— Товарищи военные, — Брежнев насуплено глянул на Ахромеева и его верных помощников, — по вашему мнению нам точно стоит так сильно сокращать армию? Врагов у нас как-то меньше за последнее время не стало. Я сорок первый год не забыл, как нас тогда со спущенными штанами прихватили и сколько потом это дело советскому народу стоило! На оборону денег жалеть — страны не станет!
Генерал Ахромеев поднял голову, его голос был спокоен, он отвечал четко по делу и неторопливо, как будто бы проверяя себя самого на слух.
— Может быть врагов у нас и не уменьшилось, но готовиться к сокращению, Леонид Ильич, надо обязательно и лучше заранее. Мы взяли курс на создание более мобильных и технологичных вооруженных сил. В них излишняя численность даже в минус. Армия — это огромный и сложнейший механизм, но прежде всего это люди. Мы помним из того будущего, как многие наши офицеры тогда оказались попросту выкинутыми на улицу. Да и недавние непутевые сокращения Никиты Сергеевича у наших армейцев на слуху. Вот и суетимся, чтобы не как гром с ясного неба, а подготовленными к реформе подошли. Ну и заодно проводим ревизию и расчеты. Страна же у нас дай бог, пока все опишешь и найдешь в закромах Родины.
Генсек внимательно посмотрел на генерала армии и спросил, что по этому поводу думает сидевший рядом начальник штаба Николай Васильевич Огарков.
— Мы считаем, что излишек офицеров надо использовать при создании частей и соединений мобильного резерва.
— «Партизанами» будут командовать, что ли?
— Леонид Ильич, мы планируем создание резерва нового типа, взамен нынешних кадрированных частей, используя опыт Израиля и других стран. То есть люди, прошедшие срочную, добровольно подписывают контракты на службу в резерве и будут два раза в год регулярно вспоминать, чему их учили в армии. За это им полагаются льготы и сохранение зарплаты на основном месте работы. В случае введения военного положения мы получим примерно четверть штата всей Действующей армии только из соединений мобильного резерва и уже в боеспособном состоянии. И мобилизация их будет самой быстрой из возможных.
Взмахом руки слова попросил генерал Варенников. Его суховатое бесстрастное лицо только подчеркивало весьма заметный энтузиазм в голосе.
— Товарищ Генеральный секретарь, вот для этого в них и планируется увеличение офицерского состава, чтобы учеба проходила как можно эффективней и быстрей, да и резервисты не только «водку пьянствовали»!
Сидевшие в относительно тесном зале для совещаний люди весело откликнулись на шутку, Брежнев также позволил себе улыбнуться. Нравился ему чем-то этот бравый генерал. Огарков между тем продолжил.
— И в первую очередь сокращение будет больше касаться частей и соединений, которые находятся сейчас за границей. Чтобы выводить технику не в чистое поле и сразу же устраивать офицерский и сверхсрочный состав на новые должности нам и требуется начать подготовку заранее. Это же все-таки сотни тысяч людей и десятки тысяч единиц техники, с бухты-барахты такие вопросы не решишь.
Брежнев поджал губы и косо глянул на министра иностранных дел.
— Насколько я знаю, переговоры с западными немцами по этому поводу забуксовали. Да и в НАТО далеко не все согласны со взаимным сокращением в центре Европы. Стоит ли так гнать коней?
— Вот поэтому следует заранее все продумать, на уровне планов.
Брежнев снова хмыкнул и добавил:
— Ну планы они всегда могут пригодиться, пусть будут на любой случай. Без планов в нашей жизни никак, — затем он посмотрел на очередной листок, лежащий в толстой кожаной папке, и задумчиво протянул. — Однако, и запросы у вас товарищи военные. Это все точно нужно нашей армии? Бюджет страны все-таки не резиновый, нам надо сейчас всемерно повышать качество жизни советских людей, строить новые предприятия легкой промышленности, продолжать космическую программу, выделять огромные средства на науку и передовые технологии. Зря мы, что ли столько информации получили от потомков. Будь они не ладны.
Слов снова взял генерал Варенников.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я считаю, что мы должны обратить особое внимание на солдат, кардинально улучшить их бытовую обстановку, строить новые, более современные казармы. Чтобы во время службы солдаты не газоны красили и картошку чистили, а непосредственно занимались боевой учебой. Дабы у срочника не болела голова, где он сможет постирать единственный выданный ему комплект обмундирования. И обмундирования, надо заметить, давно устаревшего и неудобного. По моему мнению после тяжелой тренировки или выхода в поле, солдатик наш должен просто надеть второй комплект и отдать грязное в централизованную стирку. Вместо красивых плацев и красных уголков нам нужны тренировочные поля и лекционные классы с учебной техникой, чтобы лучше готовить советского солдата воинскому делу. Сейчас же у нас в армии намечается явный перекос в сторону создания оружия. Леонид Ильич, зачем нам столько танков? Гигантомания вовсе не то, что нам потребно. В современной весьма скоротечной войне важнее обученный и мотивированный воин, а не просто железяки.
Генеральный секретарь удивлённо поднял брови, пожевал губами, кинул взгляд в сторону военных и проговорил:
— Может быть вы и правы, ресурсов у нас тратится на оборону огромное количество, но расходовать их нужно с умом. Я с вашими бумагами разберусь сам и вынесу вопрос сразу на Политбюро. Будем решать!
Ахромеев понятливо кивнул в ответ. Военные по давней привычке просили больше, чем требуется сейчас. Все равно осетра урежут. Но за некоторые строчки нового военного бюджета будут биться до последнего.
Брежнев перевернул лист и посмотрел уже на министра иностранных дел. На его лице отобразились одновременно любопытство и добродушие. Новый человек в МИДе проявил себя очень неплохо. Здесь послезнание здорово пригодилось.
— Евгений Максимович, что же всё-таки у нас с немцами? Почему они, на ваш взгляд, затягивает переговоры по выводу войск из центра Европы? Почему блок НАТО так настойчиво предлагает закончить переговоры о заключительном акте о политическом и экономическом сотрудничестве в Европе? С масштабными экономическими договорами, наоборот, же всё идет отлично? Мне тут докладывают, что они в курсе, что в том времени мы его заключили еще в прошлом году. Но нам не нужен Хельсинский акт в том старом формате, они им потом попросту подтерлись! И зачем в нем опять будут участвовать страны не из Европы? Их там и так слишком много!
Примаков сидел за столом с прямой спиной как ученик на уроке, отвечал подчеркнуто деловито.
— Товарищ генеральный секретарь, всё вроде бы на поверхности лежит — американцы. Отдавать то, что они приобрели с таким трудом, впрочем, как и мы, они не хотят. Наше соглашение с западными немцами, извиняюсь за выражение, им как серпом по яйцам, — все за столом заулыбались. Всем было известно, что Примаков зачастую любит общаться более неформально. Нередко на важных переговорах позволяет себе шутить даже с такими первыми персонами, как премьер-министры и королевы.
Генсек кинул внимательный взгляд на собеседника и спросил его прямо в лоб:
— Что планируете предпринимать?
— Леонид Ильич, я считаю, что нам следует скрупулёзно и на постоянной основе работать с политическими и общественными движениями Запада, а также с отдельными известными и популярными в их обществе личностями. Независимо от их политических предпочтений. Если человек имеет некое влияние на людей, с ним надо обаятельно работать и еще лучше подружиться. Иметь разноплановые и многовекторные способы воздействия на умы европейских граждан. Дал этого уже нужна ежедневная методическая работа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Следует перестать действовать кавалерийскими наскоками. Не то некоторым товарищам сразу подавай масштабы Китая, как будто дела ограничиваются лишь этим. Нам же, я думаю, нужно копать подспудно везде, где только можно, и начинать непосредственно влиять на общественное мнение. Почему-то многие наши товарищи из МИДа об этом частенько забывают. Работая исключительно по дипломатическим каналам, ситуацию повернуть в нужное русло не получится, — Примаков бросил быстрый взгляд в сторону Кириленко. — К тому Отдел ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими движениями работает в основном с коммунистическими партиями Западной Европы и развивающихся стран. Но многим из них вы настоящую цену знаете, это даже понятно по тому будущему. Продадут и предадут при первой же возможности! Глубоко убеждён, что в ближайшее время эта ситуация не изменится.
