чумы. Он непонимающе вскидывает брови. Надо что-то сказать, но вот что?
— Что-то случилось? — Маркус хватает ручку своего валика, но я крепко держусь за нее. — Хорошо, выговорись.
Выдыхаю, чтобы успокоить вихрь злобы и раздражения, притягиваю инструмент к груди и задаю мучивший меня вопрос:
— Я чем-то тебя обидела?
Маркус тоже тянет валик на себя. Мы будто играем в перетягивание каната. Мне нужно его внимание и его честную реакцию. Маркус устало прикрывает глаза, протирает лицо висящей на плече футболкой и делает глубокий вдох.
— Нет, просто обычно я не треплюсь с первыми встречными о своей никчемной жизни, — мужчина произносит это так пренебрежительно, что мне становится еще хуже. А то, как он назвал меня, окончательно подбивает мою уверенность. Все его поступки очень важны для меня, но как он воспринимал их? Просто спасал «даму в беде»?
Опускаю взгляд на пол, стараясь сдержать подступающие к глазам слезы. По приезде в Джексон я только и делаю, что пытаюсь сохранить свои эмоции под замком, где держала их последние годы. Смерть родителей или переезд к Маркусу словно открыли сейф с тем, что я скрывала даже от себя. Монтгомери замечает это и кладет ладонь на мою щеку, вырисовывая круги на коже.
— Прости, я не хотел тебя обидеть, — Маркус хрипло шепчет и привлекает меня в объятия.
От шока из моих легких вышибает весь воздух, а сердце бешено бьется о ребра. Он обнял меня, крепко и тепло. Одной рукой он забирает инструмент и обхватывает за спину, притягивая ближе к своей груди, а второй обвивает талию. Мой лоб упирается в его ключицу, Маркус зарывается носом в мои волосы на макушке, и мы замираем. Сквозь ткань футболки чувствую жар, исходящий от его пальцев. Спокойствие и облегчение обволакивают меня с головой, неприятная горесть бесследно пропадает. Сладкий аромат его голой кожи дурманит лучше, чем любой наркотик. Не хочу отрываться от Маркуса, его объятия слишком приятны. Мужчина целует меня в макушку, тихонько причмокнув. Этот жест не несет никакого скрытого подтекста — он очень невинный и нежный.
— Прости меня, хорошо? — хрипит Маркус.
Шмыгаю носом и киваю, продолжаю прижиматься лицом в твердые грудные мышцы.
— Продолжим? — предлагает он. — А то все испортим, и придется переделывать.
Нехотя я соглашаюсь и отстраняюсь, и мы берем в руки наши орудия. Становится так холодно и одиноко.
— Синоптики говорят, что гроз пока не будет, так что дорога до Джексона не опасна еще дней десять, — сообщает Маркус и, усмехнувшись, продолжает: — зря я скупил половину супермаркета.
Вспоминаю набитый до отказа холодильник и улыбаюсь, набирая на кисть краску.
— Слушай, животные не боятся… — не успеваю договорить, потому что большая клякса летит прямо на мою скулу и нос.
Поднимаю голову, рот Маркуса растягивается в огромной улыбке, и мужчина начинает хохотать. После продолжительного приступа смеха, за который он получил продолжительный испепеляющий взгляд, он присаживается на колени возле меня и футболкой стирает пятно с моего лица. Наши глаза встречаются — и я снова чувствую его руки, обхватившие мое тело в объятии. Хочу обратно прижаться к широкой груди, где мне было комфортно и тепло, как в нагревшемся океане в полдень.
— Не боятся грозы? — договаривает Маркус, и я киваю. — Боятся, но в амбаре более или менее тихо. Да и они привыкли.
* * *
Маркус заканчивает свою половину и принимается помогать мне. Мы быстро справляемся, за разговором работа идет быстрее, но мы все равно устаем и ложимся на пол. Перепачканные и утомленные. За окном уже сгущается сумерки, небо заполоняют звезды. Веки становятся тяжелыми, сознание — туманным.
— Хочу погулять в городе, — говорю я, устроившись под боком у Маркуса. Его грудь размеренно поднимается и опускается. Он с закрытыми глазами приобнимает меня за плечи и придвигает к себе, я для удобства кладу голову ему на живот. Не будь я такой уставшей, не решилась бы на такое. — Я сижу в доме затворницей.
Маркус громко зевает и отвечает:
— Обязательно съездим.
Слышу тихое посапывание и засыпаю.
Глава 9
Мередит
Утром я проснулась в своей постели, хотя точно знаю, что мы с Маркусом уснули на полу на чердаке. Завтрак я провела в одиночестве: он так и не спустился. Вчера все наладилось, так я думала, но мы, похоже, вернулись к избеганию друг друга. Маркус так точно решил продолжить это делать. Конечно, я не уверена на сто процентов, поэтому ждала до самого вечера его выхода.
Но он не спустился, поэтому я пошла на поиски.
Закрытая дверь кабинета наталкивает меня на мысль, что Маркус занят работой. Отвлекать его, наверное, не стоит, но я должна выяснить, не сказала ли вчера лишнего. Тонированные стеклянные стены раздражают, потому что, находясь внутри, Маркус прекрасно видит меня, а вот я его — нет. Не могу прислониться ухом к двери, чтобы подслушать, и подсмотреть. Пройдя мимо бассейна, стучусь два раза в кабинет. Возможно, мое сознание играет со мной, но я чувствую взгляд Маркуса сквозь стену. Тот самый, пронзительный, загадочный, заставляющий меня нервничать и покрываться мурашками.
— Маркус, ты здесь? — в ответ лишь молчание. Прислушиваюсь — кажется, скрипнуло кресло. — Прости, что отвлекаю. Ты не хочешь съездить в город до гроз? Я бы хотела сходить в книжный.
Стучусь еще раз и окликаю мужчину.
— Я занят, — раздается недовольный голос Маркуса. — Ключи от пикапа в шкафчике в коридоре, если ты, конечно, умеешь водить.
Открываю рот, собираясь возмутиться, но сдерживаюсь и ухожу в свою спальню. Рассекаю комнату много раз, пытаясь успокоиться. Опять он отнесся ко мне как к неумелой кукле. Водить я умею и поеду одна в Джексон, перед этим наконец приведу себя в порядок. Половина моих вещей все еще находится в чемодане, чтобы в случае того, что Маркус вышвырнет меня отсюда, я могла бы быстро собраться. На улице слякоть и больше нет льда, поэтому достаю пару кожаных полуботинок на небольших устойчивых каблуках, которые надену вместо тех ужасных ботинок. Также прихватываю пальто, свободные голубые джинсы, бежевый вязаный кардиган, майку в тон и косметичку. Как же я соскучилась по макияжу! В ванной есть большое зеркало, там я и решаю накраситься, включив мой любимый плейлист. Пританцовывая, возвращаю лицу свежий вид. Тональный крем и консиллер выравнивают тон лица и скрывают синяки под глазами, закрепляю все пудрой, добавляю румяна, скульптор и хайлайтер — уже выгляжу, как здоровый человек. Причесываю прозрачным гелем густые брови с изгибом, подчеркиваю глазами холодными коричневыми тенями и тушью. Волосы распускаю и
