— Ты так все просчитал?
Мы уже вышли в ветреную степь, где стояли одиночные узкие флаеры. Один из таких я обнаружил с противоположной стены форта. Как оказалось, они есть у всех. Подобную модель лично я не одобрял. Слишком мощные и плохоманеврируемые. Уж я насмотрелся с ним аварий. Но всяко лучше, чем пешком.
— Конечно, просчитал. У меня голова не только для того, чтобы кушать. А если хочешь добиться серьезных результатов, то рано или поздно приходится шевелить мозгами. Мы сейчас должны быть готовы ко всему, вплоть до собственной беременности. Понял?
— Да, — улыбнулся Леха. — И еще кое-что, Форт, ты сильно не гони.
— Не учи ученого.
— Я к чему говорю. Раньше думал, что умереть можно только в бою, пока не разбился на таком вот флаере. Восемь часов восстанавливался. Сам понимаешь.
— Учту. Все, после боя наберу, покритикуешь расстановку войск.
— Заметано.
Пока я летел обратно, наблюдая за проносящимися мимо фортами, в голове тревожно толкались мысли. Рамирес разбередил своим замечанием уже зародившееся семена сомнения по поводу виртуальности и реальности происходящего. Будем рассуждать логически. Где можно разбиться насмерть на флаере? В реальности. Зачем нужно вводить такую постановку в игре? Ответ: незачем.
Едем дальше. Все форты, которые я пролетал, видны в режиме защиты. Черт побери, у меня у самого в кобуре минибластер, который можно заменить на нормальную винтовку. А у самого форта я могу активировать экзоскелет. То есть, он автоматически вылетит, направляясь на меня, останется только залезть внутрь. Я бы и в кантон с ним отправился, да в флаер не влез, пришлось разоблачаться. Эта условность игры для чего? Опять непонятно.
Еще одно, долго находиться в режиме защиты нельзя. Организм начинает испытывать естественные потребности. Что же это значит? Что создатели игры скрывают на самом высоком уровне? Почему на самом высоком? Потому что, если дядя Игорь что-то знал, то точно бы рассказал.
Как только я подумал о естественных потребностях, в голове всплыла неприятная и совсем неэстетическая картинка. Да уж, такое не забудешь.
За 8 дней до начала Третьей Эпохи— Вы отбросы, не забывайте об этом! Вам дали второй шанс, поэтому, как только включатся камеры, вы будете делать то, что вам скажут. Это понятно?
— Да, сэр!
Пятеро отъявленных мерзавцев, негодяев, моральных уродов отвечают хором. За месяц «предподготовки», где всех девиантов, попадающих под пункт А, смешивали с дерьмом, почти все научились смирению. Сказать по правде, Смотрители, отвечающие за нашу психологическую выучку, постарались на славу. Они сделали из большинства лучших христиан, чем хиреющий институт религии мог придумать. Другое дело, что это смирение показушное и все ждут не дождутся, когда смогут оказаться в игре и выпустить своих внутренних демонов.
Пять голосов сливаются в один, и мой, словно посторонний, звучит среди этого унисона чужеродным звуком. Смотритель с брезгливостью разглядывает перед собой шесть мужских обнаженных тел и переводит взгляд на часы.
— Включай фоновый режим, — говорит он кому-то невидимому.
Теперь среди нас еще один голос, молодой, женский, полный жизни и эмоций, который журналист пытается передать.
— … в этот в раз в игровом шоу «Фортификация» будут участвовать всего шесть девиантов, попадающие под пункт А. Малое число участников программы реабилитации поможет нам достаточно близко познакомиться с ними. Итак, со мной на связи первый Смотритель особого отсека девиации. Смотритель, вы меня слышите?
— Да, мисс Уэйнс, добрый день.
— О, а мы вас теперь и видим, — парящая камера, приготовленная загодя, замигала красным огоньком и поплыла по помещению. — Это и есть та шестерка?
— Именно так, мисс Уэйн.
— Выглядят не очень дружелюбно. Итак, дорогие сетезрители, сейчас мы познакомимся с теми преступниками, кто орбитальной колонии предпочел «Фортификацию».
Камера наехала на первого в шеренге, сухого коротышку с волосатой рыжей грудью.
— Мейнер Адольф, первый доминион. Преступления: тройное убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, насильственные действия сексуального характера, побои, истязания…
Мейнеру стоило немыслимых усилий не ухмыляться. Он разговаривал со мной, пытался, по крайней мере. Вкручивал, что не виноват, а таким его создал Бог. Вот пусть Создателя и сажают в орбитальную колонию.
— Панфилов Антон, второй доминион, — высокий мосластый парень с пивным животиком вздрогнул. — Преступления: доведение до самоубийства, незаконное лишение свободы, незаконная госпитализация в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях.
От этого мессии мурашки по спине пробегали даже у Смотрителей. Спокойный, уравновешенный и самое главное вменяемый врач — иначе не прошел бы по программе девиации — замучил и затравил около четырех десятков человек. По его словам, он хотел помочь вылечиться от наркомании. Вот только «больных» определял на глаз. Не знаю, что он делал, но после его процедур многие и правда забывали о наркотиках. Впрочем, как и о своей личности.
— Бирмен Джой, третий доминион. Преступления: содействие и попытка осуществления террористического акта, захват заложников, угон воздушного транспорта.
Здоровенный, килограммов за сто пятьдесят, двухметровый крепыш лишь изогнул бровь, услышав свое имя. Я мысленно поблагодарил Смотрителя, не снявшего с нас силовое поле.
— Ревякин Андрей, второй доминион. Преступления: превышения должностных полномочий, незаконное задержание, фальсификация доказательств, заведомо ложный донос, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, побои.
Камера проплыла дальше, а я постарался скрыть удивление. Нападение на диппредставителя сняли. А ведь это была самая убойная и тяжеловесная статья. Почему? Решили не светить сына министра? Может быть. Ведь тут телевидение. И не просто второго доминиона, которое можно контролировать, а мировое шоу. И попытка изнасилования куда-то исчезла. Вот тут Меркулов за меня вряд ли хлопотать стал. Скорее всего, девчонка сама заявление забрала, значит, совесть заела.
Мысли роились в голове подобно полицейским флаерам на День Объединения у небоскреба Контроля. По новым обвинениям светит мне не так много. Всяко меньше игрового времени. Только обратно откатить уже не получится. Договор вступил в силу в момент подписания…
— Вот мы и познакомились с дивиантами подпункта А, шестерыми преступниками, у которых нет ни единого шанса на освобождение в реальности, и поэтому они решили попытать счастье в игре. Завтра мы начнем интервью обычных игроков, заключивших трехгодовой контракт ради денежного приза в размере пяти миллионов единиц. С вами была Алиса Уэйн, всемирное шоу «Фортификация». До скорого.
— Ну вот, молодцы, можете, когда захотите, — Смотритель не пытался скрыть облегчения.
Что ж, я тоже думал, что без сюрпризов не обойдется.
— А теперь самое важное. Поскольку вы будете в «Фортификации» намного дольше обычных игроков, то и погружаться придется раньше. Мы посмотрим ваши медицинские показатели при погружении и различные особенности. Сейчас мы вас немного э… модифицируем. Надеюсь на благоразумие, в противном случае…
Силовое поле отключили, а Смотритель как бы невзначай сжал перчатку гравитрона, будто раздумывая, на ком его опробовать. Глупых добровольцев не нашлось.
— Вы должны быть благодарны нам, — говорил он, пока к нам подносили странные прозрачные шланги. — Вам абсолютно бесплатно сделали лазерную эпиляцию.
— И что, теперь вообще никогда волосы не вырастут? — Мейнер почесал лысую голову, обнажив идеальную выскобленную подмышку. Двое рабочих сочли его жест опасным и отскочили в сторону, Смотритель активировал гравитрон, но не направил его на Адольфа, дождавшись, пока тот опустит руку вниз.
— А ты что, собрался жить вечно? Хотя давай так, если ты выиграешь третью эпоху, то я лично оплачу наращивание волос.
— Босс, что это за херня? — несостоявшийся террорист Бирмен Джой слишком уж резко отреагировал, когда его взяли за руки и подошли вплотную со шлангом.
— Это называется устройство КР-2 для вывода продуктов питания. Чтобы ты не загадил все вокруг.
— Вы что…?! — Витиевато выругался террорист. Я хорошо знал мировой язык, но такого слова раньше не встречал.
Огромная туша Бирмена невысоко приподнялась, вытянувшись и захрустев позвонками. Руки с ногами разбросало в стороны, как у морской звезды. Досмотреть представление до конца я не смог, потому что мои личные каратели были уже рядом. Не знаю, что испытал больше — боль или унижение. Но когда задницу сдавили зажимы-фиксаторы, рабочие отошли. КР-2 встал на место.
— Ты успокоился?
