– Твое мнение мне понятно. Мое ты тоже услышал. Предлагаю на этом закончить разговор.
– Ну, вот, на самом интересном месте! У меня, например, появился вопрос. Почему ты предлагаешь развестись мне? Почему сама не желаешь подать заявление?
– А ты дашь свое согласие на расторжение брака? – не удержалась и криво усмехнулась.
– Полагаю, ты уже успела хорошо меня изучить, и эта твоя ухмылка именно об этом и свидетельствует?
– Ответь, и мы все сейчас узнаем.
– Да. Ты права, дорогая моя. Заметила, как я особенно подчеркнул слово «моя»? Ценю твое внимание и наблюдательность. Совершенно правильно. Назад пути у нас уже не будет. Ты так и останешься моей парой, раз уже ею стала. В данном случае вопрос действительно не в том, какие и когда увлечения или более серьезные отношения у каждого из нас были. Он скорее касается нашего будущего. Говоришь, я второй? Будь все по-твоему. Только в моей власти сделать так, что останусь единственным. А могу поступить и иначе. Интересно тебе, как? Еще бы! Ведь речь теперь пошла о твоей судьбе, дорогая. Как тебе перспектива оказаться в гордом одиночестве? Не станет ни первого, ни второго. Закрою тебя где-нибудь на уединенной вилле рядом с теплым морем, или, может, и с холодным, а еще есть вариант оказаться в каком-нибудь закрытом лечебном заведении, например. Чем не вариант? Как он тебе?
– Ты считаешь себя вершителем.
– Я и есть тот самый тип, кто станет диктовать тебе все дальнейшие действия.
– Не похоже ли это на захват? Скажем, в заложники. Тогда причем здесь речь про пару и женитьбу?
– Мне все равно, как это называется. Только теперь все в твоей жизни будет так, как я захочу. Кстати сказать, весь этот разговор настроил меня против твоей новой работы. Задумайся над этим.
– Я уже дала слово, что выйду к ним в понедельник.
– И что?! Я позвоню, представлюсь мужем и скажу, что против, и чтобы искали другого сотрудника. Теперь понятно стало, что значит женитьба? Вижу, что так оно и есть. А насчет пары ты тоже скоро все поймешь, радость моя. Твое высказывание, что мне не подходишь, было очень преждевременным. Впредь советую быть осмотрительнее.
Он поднялся и посмотрел на меня, сверху вниз, как если бы все для себя решил и, наконец, сосредоточился на правильной мысли. Всем своим видом при этом демонстрировал превосходство и уверенное спокойствие.
– Когда ночью ляжем на ту кровать, – поднял указательный палец к потолку. – Тебе придется очень постараться, чтобы убедить меня, не звонить в тот офис, если желаешь все же сдержать свое слово и выйти на работу. Хотя я уже не могу представить, чтобы моя жена где-то работала, кроме как ублажала мужа дома. Вот так-то, дорогая моя. А теперь пошли к остальным. Пришло время позавтракать и отправляться на рыбалку. Мои планы в отношении выходных остались неизменны, хоть ты и внесла некоторые коррективы своей попыткой испортить мне настроение. И не смотри на меня так. Я не серый волк, а ты не бедная овечка. Правда, есть хочу почти по-волчьи. Пошли, уже.
Завтракали мы в большом тереме. Внутреннее его обустройство мало отличалось от хозяйских хором. В основном только габаритами. Общая зала на первом этаже была огромна, и в ней еще стоял длинный стол из струганных сбитых досок и громоздкие деревянные кресла вокруг него. Камин тоже имел место быть. Но даже по размерам был точной копией уже увиденного, и в нем жарко пылало пламя.
В креслах сидели мужчины, только к еде пока не приступили, хоть она уже и стояла на столе. Ничего особенного, простая гречневая каша с тушенкой. Но люди набросились на нее с жадностью и опорожнили миски за пару минут, стоило лишь их хозяину подать сигнал, что пора начинать завтракать. Погремев немного ложками, мужики отставили пустые тарелки и стали посматривать в сторону двери в правой стене. Оказалось, что ожидали кофе. А принес его щуплый белобрысый паренек из боковой комнаты, называемой кухней, находящейся за той самой дверью.
Он вошел, держа в руках обычный пластиковый поднос, уставленный разнокалиберными кружками. Первым делом подошел к Виталию и предложил выбрать емкость. Тот не удостоил вниманием крайние чашки, а полез в самую гущу за глиняным монстром, по всему, считая его своим. От этого я уверилась, что сделала правильный вывод, что муж бывал здесь не раз и не два, а гораздо чаще, если успел разжиться личной кружкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Далее парень почтил вниманием меня. Если это можно было так назвать. Дело в том, что приметила, как он всячески избегал смотреть в мою сторону. Низко наклонил голову, и взгляд его в основном был прикован к подносу и к кофе, которым обносил присутствующих. Иногда поднимал глаза, как, например, взглянул на Виталия, когда я взяла с подноса чисто белую округлую чашку с отколотой ручкой, без нее теперь похожую на пиалу. Зыркнул и снова уткнулся взглядом в пол. От такого поведения мне показалось, что он был похож на испуганного зверька, выглядывающего из норки.
– Советую доесть свою порцию каши, жена. Обед будет не скоро. А на пустом кофе ты долго не продержишься.
Совет, скорее всего, был дельным, но пища не лезла в горло, только и смогла проглотить, так это крепкий кофе. Сидела в кресле по соседству от мужа и отпивала маленькие глотки. А еще было приятно греть руки о теплые бока чашки, так как мои пальцы отчего-то постоянно мерзли. В зале было тепло. Взять хотя бы мужчин, они разделись до футболок и сидели расслабленно. А их лица были румяны, то ли от горячей еды, то ли от жара камина, или сразу от того и другого, вместе взятого. Я одна горбилась и старалась сжаться в комок.
– Ну, как хочешь, – промолвил Виталий, не дождавшись от меня ответа или каких действий. – Тогда, пошли.
Он первым поднялся из-за стола и направился на выход. Остальные потянулись за ним. Я не спешила, решила все же выпить все содержимое чашки до последней капли, а на это ушла еще пара минут. Когда оказалась на воздухе, обнаружила удаляющуюся спину мужа, почти дошедшего до нашего терема. Подумала, было, пойти за ним, но потом остановилась и закрутила головой в разных направлениях. Наблюдения показали, что все мужчины разошлись по двум другим домам поселка, а последний, третий из тех, остальных, где не бывала, оказался баней. Побродив туда-сюда, смогла обнаружить еще несколько домишек, спрятавшихся в тени основных. Это были какие-то хозяйственные постройки, типа сараев. Но главное, что меня заинтересовало, это клетки и вольеры с животными, что пристроились уже за сараями под лапами вековых елей.
– Рассматриваешь животных? И как, интересно?
Увлеклась и не заметила, как ко мне подошел Виталий. Он успел сменить дубленку на ватник с камуфляжным верхом. На его голове заметила шерстяную шапку, а за плечами винтовку.
– Разве мы не на рыбалку приехали? – отступила от него на шаг и только тогда обратила внимание, что он держал в руках меховые унты и клетчатый шерстяной платок.
– Это ты выбрала рыбалку. А я обычно здесь охочусь. На, вот, надень.
– Зачем? У меня сапоги теплые, а у шубы есть капюшон.
– Давай сюда ноги, сказал.
Взял и заставил меня переобуться, а на голову нахлобучил платок. Завязал его на какой-то совершенно дикий и допотопный манер. Впрочем, я их ранее никогда не носила, и сама вряд ли смогла бы повязать лучше.
– Вот. Другое дело, – осмотрел меня оценивающе. – Теперь иди к Василию. Это тот парень, что занес сумки в дом. Он у нас главный рыбак. И ждет тебя около нашего терема. Ричарда выпускать из дома не советую. Здесь полно диких животных, чужих псов тоже хватает. Задерут его в один момент. Поэтому, если дорожишь своей собакой, меня послушаешь. Отправляйся. Увидимся вечером.
Такое положение дел меня устроило. То есть, остаться без его надсмотра мне было даже очень кстати. Как только муж с группой таких же мужчин в камуфляже и с винтовками за плечами сел в джип и отбыл в чащу, достала из внутреннего кармана шубы мобильный телефон и стала всматриваться в его экран. Меня ждало разочарование. Связь с внешним миром в этом уголке природы была мне недоступна.
