4. Современные деньги
Выше перечислены основные базовые причины, влияющие на ценность (покупательную способность) денег. Все это хорошо известно и может считаться «общим местом», просто, может быть, дано в доморощенной системе терминов. И во всем этом нет даже намека на разрешение главного вопроса: имеют ли деньги реальную (хоть и переменную по величине) ценность или же представляют собой в наше время чистую условность, этакую пустоту во множестве оберток.
К сожалению, совершенно обойтись без «умностей» все-таки не удастся. Например, для решения вопроса о том, имеет ли нечто «реальную ценность», надо хотя бы определиться с вопросом: что такое «реальная ценность». И если бы только это. Четкого, однозначного ответа о реальной ценности денег, похоже, все-таки нет. Но существует некий кончик нити, которая представляется перспективной.
На sfmlib.ru мне пришлось встретиться с одним знаменательным произведением. Фабула стандартная: попадание нонешнего специалиста в прошлое на предмет изменения чего-то, что очень не нравится автору в настоящем. В данном произведении это был компьютерщик с «джентльменским набором» (ноут, смартфон, и куча деталей для организации или наладки стандартного ВЦ. Изменение, — выход советской электронной промышленности на передовые позиции в 60-е, как раз тогда, когда там начался застой и отставание. Вещь средняя, но автор — честный человек. Не смог или не захотел совсем уж гнуть фабулу под свои желания. Под процветание социализма советского образца без того, чтобы он не потерял самоидентичность.
В общем, в какой-то момент, впихнул-таки невпихуемое, но получилось что-то не только не вполне убедительное, но и как-то не слишком блестящее. В конечном итоге, наиболее фундаментальной причиной, о которую разбивались все его старания, стала система формирования цен при социализме. Социализм, — это такое справедливое общество, где насущно необходимое должно быть доступно для всех. А, следовательно, у каждого должно хватать денег на хлеб, воду, две пары штанов, телогрейку и сапоги. А еще — на ОТАПЛИВАЕМОЕ помещение, с площадью хотя бы 5–6 метров на человека. Это — должно было иметь потребительскую цену, доступную для всех, кто не злостный бездельник, и это — одна из основ социализма. А вот дешево ли все это на самом деле, учитывалось только во вторую очередь. А хлеб и жилье в нашей стране с ее климатом НЕ МОГУТ быть дешевы. Стены в 3,5 — 4 кирпича, а не в 0,5 — 1, как в США. Безумное количество горючего, стали и т. п. — на обогрев жилищ зимой. И простейший комплект зимней одежды всяко гораздо дороже простейшего комплекта одежды летней (футболка-шорты-вьетнамки). А хорошая медицина и хорошее образование не бывают дешевы нигде. Люди платят за все это меньше, чем оно того стоит, а это влечет за собой дотации. По сути, чиновник решает, сколько кинуть на жилищное строительство, а сколько — на сельское хозяйство, а это и определить трудно, и велик соблазн дать по минимуму. Дареному коню (бесплатное здравоохранение с образованием, грошовая квартплата, хлеб и молоко по символической цене) в зубы не смотрят, пусть будут довольны. Поэтому как раз те, кто делал самое нужное (крестьяне, строители, врачи, учителя), получали по минимуму. Без всякой надежды жить в достатке, без перспективы на зажиточную жизнь. Кое-кто — мог, но не благодаря социализму, а вопреки, и их преследовали и наказывали. Благодаря произвольной, искусственной структуре цен из самых нужных для людей отраслей постоянно вымывались самые лучшие работники. Приличные работники. Работники вообще (массовый драп из деревень после отмены паспортного рабства). Чудовищное количество пищевого зерна, — за «москвич», никак не связанное с трудом, потребным на производство того и другого. Двадцать пять тысяч буханок хлеба по одному кг за 14 копеек, за «жигули», поначалу стоившие (могу ошибиться) около 3500 рублей. Именно это и называется «диспропорция»: когда того, что нужно, — впритык и «берите, что есть», а чего-то, наоборот, производят слишком много и, таким образом, омертвляют труд. Рынок в исходном варианте регулировал структуру производства: часть горшков не проданы, а кувшинов не хватило на спрос, сделаем меньше горшков больше кувшинов. Это позволяет омертвлять меньше труда, и увеличивает производительность общества в целом. Работа механизма никогда не была идеальной или хотя бы близкой к идеалу, но была именно работой, — удалением от хаоса. Трудно сказать, в какой мере достижимым, но явным пределом такой работы является установление единой и всеобщей системы цен.
В чем заключается работа, как таковая? В конечном итоге, это совокупность всех актов торга между его субъектами: договариваясь о цене на товар, фактически уточняют структуру производства товаров и услуг, делают ее более эффективной.
Валюта тем ценнее, чем большее число товаров и услуг объединяет в единой системе цен.
Чем ближе данное в этой валюте соотношение цен к истинному соотношению трудозатрат на производство товаров (оказание услуг), тем она ближе к идеалу и, тем самым, ценнее.
Производитель, стремясь уменьшить трудозатраты на достижение того же результата, увеличивает производительность, и к этому, в конце концов, сводится весь прогресс. «Купцы», — это относится и к продавцам денег — банкирам, — торгуются, непрерывно, ежедневно, находя все новые формы торга, устанавливают систему цен и, тем самым, структуру производства, это их, вполне реальный, вклад в эффективность мирового производства и, тем самым, в благополучие человечества. Это — реальность, как бы ни было кому-то неприятно такое положение вещей.
Согласен, такого рода соображение может показаться слишком уж необычным, поэтому, для иллюстрации, предлагаю мысленный эксперимент. Как обычно, с доведением ситуации до предела. Представьте себе, завтра выступает Обама и, со слезами на глазах, говорит о том, что ФРС более не отвечает за стоимость доллара США. Что доллар действительно превращается в резаную бумагу. Кошмар, ужас, паника, катастрофа, очень возможна мировая или другая очень большая война. Но что будет в итоге, если до Апокалипсиса с Армагеддоном все-таки не дойдет? Найдутся достаточно сильные и уверенные в себе правительства, которые осознают, что фабрики и поля, — никуда не делись. Люди умеющие делать все, что надо, — живы. Живо разделение труда и необходимость обмена продуктами труда. Понятен временный переход на национальные волюты, региональные договоры о валютах региональных. А потом? Наиболее естественным и вероятным выглядит вариант, при котором все припомнят докризисную структуру цен в долларах, как наиболее соответствующую реальной (в трудозатратах на производство и доставку) структуре цен. Сколько долларов-то было? А сколько в долларе было этих ваших драхмпенсов по курсу?
Погаснув, доллар возродится в виде этакого «структурного доллара», который, со временем, будет заменен чем-то другим, валютой какого-то сильного государства, или же чем-то искусственным и наднациональным, вроде пресловутых «особых прав заимствования», которые сами по себе обретут примерно тот же самый курс, что и у доллара.
Кто-то скажет, что слишком смелое предположение. На это можно возразить: а альтернатива? Вечный хаос в производстве и, соответственно, гибель цивилизации? Маловероятно. Без большой войны человечество не уморишь, а без этого неизбежен переход к другому равновесию. Несколько другой структуре цен.
Воинствующие антиамериканисты могут задать вопрос: что же, доллар США — это навсегда, исходя из самой ИСТИННОЙ природы денег?
Не обязательно. Потому что кроме Первой Характеристики, — величины рынка, объединенного ценами в долларах США (так сказать: «инерция»), есть еще и Вторая, т. е. качество, отсутствие «порчи», то есть соответствие назначенной структуры цен, — к истинной. Порчу теоретически можно выразить и количественно: в общем, это доля регулируемого рынка относительно рынка вообще. А тут у доллара в последнее время дела обстоят не очень: сплошные санкции да запреты. Достигшая гигантского масштаба порча денег в угоду чьим-то эгоистическим интересам. В таких случаях, в соответствии с «теорией катастроф», возможно резкое, со стороны кажущееся внезапным, нарушение текущего равновесия с последующей заменой его на новое равновесное состояние.
Не могу дать по-настоящему научного определения, но, кажется, есть хорошая аналогия. Цена единицы (идеальной) валюты аналогична цене двоичного знака действующей компьютерной программы, написанной без избыточности.
Невозможность дефинитивного определения в предложенном аспекте обусловлена общими ограничениями существующей гносеологии. Его можно дать, если кто-то даст научное определение понятия «смысл»: при этом имеется ввиду КОНСТРУКТИВНОЕ понятие. Такое, которое дает возможность оценки количества смысла.
Украинский скальпель Х: трепет
