Пока Клей возился с готовкой, Тоби приставила стул к кухонному столику и устроилась за ним с Молли на коленях. Девочка с довольным видом грызла крекеры.
— А вы не будете скучать по прежнему образу жизни? — внезапно спросил Клей, и глаза его странно затуманились.
Тоби подняла голову:
— Вы о чем?
— Роскошные вечера, изысканная еда и утонченные развлечения...
— Вы шутите? — сморщила нос Тоби. — После года банкетной пищи домашняя кухня — манна небесная.
Клей почувствовал облегчение.
— Вы действительно не будете тосковать по тому, что вам мог дать ваш жених?
Тоби пожала плечами. Неужели Клей пытается выяснить, как она смотрит на роман с бедняком? Это любопытно. Конечно же, она не прочь иметь хорошенький домик и безбедную жизнь, которую мог обеспечить Эдвард. Но за последние два дня она поняла, что богатство ничего не стоит без любви и детей.
А с другой стороны, может ли она пойти на брак по любви, который не сулит абсолютно никакой стабильности? Может ли связать свою жизнь с человеком, неспособным обеспечить семью? Она хорошо помнила ужасные дни после смерти отца, когда их с матерью выселили на улицу. Даже сейчас больно вспоминать тот жуткий страх: будет ли пища и кров над головой?
— Тоби!
— Что? — Она заморгала. Голос Клея вывел ее из задумчивости.
— Вы так серьезны. О чем вы задумались?
— Да так, ни о чем.
Она не готова была делиться с ним сокровенными думами. Общение на этом уровне создает близость, а при данных обстоятельствах ей необходимо всеми силами сохранять дистанцию. Поддаться обаянию Клея Бартона так легко...
На коленях у нее заерзала Молли, и это отвлекло ее от непрошеных мыслей, Тоби устроила девочку на полу. Атмосфера на кухне была приятной и домашней. Они с Клеем были словно молодые родители, разделяющие ужин и ответственность за ребенка. Будет ли у нее когда-нибудь свой дом и дети?
— Давайте помогу, — предложила Тоби, надеясь за работой уйти от своих тревог.
Она открыла духовку, выдвинула противень и перевернула цыплят. Повернувшись с вилкой в руке, она чуть не вонзила ее в грудь Клея.
— Осторожнее.
Клей протянул руку, чтобы удержать ее.
— Ой! — только и сказала Тоби, когда его рука оказалась у нее на талии.
— У вас все в порядке?
— Абсолютно, — прошептала Тоби. — Немного закружилась голова, из-за того, что я наклонилась к плите.
Каждый раз, когда она смотрела на Клея Бартона, она чувствовала легкое головокружение, которое не имело ничего общего ни с горячей плитой, ни с наклонным положением. Он стоял так близко от нее, и на губах его играла широкая улыбка.
— Где Молли? — спросила Тоби.
Оба оглянулись и увидели, что Молли пытается открыть дверцу буфета.
— Нельзя! — воскликнул Клей и прочно закрыл дверцу.
Молли надула губки и залезла под кухонный стол. Клей покачал головой.
— Придется установить защелки на всех дверцах буфета. Она уже испугала меня, насосавшись железной проволоки. Я очень рад, что вы остались у нас и помогаете мне.
— Я тоже рада.
Словно понимая, что речь идет о ней, Молли уселась, сложила ручки и загулила.
Так хорошо было здесь! Тоби даже забыла, что ее сюда привело.
— Ужин почти готов.
Тоби кивнула, и на мгновение все вдруг куда-то отступило. Ужин в духовке, ребенок под столом и само помещение — все исчезло, и они остались вдвоем на своей тайной планете. Тоби затаила дыхание. Ее взгляд задержался на лице Клея: сильном носе, четком подбородке и ясном взгляде серых глаз. Как она могла считать его ненадежным?
«Прекрати, Тоби Линн Эвери, — выругала она себя. — Ты позволяешь своим фантазиям одержать верх над здравым смыслом. Не делай из Клея героя своего романа. Только оттого, что он тебе нравится, ты приписываешь ему качества, которыми он не обладает».
Молли взвизгнула и вылезла из-под стола. Шлепая ладошками по линолеуму, она поползла прямо к ногам Клея. Клей наклонился и взял ее на руки.
Тоби дрожащими руками откинула со лба прядь волос и отвернулась. Как она собирается бороться с искушением, оставаясь в доме этого умопомрачительного изобретателя?
Благоразумие советовало ей расстаться с Клеем. Использовать Молли как буфер, а затем убраться подальше.
— Может, приготовите пюре? — спросил Клей, стараясь не выпустить брыкающуюся малышку.
— Разумеется.
Тоби подняла крышку кастрюли и потыкала вилкой в картофелины. Удостоверившись, что они уже готовы, слила воду и переложила картофелины в глубокое блюдо, добавив молока и майонеза.
Клей, облокотясь на стойку, наблюдал за ней. Независимая женщина. И гордая. Посадка головы говорила о многом. Он чувствовал, что она отвергнет его вмешательство, и лениво размышлял, каким же было ее детство, сформировавшее столь стойкий характер.
Черт! С самого начала Белоснежка завладела его помыслами, и, как бы он ни старался, не мог выкинуть ее из головы. Он хочет ее. Просто и ясно. А может, и сложно. Он жаждет ее, но не знает, какую часть самого себя готов отдать в данный момент. Его изобретение для него — это все. Как же он может жениться? Как совместить изобретательство с семьей? А насколько опасна временная романтическая интерлюдия? К тому же Тоби не из разряда временных подружек. А тут еще и ее разорванная помолвка... Неужели она сделала это под влиянием его поцелуя?
«Не задавайся, Бартон. Подумаешь, великий поцелуйщик!» И все же любопытство его мучило. Было так приятно, что она здесь и помогает ему с Молли. Им просто повезло.
Пока Тоби ставила тарелки на стол, Клей усадил Молли на высокий стульчик. Девчушка восседала в нем, как королева на троне перед своими придворными.
Клей открыл бутылочки с детским питанием.
— Можно я покормлю ее?
— Без проблем.
Клей вручил ей тарелку с детским питанием и поставил стульчик с Молли между собой и Тоби. При виде своего обеда Молли зачмокала.
— Ты проголодалась, малышка?
Тоби взяла маленькую ложечку и начала кормить ребенка.
— Тебе нравится? Ням-ням, да?
Звуки ее голоса проникали Клею прямо в сердце. До этого ему и в голову не приходило, как это замечательно — иметь жену и детей.
«Не сейчас, Бартон. Подожди, пока не закончишь свое изобретение. Тогда ты сможешь признаться Тоби, кто ты есть на самом деле. Но сначала надо убедиться, что она ценит в тебе не только деньги».
— Посмотрите, Клей, — засмеялась Тоби, когда Молли потянулась за ложкой. — Она хочет есть сама.
— Так дайте ей ложку.
— Но она же перемажется.
