоп! Стоп! – закричал он, отвлекая на себя внимание всей компании. – Я спешил на слет азиатских проституток, а тут, оказывается, раздают халявные пончики!
– Кто ты, мать твою? – удивилась компания с ножами.
– Я ваш новый друг. Смиритесь! – сообщил Суворин, ударив того парня, что подошел к нему ближе всех, ногой по руке с ножом.
Растерявшийся было Нефедов, почувствовав поддержку, тут же сориентировался и точно таким же ударом выбил нож у другого. И, разогревшись, ударил его в челюсть. Затем, ухватившись двумя руками за его уши, не придавая никакого значения его весу и издаваемому реву, использовал его как таран против онемевшего от перемены событий подельника.
Сувориным, однако, занялись два других парня. Один сзади ухватил его за шею. Другой, подняв с пола нож, закричал:
– Я воткну его в твое горло по самые гланды!
Затем, широко расставив руки, медленно стал наступать, по-видимому прежде всего пытаясь задавить врага психологически. Панкрат, несмотря на то что горло его с каждой секундой сжималось все сильнее, это учел. И чтобы быть убедительным, даже
