Бенгт-Ронни Петерсон (родился 14 февраля 1944 года в Оребро) "всегда ненавидел любой спорт, кроме автомобильного". Его отец - кондитер и был гонщиком Формулы 3, заразив и своего сына. Ронни выучился на автомеханика, но зарабатывал себе деньги на гонки мотокросса на машинах с мотором в 50 кубиков, работая на заводе лифтов. "Но так как моему отцу мотоциклы не нравились, мы построили вместе карт". На своем "Robardi" ("Ro" как Ронни, "b" как Бенгт и "ardi" в честь немецкого мотора) Петерсон три раза подряд становился чемпионом страны, в 1966 году стал чемпионом Европы и третьим в чемпионате мира.
Поскольку призовые никогда не превышали 200 крон, Ронни перешел в Формулу 3. На Tecno с мотором Nova он в 1969 году выиграл 15-ть из 21-й гонок, сражаясь против Визеля, Шенкена, а вскоре и против Фиттипальди. Из них семь подряд. Но вскоре он снова был недоволен: "я уже привык к победам и хуже всего были победы без борьбы". Все длинное жаркое лето его сопровождала шведская съемочная группa. Телевизионный фильм вызвал у шведов овации, и в конце 1969 года Петерсон был выбран спортсменом года.
Но о своей победе Ронни узнал, будучи в госпитале. March доверил ему первую готовую машину Формулы 3 - в Монлери. Ослепленный заходящим солнцем Ронни при обходе кого-то на круг "проморгал" тюк сена. "Bloody car" перевернулась и загорелась. Зажатого и пристегнутого вниз головой Ронни освободили его механики. Еще в больнице он подписал трехлетний договор с March, за который он уже начал бояться.
Как он его заполучил? Менеджер команды Алан Риз, многолетний партнер Риндта по Формуле 2, первым распознал: шведский сорвиголова с таким же заносом и с таким же запалом проносится через повороты, как и ранний Риндт. Значит, появился новый Йохен? "Для меня это большая честь, если меня сравнивают с Йохеном", - признался мне Ронни. В своем еще неуверенном, поющем английском он говорит "Йошен", "Яки" вместо Джеки, и "энйин" вместо "энджин" - мотор. Мосли пытается его от этого отучить.
А еще он мечтает: "Йохен это мой идол, моя звезда. На Хоккенхаймринге в 1970 году он промчался мимо меня на прямой и поднял руку, что с ним случалось редко: "езжай за мной"… В шикане он даже меня подождал. И внезапно я стал на пять секунд быстрее, никогда я еще не учился столь многому за один круг".
И еще одни его слова напоминают мне Риндта: "Я хочу стать чемпионом, это та причина, по которой я участвую в гонках". Ронни сказал это так же упрямо, как Йохен, почти бесшумно, без слышимых эмоций. С его медленным пульсом, бесстрашный в минуты опасности, Бенгт-Ронни действительно кажется вырубленным из того дерева, из которого сделаны чемпионы. Его молодое лицо не должно быть обманчивым: Ронни в гонках и в частной жизни - это два разных человека.
К томy же у шведа, который тихо говорит и редко смеется, есть природный панцирь из скепсиса, который помогает ему сносить постоянную звездную шумиху. "Один час раздачи автографов - это ужасно. Но я признаю, что это необходимо", - говорит он. Сам читая крайне редко, Ронни ежемесячно пишет колонку в шведском журнале.
У него есть менеджер в Швеции, который организует рекламу джинсов и бензоколонок. Иногда Ронни лично наполняет баки автолюбителей. С 1969 года "завтрашнего чемпиона" спонсируют шведские производители таблеток от боли в горле "Smog" и "Wick". Если в 1969 Ронни еще получал 70 000 шиллингов, то в 1970 году все-таки уже 100 000, а в этом году уже 500 000 шиллингов, из которых он 300 000 добровольно отдал March, чтобы рекламу таблеток наклеили и на машину.
"Я обхожусь фирме больше чем в миллион в год", - размышляет Петерсон, - "так как один представитель Smog работает только на меня, дает в шведские газеты 1500 объявлений в неделю и дает им мой номер телефона - где бы я не гонялся". Это - единственное, что мешает во время ужинов с Ронни и до и после Гран-при: его постоянно зовут к телефону. Но он помог "Smog" увеличить годовой оборот почти вдвое, хотя сам он никогда не простужается.
Кроме гонок Петерсона мало что интересует. Когда его подруга Барбро, блондинка, работающая в IBM и уже два с половиной года мотающаяся с Ронни по Европе, попыталась уговорить его в единственный свободный от гонок выходной посетить английские замки, Ронни до тех пор висел на телефоне с Эймоном и Шенкеном, пока те не явились поболтать о машинах. Для переговоров о больших деньгах Петерсону не хватает либо жесткости, либо опыта. Но в том, что касается бережливости к деньгам, он в большей степени шотландец, чем даже Стюарт.
После совместного ужина механики могут как угодно громко говорить "Thank you, Ronnie", - но он платит только свою часть. Когда во время этапа Формулы 2 в Туллне Барбро потеряла ценный хронометр, ее Ронни ходил мрачный несколько дней. За все время их знакомства, он ни разу не подарил ей цветы. Зато, как знает Барбро, скоро придет время лавровых венков. Как говорит Ронни Петерсон - "второе место - это не первое".
Черные тучи сгустились на "Лазурным берегом", первая тренировка в Монако утонула в дожде. Петерсон, которому нравились мокрые трассы ("good fun"), показал только десятое время. Андретти, который в отличие от Икса и Регаццони еще ехал на старой 312 B1, и Фиттипальди, чью подвеску усилили после Барселоны - два новичка в Монако - храбро искали свой путь через ущелья улиц. Тим Парнелл запретил Зифферту тренироваться, Кен Тиррелл вообще не выпускает Севера на трассу в дождливые тренировки, чтобы притормозить его жажду деятельности.
Крис Эймон больше других гонщиков ненавидел дождь, однако скрепя сердце выполнил свой долг и показал лучшее время дня. "С каких это пор ты стал дождевым специалистом?" - спросил Роб Уокер мокрого до нитки Криса в гараже. Эймон ответил только: "Набережная затоплена, на подъезде к Казино темно и не видно луж". Сегодня каждый круг быстрее двух минут был равнозначен балансированию на канате. Регаццони и в сухую погоду считает эту узкую городскую трассу больше не годящейся для шин-катков Формулы 1.
В пятницу выглянуло солнце. Пять кругов до дефекта тормозов хватило Петерсону, чтобы показать восьмой результат. В боксах March Соле-Руа поменяли шины. "- Все в порядке, крепко сидят? - Да, езжай". В быстрой связке поворотов Ст. Дево у испанца отлетело левое заднее колесо, оно уже прибыло с фабрики с дефектом. Следующему не повезло Андретти.
Марио только начал привыкать и постепенно чувствовать себя комфортно, когда сломался привод бензонасоса. И, как назло, именно у казино его шарик остановился на зеро: сгорел двигатель. Запасная Ferrari, из которой согласно Шетти "Марио и так едва бы выглянул", была заблокирована в гараже, и маленький Марио на сегодня остался без работы. В конце Икс отставал от Стюарта на 1,2 и Регаццони на 2,9 секунды. Тот шокировал армаду Ferrari своим временем в 1:23,2, столько же, сколько потребовалось Риндту для сенсационного последнего круга в 1970 году, и жестко погасил их надежды на победу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
