– Ты кто? А… будем знакомы. Егор. – И протянул огромную, на удивление мягкую, как подушка ладонь. – Чей-то мне Галка говорила… Ну, давай за встречу. – Подмигнув, охранник извлек из потрепанной авоськи поллитровку «Столичной».
– Спасибо, я не буду, – вспомнив наказ Георгий Аркадьевича, наотрез отказался Марк.
– Да ты че! – Озадаченно развел ладонями Егор, – Обижаешь.
– Я не могу.
– Завязал что ль?
Марк кивнул.
– А-а, – разочарованно кивнул охранник, – ну ладно, пойду пожрать че возьму. Включай пока телек, там ужастик должен быть. Слава Богу, Томка с ее долбаными сериалами умотала. Пульт там.
Марк послушно нажал красную кнопку на черном пупырчатом пульте. Взглянул на экран. И не сразу понял, что там происходит, почему эти люди с восковыми лицами лежат баз движения на заляпанной снегом земле… Двое в серой милицейской форме вынесли из деревенского дома еще и девочку лет десяти и положили рядом. Ее светлые волосы трепал ветер, а личико с неподвижно смотрящим куда-то ввысь тусклыми глазами было перемазано чем-то похожим на бурую глину. Маленький рот приоткрыт будто в беззвучном вскрике… Сквозь нараставший звон в голове Марк слушал бесстрастный комментарий о действиях некой кровавой банды, орудовавшей в Подмосковье… Марк вдруг осознал, что все эти люди мертвы и ребенок тоже.
К горлу подкатил кислый ком. Сквозь надвигающуюся тошноту он увидел коротко остриженного парня с тупым невыразительным лицом. Комментатор объяснил, что это – один из задержанных членов банды, которому грозит семь лет…
Марк защелкал всеми кнопками пульта, на экране появился черный искореженный автомобильный остов…
– Предприниматель Волков был взорван в своем автомобиле марки «Мерседес»…
На третьем канале клыкастая пупырчатая тварь, каковая и в кошмарном сне не привидится, а, случись – есть все шансы не проснуться, смачно чавкая, отгрызала голову бьющемуся в конвульсиях человеку… Все съеденное за день неудержимо рванулось наружу. Прижав ладонь к губам, Марк выскочил на улицу под удивленный возглас Егора. Навалившаяся слабость была столь невыносима, что Марк опустился прями на землю и, прислонившись спиной к ограде, кое-как перевел дыхание.
– Эй! Марк – еще раз позвал, высунувшийся из окна, Егор.
Он не ответил.
– Придурок какой-то, – пожал квадратными плечами охранник.
И усевшись поудобнее, положив ноги на табурет, с удовольствием воззрился в экран, отправив в рот добрые полпалки вареной колбасы, положенные на буханку белого хлеба.
Ночь, душная, как войлок, не принесла вожделенной прохлады. Улицы опустели. На скамейке автобусной остановки Марк заметил одинокую фигурку, оголенными нервами ощутив родственность неприкаянной души. В неясном свете фонаря на остывающем асфальте плясала тонкая длинная тень продолжения руки – сигареты. В силуэте – что-то неуловимо знакомое. Хрупкость узких плеч, небрежная встрепанность коротких волос… Анна? Что-то неожиданное екнуло внутри, будто хлопнула невидимая дверца.
«Что она делает здесь в такое время? Ждет автобуса, а ты что подумал? Беги прочь, или с тебя недостаточно знакомств у дороги?»
Заслышав шаги, девушка обернулась, помазала рукой. Ноги сами понесли его к раздолбанной скамейке.
– Ты тоже на автобус? – спросила девушка.
– Нет, я живу тут неподалеку.
– Повезло. В это время легче дождаться рассвета. Хочешь? – она протянула сигаретную пачку.
– Нет, спасибо. – Проговорил он, закашлявшись от сладковатого дыма.
– Аллергия?
– Наверно.
Девушка бросила на него недоуменный взгляд и, загасив сигарету, выбросила в придорожные кусты. Оттуда донеслось ворчание и смачный храп.
– Кто это? – вздрогнул Марк.
– Бомж, – передернула узкими плечиками девушка.
– Кто?
Она снова посмотрела очень внимательно, так что он выругал себя за дурацкие расспросы: помолчи – за умного сойдешь…
– Человек без определенного места жительства. Бездомный, короче.
– Живет там, где ему вздумается? Здорово.
– С одной стороны. А с другой – ни работы, ни денег, ни еды. Зимой многие из них замерзают.
– Да, – вздохнул Марк, – об этом я как-то не подумал.
– Я тоже раньше не думала. Просто не замечала. Да и сейчас бы не обратила внимания, если бы ты не спросил… – проговорила девушка, вглядываясь в темную ленту шоссе. – Почему-то задумываться начинаешь, только когда что-то происходит именно с тобой…
Мимо пронесся рейсовый автобус с зажженными фарами. Анна вскочила, замахала руками, но было поздно.
– Чтоб ты не доехал! – Девушка яростно пнула ногой скамейку. – Ну не сволочь? Что мне здесь всю ночь куковать?!
Из кустов донеслось недовольное бормотание.
– Да пошел ты… – с досадой бросила Анна, усаживаясь на прежнее место.
– Тебя, наверно, родители ждут, беспокоятся?
– Нет, – недовольно сказала девушка, взъерошив непокорные волосы, – обо мне давно никто не беспокоится, я живу одна. Просто это – свинство. Не успею приехать к себе, а уже на работу пора. И так каждый вечер. У, зараза… – последнее, по-видимому, адресовалось автобусу-фантому. – Похоже, пора подыскивать или другую квартиру, или другую работу.
– А где ты живешь? – спросил Марк просто для того, чтобы говорить о чем-то, потому что, когда иссякнут слова, ему придется уйти, а он понял вдруг, что не хочет остаться один в эту безумно-лунную ночь, не хочет оставлять Анну на пустынном шоссе под черным куполом неба, слишком тяжелого для хрупких девичьих плеч…
– Где ты живешь?
– То тут, то там, – она рассмеялась, неопределенно мазнув рукой в сторону дороги. – Ужасно скучно сидеть на одном месте.
Ее улыбка была бесхитростно заразительна, и мрачные мысли отступали прочь, растворяясь в мерцающем блеске эбеновых глаз.
– Дитя-цветок, – он улыбнулся в ответ. – Были такие когда-то… Они были свободны… Могли бросить все, на все наплевать и просто поехать за солнцем… Многие их осуждали, а я всегда завидовал детям-цветам… Тогда я был молод, как ты… – Он устало потер ладонью лоб, внезапно ощутив себя глубоким стариком.
– Ты бы тоже хотел бросить все и уехать?
Марк грустно усмехнулся.
– Я уже отъездился. Слишком поздно…
– Я слышала… ты… был в заключении? – В ее взгляде не было ни издевки, ни злобы, ни страха. Простой интерес. И то, как она старательно подбирала слова, вероятно, не желая задеть, было так странно для ее полудетских лет… Будто и она успела что-то повидать. Впрочем, ему ведь тоже было только восемнадцать тогда…
– Можно сказать и так, – опустив голову, он сцепил пальцы на затылке. – Двадцать один год и вся жизнь. Ладно, – он решительно поднялся. – Я пойду. Домой… Теперь у меня есть дом. Правда, он больше похож на могилу… Но мне и этого много… А ты… тебе не место здесь, на шоссе… Юная девочка, совсем одна. Давай, я возьму тебе такси. – Он печально улыбнулся. – Как коллега коллеге…
– Спасибо, не нужно. Я сама могу позаботиться о себе.
– Тогда… до завтра?
– До завтра.
Визг тормозов был настолько пронзительным, что даже нарушил покой обитателей кустов, и тот, хрюкнув заматерился. Из угольной «БМВухи», высунулся коротко стриженый молодец, помахал, как платком, зажатой между унизанными золотыми перстными пальцами стодолларовой бумажкой:
– Эй, малютка, повеселимся? Запрыгивай, кому говорят!
Уже отошедший было Марк в два прыжка очутился около сжавшейся девушки.
– Извините, она со мной.
– Да, – крикнула Анна, поспешно схватив его руку тонкими теплыми пальчиками.
– Гляди мужик, – хохотнула «БМВуха», – за малолетку срок дают!
– Я свой срок уже отмотал, – тихо сказал Марк, и неожиданно холодная жесткость, прорезавшаяся в его голосе, заставила испуганную девушку перевести взгляд с опасной иномарки на недавнего собеседника, только что казавшегося подавленным и жалким. – А вот ваш еще впереди.
– Типун те на язык, козел! – возмутился детина, но почему-то предпочел ретироваться и, сплюнув в их сторону, захлопнул дверцу. Лакированная «БМВ» умчалась в сторону неоновой Москвы, обдав Марка и Анну бензиновыми испражнениями.
Следом, весело гикнув, пролетел пустой рейсовый автобус.
У измученной девушки не осталось сил даже на то, чтобы выругаться.
– Черт, – устало вымолвила она, опускаясь на скамейку. – Кажется, мне пора в соседние кусты.
– Если хочешь, – исполнившись отчаянной решимости, дернув себя за пуговицу, выпалил Марк, – можешь переночевать у меня. В отдельной комнате, разумеется. Я тебе ключ дам, запрешься.
– Хр-р, – насмешливо донеслось из пыльных зарослей.
– Извини, – смутился Марк, поймав ее пристально-настороженный взгляд. Глупое предложение. Я понимаю… Я бы тоже, наверное, отказался. Просто эта дорога… Еще раз прости. Я все-таки сейчас поймаю тебе такси. Не волнуйся, я заплачу. У меня есть деньги.
– Постой, – девушка перехватила его вытянутую руку, – признайся честно: ты это предложил не для того, чтобы просто переспать со мной?
