- Если вы пришли ко мне, Гэбриель Конрой, - заявила миссис Маркл, стирая мыльную пену со своих загорелых, но довольно красивых рук, придется вам подойти прямо к лохани, потому что я мою посуду. Помню, Джо Маркл всегда твердил мне: "Когда ты занята делом, Сью, не разбрасывайся мыслями по сторонам". Ну-ка, Сол, притащи табуретку для Гэбриеля, он у нас не частый гость, пусть присядет. Мы с тобой работящие женщины, Сол, у нас нет времени, чтобы хворать, а мистер Конрой ведь только к хворым и ходит!
Сколь ни был Гэбриель поражен насмешливыми словами миссис Маркл, он нашел в них нечто для себя утешительное. "Олли ошиблась, - сказал он себе, - голова у этой женщины занята только посудой да заботами о постояльцах. А если так, если она не станет приставать ко мне и будет спокойно заниматься своим заведением, что ж, тогда и жениться не страшно. Но как проверить это! Бабы так ненадежны! Во всяком случае, Олли ошиблась".
Не ведая, к своему счастью, о стратегических планах, бродивших в голове молчащего Гэбриеля, миссис Маркл продолжала свой монолог, не оставляя в то же время и мытья посуды и попеременно обдавая Гэбриеля то мыльной пеной, то переливающимся через край красноречием.
- Когда я говорю "работящие женщины", Сол, - сказала миссис Маркл, по-прежнему адресуясь к костлявой своей служанке, которая, стоя спиной к хозяйке, вытирала посуду, хихикала и глазела на Гэбриеля, - когда я говорю "работящие женщины", я не забываю, конечно, о том, что бывают на свете мужчины, которые работают побольше нас с тобой и на таких, как мы, и глядеть не хотят.
Тут миссис Маркл разбила тарелку, чуточку помолчала, вздохнула, обернулась, вся пунцовая, сверкнув своими черными глазами, и объявила, что она сегодня "вся на нервах" и совсем не может работать. Наступило неловкое молчание. По счастью для Гэбриеля, костлявая Сол, по-прежнему стоявшая спиной к своей хозяйке, подхватила прерванную было нить разговора. Гэбриеля она при этом полностью игнорировала и обращалась, по всей видимости, к стенке.
- Да как же тебе не быть на нервах, Сьюзен, когда у тебя на руках сорок человек постояльцев, не считая проезжих? Да кто же тебе даст отдохнуть, Сьюзен, разве только ревматизм тебя расшибет, так что ты и пальцем шевельнуть не сможешь? Или умрет у тебя кто в семье; может быть, тогда твои друзья забеспокоятся и придут тебя навестить. Да ведь от такого кашля, что мучает малютку Манти уже шестую неделю, другая мать сама наверняка схватила бы нервную горячку.
С виноватым чувством Гэбриель припомнил, что, встретив только что Манти, хлюпавшую в луже возле дома, он невольно подумал, уж не готовит ли его судьба в отчимы к девочке. Теперь, когда стало очевидно, сколь недостоин он занять это положение, он почувствовал себя самозванцем и сильно оробел. Смущение Гэбриеля проявилось в характерной для него форме: он вытащил из кармана маленький гребешок и принялся, растерянно улыбаясь, расчесывать свою русую шевелюру. Вдова, наблюдавшая это зрелище не впервые, истолковала смущение Гэбриеля в свою пользу. Сердце ее дрогнуло. Неким телепатическим путем чувства миссис Маркл передались и ее служанке.
- Ты сегодня совсем не в настроении, Сьюзен. Послушай-ка меня, глупую, брось ты эту посуду да посиди часок в гостиной, побеседуй с Гэбриелем, если только он не пришел сюда, чтобы разжиться у нас каким-нибудь хозяйственным советом. Я про себя скажу, не могу я работать, когда мужчина топчется рядом. Нет, уж вы увольте меня, а я как-нибудь домою посуду; недаром говорится, где двое - компания, там третий лишний! А ну-ка, отдай мне свой фартук. Так заработалась ты, Сью, что и не приглядишь за собой. Ну что у тебя с волосами!
Признав таким образом, до известной степени, присутствие в доме Гэбриеля, костлявая Сол предприняла попытку усовершенствовать прическу своей хозяйки, но миссис Маркл игриво уклонилась, заявив, что у нее совсем нет времени заниматься такими пустяками.
- Да и что в них хорошего? Грива, да и только! - заявила она с суровой самокритичностью. - Оставь в покое мои волосы, Сол! Вот видишь, ты добилась своего!
Злокозненная Сол действительно добилась своего Применив один из ловких приемов, известных представительницам ее пола, она как бы невзначай распустила прическу своей хозяйки, и черные густые волосы миссис Маркл упали на ее полные плечи. Рассмеявшись, миссис Маркл попыталась укрыться в гостиной, но Сол, истинный автор этого живописного зрелища, задержала ее с тем, чтобы решительно ни о чем не подозревавший Гэбриель мог насладиться представлением до-полна.
- Грива! Выдумаете тоже! - сказала Сол. - Конечно, каждый волен в своем мнении и хвалить самому себя не положено, только, скажу я, не далее как вчера за этим самым столом адвокат Максуэлл любовался на вас, Сью. Вы, задумавшись, несли ему суп, и прядь волос у вас спустилась, чуть что в тарелку ему не угодила, а он и говорит мне, адвокат Максуэлл: "Сол, говорит он, - немало светских дам во Фриско отдали бы все на свете, только бы иметь такие волосы, как у Сьюзен Маркл..."
Рассказ этот остался незаконченным потому, что миссис Маркл, застыдившись, убежала в гостиную.
- А как вам думается, Гэбриель, к чему клонил адвокат Максуэлл? спросила Сол, снова принимаясь за посуду.
- Не знаю, - невинно ответил Гэбриель, счастливо избегая хитроумной ловушки, заключенной в заданном ему вопросе, как до этого избег опасного очарования, заключенного в распущенных волосах миссис Маркл.
- А все к тому же. Зачастил он к нам, адвокат Максуэлл, недавно за один только день пять раз забегал перекусить. Вот и сейчас, когда вы шли, я сразу решила, не иначе как он. А Сью, она просто его не замечает, не жалует Сью слабосильных, - заявила Сол, поглядывая на богатырские плечи и могучие жилистые руки Гэбриеля. - Как вы ее находите - я вас просто как друга спрашиваю: не похудела ли она за последнее время?
Гэбриель поспешил заверить, что миссис Маркл выглядит превосходно, но его костлявая собеседница только вздохнула и покачала головой.
- Все это обманчиво, Гэбриель! Если бы вы только знали, как бедняжка мучается. Душа у нее не на месте эти дни, а когда у нее душа не на месте, она бьет посуду. Видели, как она только что грохнула тарелку? Может, я не должна вам этого говорить, хоть вы и друг наш и никому не расскажете, а Сью просто убила бы меня, если бы услышала что-либо подобное, такая она гордая у нас, вроде как я сама, - да, может, и говорить-то здесь не о чем, но только скажу вам откровенно, как услышу я бой посуды, точно знаю, пришел Гэбриель Конрой, Последний раз вы приходили, дай бог память, на позапрошлой неделе, и что же - к ужину постояльцам не из чего было чай пить!
- Может, это простудное? - опросил пораженный ужасом Гэбриель, чувствуя, что его худшие опасения подтверждаются, и поднимаясь со стула. У меня еще осталось немного индийского бальзама; я сбегаю сейчас домой и принесу вам; а то пришлю с кем-нибудь.
Он жаждал сейчас лишь одного - скорее, как можно скорее ретироваться, и, наверное, обратился бы в позорное бегство, но Сол остановила его с таинственным и многозначительным видом:
- Если Сью сейчас вернется, Гэбриель, и не застанет вас здесь, то при ее нынешнем состоянии здоровья, нервном, я сказала бы, состоянии, с ней может случиться все что угодно; я не поручусь за жизнь бедняжки. Если вы сделаете это после всего, что было, после того, что у вас произошло сегодня, она просто умрет.
- А что у нас произошло сегодня? - спросил Гэбриель, обуреваемый смутной тревогой.
- Кто я такая, - загадочно сказала Сол, - кто я такая, чтобы судить других людей, решать, что они делают и почему? Почему одни приходят в гости, а другие их принимают, почему одни бьют посуду, а другие причесывают гребешком волосы, - Гэбриель вздрогнул при этих словах, - и молчат, словно воды в рот набрали? А если женщине самую малость нездоровится и мужчина впадает в такое отчаяние, что готов как сумасшедший бежать ей за лекарством, мне ли решать - значит это что-нибудь или совсем ничего не значит? Про себя я, может быть, и знаю кое-что, но уж другому никому не скажу. Сколько раз говорила мне Сью: "Если уж кто умеет держать язык за зубами, так это ты, Сол". А, вот и вы пожаловали, сударыня! Значит, служанкам время браться за дело, а господам - любезничать.
Едва ли нужно пояснять, что последние слова были обращены к вдове, которая в эту минуту появилась в дверях гостиной в новом ситцевом платье, обрисовывавшем ее формы самым благоприятным образом, и что, именуя свою хозяйку и Гэбриеля господами, Сол желала подчеркнуть особую значительность происходящих событий.
- Надеюсь, я не помешала вам? - лукаво спросила вдова, в притворной нерешительности останавливаясь на пороге. - Если вы не успели еще обсудить ваши личные отношения, я могу и обождать.
- Уж не знаю, что еще может сказать Гэбриель из того, что вам не годится слышать, миссис Маркл, - ответила Сол, подчеркивая своим тоном, что Гэбриель только что доверил ей важную тайну, которую она, щадя его скромность, не решается огласить. - Да и кто я такая, чтобы мне поверяли сердечные тайны?
