Процесс медленный и утомительный. Каждое наше движение требует осторожности, и за первым сходом камней следуют другие. Некоторых удается избежать. Порой оказывается, что нам надо просто замереть и цепляться за склон, ожидая, пока камни пролетят. Мы вырабатываем систему натяжений связывающей нас веревки и движений головы, чтобы было проще решить, что следует делать.
Когда мы устраиваем первый настоящий привал, я не могу понять, сколько прошло времени. Луна зашла, теперь путь нам освещает встающее солнце. Нам попадается относительно плоский выступ скалы, за которым оказывается неглубокая пещерка. Ли Вэй проверяет надежность карниза и решает, что на нем можно посидеть и отдохнуть. Он сматывает лишний канат и готовится к следующему этапу спуска. Я со вздохом вытягиваю ноги, удивляясь тому, насколько напряжены мышцы. Вершина склона, откуда мы начали спуск, кажется невероятно далекой. Однако когда я смотрю вниз, его конец оказывается еще дальше – его скрывает туман. На секунду я осознаю, что оказалась между небом и землей, и у меня начинается головокружение. Краем глаза я вижу, как руки Ли Вэя приходят в движение.
«Не делай этого», – говорит он.
«Чего не делать?»
Он делает широкий взмах рукой.
«Вот это. Не смотри вверх или вниз. Тебя это ошеломит».
«Ты говоришь, как опытный скалолаз! – поддразниваю я его. – Как будто постоянно этим занимаешься».
«Я делал похожее в шахтах, хотя и не в таком масштабе. – Чуть погодя он неохотно мне улыбается. – Ты хорошо держишься».
«Лучше, чем ты ожидал?» – спрашиваю я.
Он меряет меня взглядом, задерживая его чуть дольше, чем нужно.
«Нет. Я знал, что ты справишься».
Я киваю и осматриваюсь, стараясь следовать его совету и не задерживать глаз на вершине или в конце спуска. На нашей маленькой площадке меня потрясает тишина. Днем в поселке всегда было много звуков. Здесь их очень мало, и я наслаждаюсь этой небольшой передышкой. Это – тишина? Нет, решаю я, вспоминая прочитанное. Тишина – это отсутствие звука, то, как я жила прежде. А здесь просто тихо, потому что кое-какие звуки до меня все-таки доносятся. Звук переступающих по камням ног. Легкий ветерок, обдувающий нас.
«Каково это? – спрашивает Ли Вэй, снова став совершенно серьезным. – Каково это – слышать?»
Я качаю головой.
«Слишком трудно объяснить».
«Почему?» – не отступается он.
«Даже само описание… ну… для него надо использовать слова, которых ты не поймешь. Это как чужой язык».
«Так используй те слова, которые я знаю», – предлагает он.
Я надолго задумываюсь, прежде чем ответить.
«Представь себе, что все, что ты видишь, всю жизнь, было всегда в серых тонах. А потом, однажды, ты моргнул и вдруг увидел мир, полный красок. Синий, красный, желтый. Как ты будешь реагировать? Как ты справишься с тем, что у тебя в буквальном смысле нет слов, чтобы описать то, что ты испытываешь?»
«Для некоторых вещей слова не нужны», – говорит он после недолгой паузы, и я не понимаю, имеет ли он в виду звук.
«Для всего нужно свое слово, – возражаю я. – Человеку надо знать, как описать мир. Иначе мы бы погрузились в невежество».
«Это слова той, которая все свои дни проводит за сортировкой и списками всего. Иногда достаточно просто чувствовать. Совершенно не обязательно навешивать ярлыки и облачать в слова все, что тебя окружает».
Я возмущенно закатываю глаза:
«Речь дикаря!»
Это заставляет его рассмеяться. В его смехе теплота, вызывающая у меня невольную улыбку. Мы вскрываем одну из упаковок с полдником, а потом продолжаем спуск. Мы сталкиваемся еще с несколькими опасными моментами, когда по склону скатываются небольшие камни. Мне удается предупредить Ли Вэя рывками веревки, но это неудобно и очень нас замедляет. Пару раз, когда он прочищает горло или кашляет, эти звуки моментально привлекают мое внимание. Я начинаю понимать, как наши предки общались с помощью своих ртов, – речью. Раньше я читала про речь, но это понятие оставалось мне чужим; теперь я понимаю, насколько проще нам было бы, если бы я каким-то звуком могла предупреждать Ли Вэя об очередном камнепаде.
Утро уступает место дню, и мы видим огромное плоскогорье, выдающееся вперед и обещающее очередную передышку. За ним я уже вижу землю у подножия горы. Появляется надежда, что у нас все-таки все получится. А потом я слышу звук, говорящий об очередной лавине. Я смотрю вверх – на этот раз это не несколько редких камешков, как было до того. В нашу сторону катятся громадные валуны. Они заставляют склон сотрясаться так, что это чувствует даже Ли Вэй, хоть ему и не сразу удается определить направление.
Мне некогда дергать за веревку и указывать. Вцепившись в канат, я отталкиваюсь ногами и лечу в его сторону, сшибая его со скалы. Он теряет упор, но удерживается за канат. Одно жуткое мгновение мы оба раскачиваемся в воздухе, и только сжавшиеся на канате руки не дают нам упасть. Водопад камней обрушивается рядом с нами, чересчур близко. Создаваемый им звук поначалу тихий, похожий на выдох, но очень быстро он превращается в рев: количество камней резко возрастает. Один из них ударяет меня по голове, заставляя содрогнуться. Инстинктивное желание прикрыться руками почти непреодолимо, но отпустить канат – значит обречь себя на верную смерть. Мы оба пытаемся найти упор для ног, уйти с дороги разрастающегося камнепада.
Ли Вэй мощно качается, и ему почти удается попасть на следующий небольшой карниз, но лишний вес из-за связывающей нас веревки заставляет его промахнуться. Вторая попытка тоже не удается. Он делает третью, вложив еще больше силы, и, наконец, попадает на карниз. Найдя надежный упор, он пятится назад и тянет меня к себе соединительной веревкой. Я забираюсь на карниз; мы оба вжимаемся в скалу, и рядом обрушивается настоящая лавина. Падающие камни вызывают все новые и новые осыпи. Зрелище оказывается впечатляющим и страшным.
Когда камнепад наконец прекращается, нас обоих бьет дрожь: мы чуть было не попали под настоящую лавину! Я еще ненадолго остаюсь в его объятиях и потом неохотно высвобождаюсь. Он указывает на мою щеку.
«У тебя кровь идет», – говорит он.
Я смутно вспоминаю, как в меня попал камень, и теперь начинаю чувствовать, что щека саднит. Прикасаюсь к лицу кончиками пальцев – на них кровь. Снова промокаю ранку, и крови становится меньше.
«Это пустяк, – говорю я. – Уже перестает».
«Давай я сотру».
Он натягивает на кулак рукав рубахи и тянется ко мне. Я поспешно отстраняюсь.
«Ты что делаешь?» – вопрошаю я.
«Стираю кровь», – объясняет он.
«Только не грязной рубашкой! – возмущаюсь я. – И я ведь уже сказала, что все в порядке. Совершенно не обязательно ставить на нее новые пятна».
«Я же дикарь, не забыла? – Его улыбка быстро исчезает, и лицо снова становится озабоченным. – Может, нам стоит отдохнуть подольше».
«Из-за меня? – негодующе спрашиваю я. Вскакиваю на ноги, надеясь, что уже не буду трястись. – Со мной ничего не случилось. Я не какой-то нежный цветочек. Могу идти прямо сейчас».
«Фэй, нам вполне можно отдохнуть, – говорит он. – Не поддавайся ложной гордости. Снова».
«Снова? – переспрашиваю я, не в силах игнорировать этот укол. Я повелительно указываю на канат. – Просто закрепи его, чтобы можно было спускаться дальше».
Он отвешивает мне шутовской поклон.
«Повинуюсь, подмастерье».
В напряженной атмосфере он закрепляет канат так, чтобы у нас появился новый путь вниз. Ладони у меня сильно болят, несмотря на перчатки, но страх и гордость заставляют не обращать внимания на дискомфорт. Мы продолжаем спуск, и, хотя стараемся соблюдать осторожность, оба начинаем двигаться чуть быстрее. Последний камнепад прошел слишком близко; нам хочется поскорее добраться до того плоскогорья, которое я заметила чуть раньше, и наконец-то отдохнуть как следует. Плато приближается, и, несмотря на предостережения Ли Вэя, я украдкой бросаю взгляды вниз. Не знаю, что именно я ожидала увидать ближе к подножию, однако местность под нами выглядит похожей на ту, которую мы оставили позади, на вершине: ее заполняет густой зеленый лес. Разница только в том, что с такой высоты все кажется миниатюрным, словно под нами расстелили невероятно точную карту.
Когда мы оказываемся на уровне первых деревьев плато, я слышу, как сверху на нас летит еще один камень – в сторону Ли Вэя. Я тяну за нашу связку и киваю. Он спешит отодвинуться в сторону, но в спешке у него проскальзывают по канату руки.
Его ноги теряют упор, и я могу только ахнуть, глядя, как он начинает падать. Завязанная у меня на талии веревка туго натягивается, врезаясь в тело из-за его веса и лишая меня возможности дышать. Я дергаюсь, стараясь не выпустить из рук свой канат. Сила тяжести хочет увлечь меня, руки начинают проскальзывать.
Я пытаюсь дышать. Лицо Ли Вэя, висящего в воздухе на одной только веревке, которая нас с ним соединяет, полно ужаса. В панике он отчаянно дергается, пытаясь руками и ногами войти в контакт хоть с чем-то – с чем угодно. Он оказался слишком далеко от своего каната или скальной стены, чтобы до них дотянуться, а из-за его отчаянных рывков мне все труднее держаться за свой канат. Он проскальзывает у меня между рук, дальше и дальше. Скоро я окажусь у его конца, и тогда ничто не удержит нас обоих от смертельного падения вниз.
