уйти из бизнеса? Решила на дешёвом сайте знакомств найти себе мужа? Вибратор теперь тебе муж! Мой отец послал меня к тебе, чтобы поставить такую выскочку, как ты, на место! Ты думаешь, это чудо, что заботливые девушки тебя подобрали десять лет назад на дороге и привезли к себе домой, заодно предложив хорошую работу? Да кому ты нужна! Все эти десять лет ты приносила доход моей семье. Что, не узнала мой голос? Это я тебе звонил и сообщал, что скоро подъедет клиент. А твои подруги — задолжавшие моей семье необеспеченные ни деньгами, ни мозгами девушки. Все они будут на панели рано или поздно. Ты же там оказалась!
Она не знала, что ответить. Она стояла и рыдала на глазах у всего ресторана. По щекам стекала её тушь вместе со слезами.
— Где твоё сердце?! Уходи отсюда! — она взглянула на опущенную руку с бутылкой.
— У меня нет сердца!
Это были его последние слова перед тем, как он вырубился от удара бутылкой по голове. Не сказать, что она была сильной женщиной, но в тот момент она очень хотела его убить.
Единственное, что ей сейчас оставалось делать — бежать из этого ресторана от позора и критикующих взглядов людей.
Она выбежала на дорогу.
Как и тогда.
Машин не было, лишь издали в её сторону приближался внедорожник на большой скорости.
Как и тогда. Когда она поняла, что в ту секунду её мечта была разрушена.
Досчитав до трёх, она закрыла глаза и прыгнула под машину…
Вестники разлуки
Отношения с ней были скомканными, рваными, непонятными — это отличало их от нашей с ней дружбы, которая зародилась совершенно случайно в августовский день две тысячи тринадцатого года, когда я перепутал её с другой девушкой и написал ей в ВК. Мы встретились с ней в тот же день, чтобы просто прогуляться и увидеть друг друга вживую. А потом понеслось.
Она оказалась большой любительницей футбола — а я, как минимум, не его противником, поэтому мы начали совместно посещать матчи нашего местного футбольного клуба, покупать фанатский мерч, отслеживать результаты его игр на выездных матчах в новостях. Параллельно мы много гуляли, ходили в кафе, на концерты, в кино, пили вино у меня дома или у неё — с виду мы казались крепкой влюблённой парой, но фактически были друзьями. И это нас обоих устраивало.
Мне было легко уделять ей время — я учился в университете на первом курсе, учёба сил не отнимала, а мои знакомые по факультету и группе и сейчас, по прошествии стольких лет, кажутся мне ветреными и несерьёзными. Это отличало её от них — она старше меня всего на год, но её взгляды на жизнь были крайне адекватными и рассудительными, и она чётко знала чего хотела от неё, от себя, от партнёра.
За время нашего общения она сменила несколько работ — то её не устраивала зарплата, то отношение коллектива, то надменность начальства. Она чётко представляла перед собой свою идеальную работу и поэтому не хотела тратить время на то, что ей не нравилось.
Высокая, худенькая, со светлыми волосами и голубыми глазами, она относилась ко всем требовательно и держала любую ситуацию под контролем, что никак не сходилось с её милой и аккуратной внешностью, которая на первый взгляд обманчиво выдавала в ней простодушную и наивную девушку. Мне кажется, даже ту ночь в конце декабря, когда она напросилась переночевать у меня, она заранее продумала до мелочей. С этого и прекратилась наша дружба и начались серьёзные отношения.
Новый, две тысячи четырнадцатый год мы встретили уже как пара, а через пару дней разругались. Я думал, что это конец, но затем мы помирились. А затем вновь поссорились и вновь помирились. Так продолжалось до одного из апрельских дней.
Я не скажу, что у нас были одни лишь ссоры — в дни перемирия мы отлично проводили время, встречали вместе праздники, дарили друг другу подарки, то и дело гостили друг у друга на выходных. Но всё это время я чувствовал, что мы не равны духовно — требовательная ко всему девушка и несерьёзный во всех смыслах парень максимум могут быть хорошими любовниками, но семью они не построят. Примерно это она мне постоянно твердила, когда заводила речь о нашем будущем, тем самым говоря, что я должен измениться, если хочу быть с ней и дальше и в горе, и в радости — или как там?
Затем мы будто начали делать друг другу одолжение, проводя вместе досуг. Без искры, без теплоты, даже обнимались только потому, что так надо, а не потому, что хотелось.
Не желая тратить ни своё, ни её время, и чтобы наконец выяснить наши отношения, в апреле я пригласил её на проспект в наше любимое кафе за наш столик, куда пришёл раньше назначенного времени, а она — как и всегда — точно в срок, минута в минуту: в пять часов вечера.
— Русланчик, привет! — она плюхнулась ко мне на диван и прижалась всем телом — слишком нежно и ласково, чем в предыдущие разы. Её новая тёмная юбка, светлая праздничная рубашка и старательный, аккуратный макияж говорили о том, что сегодня она явно готовилась к долгой прогулке, которую, возможно, планировала закончить к утру.
— Даш, я…
— Ой, погода какая прекрасная! Наконец-то настоящая весна наступила! Что делаешь сегодня вечером? — она положила свою сумочку на соседний диван и уселась поудобнее, показывая этим, что она здесь явно надолго. Осмотрев меня, она улыбнулась.
— Даш…
— Тебя хорошо постригли! А вот побрился ты опять неаккуратно! Может, тебе новую бритву подарить? Я как раз видела хорошую в торговом центре! Это здесь, недалеко!
Я пересел на стул, который стоял с другой стороны стола, тем самым оказавшись напротив Даши. Она нахмурилась и внимательно посмотрела мне в глаза, а затем скрестила руки — она всегда так делала, когда её что-то напрягало.
— Я хочу с тобой поговорить, — сообщил я, глядя на неё в ответ.
— Принеси чай, у меня в горле пересохло.
Я спокойно сходил за чайником и двумя чашками. Она тут же налила себе напиток и, напряжённо сделав глоток, исподлобья прожгла меня взглядом.
— Я устал от наших непонятных отношений. Я ценю тебя как подругу, но как с любимой девушкой с тобой мне тяжело. Ты и сама всё вела к расставанию, — сказал я заранее приготовленную речь, которая в настоящем контексте прозвучала глупо — сейчас она открыта ко мне
