• Психолого–психиатрический анализ показал, что у ликвидаторов имеют место признаки кризиса середины жизни: нереализованность, опустошенность, бесперспективность.
• На второй стадии отношения к стресс–событию (ожидание возможных последствий аварии в виде болезней и смерти)находится 50% исследуемых , на третьей (осознание отдельных происшедших последствий) — 25% и лишь 25% на четвертой (чувство, что последствия аварии исчерпаны). Среди исследованных нами больных не было выявлено лиц, переживающих пятую или шестую стадии отношений к стрессу, то есть не было лиц, для которых факт участия в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС утратил актуальность, обесценился и не играл бы существенной роли в жизни .
Выявленные расстройства и психологические проблемы указывают на необходимость долгосрочной психокоррекционной и психотерапевтической работы с лицами, пережившими техногенные катастрофы не только традиционными методами, достаточно полно освещенными в многочисленных исследованиях, посвященных этой проблеме, но и методами, направленными на коррекцию временной перспективы личности и ее жизненного пути .
4.2. Особенности психокоррекционной работы с лицами, пережившими техногенные катастрофы.
Социальные последствия болезни, среди которых важнейшими являются изменения профессионального и семейного статуса человека, переход на инвалидность, в связи со снижением уровня трудоспособности, длительное стационарное лечение, меняющее привычное социальное окружение, изменяет весь психический облик пациента и его временную ориентацию. Изменение эскиза будущего — одна из наиболее существенных характеристик новой, складывающейся в условиях болезни, социальной ситуации развития. Поэтому, для проведения успешной реабилитационной работы с пациентами, пережившими техногенные катастрофы, психокоррекция и психотерапия их временной и жизненной перспективы является первостепенной задачей.
Каждая психотерапевтическая школа ориентирована на определенную временную модальность и отдает предпочтение либо прошлому, либо настоящему, либо будущему пациента. Психоаналитически ориентированные терапевты ищут корни психических и поведенческих расстройств в прошлом клиента и экстраполируют проблемы детства на настоящее. Психотерапевты экзистенциально–гуманистического направления работают в модальности настоящего. Особенно ярко это выражено в гештальттерапии и групповой терапии, где пациента учат осознавать свои чувства и действовать «Здесь и сейчас». Психотерапия, ориентированная на реконструкцию будущего (F.T.Melges, 1982), оперирует категориями будущего и настоящего.
Укороченная и бессвязная будущая временная перспектива ликвидаторов аварии на ЧАЭС, чрезмерная насыщенность их прошлого психологическими травмами, не потерявшими своей актуальности и в настоящем, делает более перспективной психотерапевтическую работу с настоящим и будущим личности, чем «погружение» в ее прошлое.
Автор концепции реконструкции будущего американский психотерапевт Фредерик Мелджес выдвинул гипотезу, противоположную утверждениям психоаналитиков. Он говорил, что «будущее влияет на настоящее» и разработал «психотерапию, ориентированную на реконструкцию будущего» (ПОРБ). Анализируя особенности этой терапии, В.С. Хомик (1993) отмечает, что ПОРБ наиболее перспективна для «выработки у пациентов подлинной идентичности, что позволяет им овладеть набором конструктов о собственном „Я“, служащих надежным проводником в будущее, а также стать менее уязвимым перед напором травматических отголосков прошлого».
Показаниями к применению ПОРБ являются :
• заниженная самооценка
• недостаточно прочное чувство собственной идентичности личности или кризис идентичности
• невротические состояния
• наличие психопатических черт (при хорошей мотивированности пациентов)
• зависимое поведение
• искажение будущей временной перспективы
• наличие в прошлом выраженных психотравмирующих ситуаций, переживаемых человеком в «психологическом настоящем»
• кризисы жизненных периодов (особенно середины жизни).
ПОРБ базируется преимущественно на принципах футурирования и временной организации. Самофутурирование — это процесс визуализации будущих возможностей и перенесение ожидаемых картин будущего в психологическое настоящее пациента, что позволяет ему делать выбор относительно становления собственного «Я». Естественно, что наиболее продуктивна работа с пациентами, легко визуализирующими образы.
Коррекция временной организации осуществляется посредством следующих приемов:
1. Обратная связь.
2. Соединение образов с прошлым
3. Использование наличных факторов среды для напоминания об образах будущего
4. Репетиции будущего (относительно близкого и отдаленного).
Репетиции будущего могут осуществляться посредством составления будущей автобиографии, ролевых игр времен, психодрамой будущего. ПОРБ может комбинироваться также с семейной и групповой терапией.
Психотерапия, ориентированная на реконструкцию будущего, перспективна для коррекции не только временной деформации личности, но и при кризисах середины жизни (особенно при ощущении бесперспективности и опустошенности), которые были отмечены практически у всех ликвидаторов аварии на ЧАЭС.
В заключении необходимо отметить, что в данной главе мы сделали акцент на специфических особенностях жизненной перспективы и временной ориентации ликвидаторов аварии на ЧАЭС и их коррекции. Естественно, что их коррекция и терапия не могут ограничиваться только психотерапией, ориентированной на реконструкцию будущего. Необходим весь комплекс психофармакологических и психотерапевтических долгосрочных программ. Естественно, также, что проблемы ликвидаторов не ограничиваются только деформацией жизненной и временной перспективы: они гораздо глубже и драматичнее. Их невозможно решать без знания основ суицидологии и танатологии, которые будут изложены в последующих главах.
Глава 5. Cуицидология.
Для обычного человека суицид является слишком ужасным и бессмысленным событием, чтобы он мог его понять. Против него никогда не проводилось широких общественных компаний... К нему никогда не проявлялось организованного общественного интереса. ...Хотя во многих случаях его можно было бы предотвратить с помощью кого–то из нас.
Карл Меннингер.
С каждым годом проблема самоубийств приобретает все более глобальный характер, а суицидальные попытки все чаще становятся формой поведения, к которой прибегает человек в той или иной кризисной ситуации.
Так, в США еще несколько десятилетий назад «суицид» занимал 22 место в списке причин смерти, сейчас эта причина занимает 9–е место, а в некоторых штатах 6. В конце 19 века Россия занимала последнее место по уровню самоубийств среди европейских стран — в ней совершалось 3 самоубийства на 100 тысяч населения (А.М. Коровин, 1916), в 1988г. — 19 на 100 тыс. населения. Сегодня она входит в число стран с очень высоким числом суицидов. В Украине смертность от травматизма и самоубийств в настоящее время занимает 2 место после сердечно–сосудистой патологии.
В СССР междисциплинарные исследования в области суицидологии были прекращены вскоре после революции 1917 года, ибо считалось, что при социализме отсутствуют социальные предпосылки для совершения самоубийств. В начале 30–х годов был ликвидирован сектор социальных аномалий при Центральном статистическом управлении, и изучение проблем суицидологии всецело передали психиатрам с рекомендацией рассматривать суицидальное поведение в рамках психической патологии.
Психиатрия вернулась к концепции самоубийств, которую выдвинул французский психиатр 18 века Эскироль, жестко связывающий самоубийства с психической патологией. Этот подход долгие десятилетия доминировал в советской психиатрии, где все суициденты подлежали обязательному направлению в психиатрические стационары для диагностики их психического состояния и лечения. В рамках этой концепции самоубийства у лиц без предшествующих психических расстройств рассматривались, как «дебют» болезни или «нереализованный психоз».
Лишь в 70–годы суицидология начала вычленяться в отдельное направление. Был создан Всесоюзный научно–методический суицидологический центр. С этого времени в советской психиатрии началась постепенная смена взглядов на причины суицидального поведения. Согласно концепции А.Г. Амбрумовой (1974), самоубийство стали рассматривать как следствие социально–психологической дезадаптации (или кризиса) личности в условиях переживаемых ею микроконфликтов.
Мысль о взаимосвязи суицида и социальных причин впервые была высказана «отцом суицидологии», профессором социологии Э. Дюркгеймом (1912), который отмечал, что «число самоубийств изменяется обратно пропорционально степени интеграции религиозного, семейного и политического общества». Но в отличие от его концепции, отечественные суицидологи представляли самоубийство как один из вариантов поведения человека в экстремальной ситуации. Coгласно этой точке эрения, суицидальный конфликт и самоубийство могут быть вызваны реальными причинами (у здоровых лиц) или являться результатом психического заболевания.
