— Смотри. Теперь о моей просьбе. Ты был дружен с Борисом Стропилиным, постарайся подружиться и с Борисом Кошкиным. Конечно, тебе сначала будет неприятно чувствовать в хорошо знакомом человеке совершенно неизвестный и, я бы сказал, чуждый тебе ум. Но ты должен преодолеть в себе эту неприязнь, Асыл.
— Постараюсь, дедушка.
— Он — дворянин. Человек недалёкий и, как говорится, с предрассудками людей своего времени. Он способен в любую минуту оскорбить тебя, если узнает, что ты человек совершенно другого класса, что твой отец был простым чабаном. Словом, хватит ли у тебя выдержки, чтобы преодолеть всё это?
— Хватит! — твёрдо ответил юноша.
Его глаза уже загорелись любопытством и нетерпением. Ему льстило, что старый профессор возлагает на него такую большую ответственность. И Асылбек про себя тут же решил: чтобы не случилось, но он сделает всё, что в его силах!
В коридоре коротко зазвенел звонок.
Асылбек спохватился:
— Это, наверное, Лена!
Но это был Акбар. Запыхавшийся, взволнованный, он вошёл в комнату, щурясь от яркого света, взглянул на профессора и быстро спросил:
— Больной заговорил?
— Да.
— Кем же он оказался?
— Подпоручиком Кошкиным.
И Александр Иванович подробно рассказал Акбару всё, что удалось ему узнать от больного.
— Что же будем делать дальше? — помолчав, спросил Акбар. — Теперь он почти здоров. Ведь не будешь вечно держать его в такой строгой изоляции… Может быть, сказать ему всю правду?
Орлов усмехнулся:
— Но вы представляете, как он её воспримет? Это невежда! Он верит и бога, в чёрта, в нечистую силу. А вы ему о воскресении сообщить хотите. В его голове воскреснуть мог только Иисус Христос. И то сразу же после распятия, а не через сто лет. Нет, голубчик, никак нельзя! Он будет просто потрясён, травмирован. Это может плохо кончиться…
— Чёрт знает что! — с досадой сказал Акбар. — Воскресили человека, а что с ним делать — неизвестно.
— Что делать? Научить жить! Сделать его полноценной личностью. Сначала мы создали человека для самого себя, а теперь надо его создать для общества.
— Но как?
— Нужно создать для него совершенно особую среду, — ответил Орлов. — Кое-что я перед вашим приходом уже рассказал Асылбеку. Он нам поможет.
И профессор начал излагать свой план превращения подпоручика девятнадцатого столетия в современного человека.
— Ему нужен небольшой коллектив друзей, — сказал в заключение Орлов. — Кроме Асылбека, ещё два-три человека. И особенно большие надежды я возлагаю на влияние Лены.
— Лены? — удивлённо переспросил Асылбек. — Ты хочешь сказать ей правду о гибели Бориса Стропилина?!
— Нет, этого я делать не собираюсь.
— Ни в коем случае! — поддержал Акбар. — Это будет для неё слишком жестоким ударом.
— Конечно, — сказал Орлов. — Она любит Бориса Стропилина и пусть пока любит именно его. Если Кошкин поведёт себя так, что оттолкнет её, сведёт эту любовь на нет, ну что ж, тогда и можно будет сказать правду. Вы согласны, Акбар?
— Да, разлюбив его, Лена примет эту страшную весть уже иначе.
— И наоборот: если Кошкин станет вполне нормальной современной личностью, достойной любви Лены, то какая ей разница — чей мозг в теле любимого ею человека? Ведь тогда она будет любить именно этот ум.
Профессор помолчал и добавил:
— И есть у меня ещё одно соображение, по которому я не хотел бы, чтоб Лена пока знала о нашей операции: любовь часто оказывается всесильной там, где другие методы воздействия бесполезны и беспомощны. Я бы очень хотел, чтобы Кошкин ответил взаимностью на её чувство. Тогда он скорее преодолеет этот столетний разрыв между собой и нашими современниками.
— Но вы говорили о какой-то Татьяне Ивановне, — напомнил Акбар.
Александр Иванович добродушно похлопал его по плечу.
— Э-э, голубчик! Всегда сильнее согревает тот огонь, который ближе.
Несколько секунд Акбар молчал, видимо, обдумывал план своего учителя. Потом спросил:
— Ну, а что всё-таки сказать Кошкину? Он-то ведь рано или поздно должен узнать, что сейчас не девятнадцатый, а двадцатый век. Он-то спросит, как это случилось? Чем вы ему объясните такое явление?
— Летаргией, — улыбаясь, ответил Орлов.
— Что?!
— Да, да! О летаргии, конечно, он слышал. Люди о ней знали уже много веков назад.
— Значит, сказать ему, что он проспал сто с лишним лет?
— А почему бы и нет? Когда он начнёт понемногу знакомиться с непонятными явлениями, которых не было в его время — с достижениями техники и тому подобное, — он сам поневоле задаст себе вопрос: как случилось, что время опередило его? И тогда самой понятной и правдоподобной для него окажется именно эта версия. Ведь известны же в истории случаи, когда люди спали по двадцать и даже двадцать пять лет. Возможно, он даже слышал о них и тем легче поверит нам. И лишь потом, когда он уже станет вполне современным, знающим человеком, — ведь мы будем непрерывно работать над расширением его знаний, — вот тогда и можно будет сказать ему всю правду.
Акбар хотел что-то возразить, но в коридоре послышался короткий, неуверенный звонок.
Через минуту в комнату вошла Лена. Она поздоровалась и робко сказала:
— Я вам уже звонила, Александр Иванович…
— Знаю, знаю, — добродушно проговорил Орлов и указал ей глазами на диван.
Девушка села и вопросительно посмотрела на обоих хирургов.
— Ну, что ж, Леночка, — сказал Александр Иванович. — Завтра вы сможете увидеться с Борисом. Извините, что пришлось свидание откладывать, но это случилось не по моей вине: больной заговорил только сегодня.
— Как он себя чувствует? — тихо спросила Лена.
— Физически превосходно. Рана полностью зажила, скоро снимем повязку. Но…
Александр Иванович сделал паузу и многозначительно добавил:
— Но, как я и предполагал, у него серьёзное психическое заболевание. Он возомнил себя современником Гоголя…
Девушка закрыла лицо руками. Потом, овладев собой, спросила:
— Но что же всё-таки с ним?
Орлов подумал, побарабанил пальцами по столу и мягко спросил в свою очередь:
— Вы знаете, что такое сомнамбулизм? Или иными словами лунатизм?
— Немножко знаю, — растерянно ответила девушка. — Это блуждание во сне. Да?
— Не только блуждание, но и совершение самых сложных действий, — поправил профессор. — Сомнамбулизм наблюдается у эпилептиков и при некоторых нервных болезнях. Вам, наверное, приходилось слышать, что лунатики иногда совершают самые смелые, самые трудные прогулки. Есть случаи, когда люди во время такого сна преспокойно расхаживали по крышам и очень узким карнизам высоких зданий. Вы никогда не задумывались, чем объясняется эта сила и ловкость лунатиков?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
