Прикинул, что огонь по нам, против роты, вели примерно пятьдесят боевиков, из стрелкового оружия и подствольных гранатометов. Мы отбили их атаку, закрепились. Снаряженные магазины быстро израсходовали. Но боеприпасов всегда хватало, и бойцы не жаловались. Все было четко. Нам были приданы зенитные установки на базе «Уралов». Над нашей машиной разорвалась граната из РПГ, а над стоявшими неподалеку «зушками» – из подствольника, и осколками посекло бойцов. Они испугались, попадали возле машин и залегли. Автоматы их были где-то привязаны, и они даже не отстреливались. Как упали, так и лежали. Эти солдаты были на виду, но руководить ими было невозможно, на команды «Отползти!» они не реагировали. Мы перегруппировались, под прикрытием танка и взвода выдвинулись, всех их собрали и эвакуировали. Раненых было двенадцать человек.
Управление батальоном в том бою было как положено. Паники не было, все работало. Этот бой был для меня серьезным испытанием. Я убедился в преданности, обученности своих подчиненных – взводных, рядовых. Посмотрел, на что способны мои заместители, которые были рядом, кто как себя вел. Я для себя многое почерпнул. Люди раскрылись в боевых условиях, наглядно было видно, кто чего стоит. Они оправдали все надежды. Ни про кого плохо не могу сказать, все – командиры рот, взводов, рядовые, – все вели себя достойно. Солдаты свои задачи понимали. Иначе такого успеха и быстрого продвижения в Чечне и не было бы. Все в том бою действовали уверенно. Этот бой был нашей первой победой.
За этот бой гвардии капитан Сергей Булавинцев вскоре был награжден орденом Мужества.
«Мы чувствовали себя победителями…»
Александр Федорченко, начальник штаба 2-го мотострелкового батальона:
– Первый бой – это всегда самое трудное. По данным полковой разведки, Рубежное было пустым населенным пунктом. Выдвижение батальона должно было происходить в два этапа: выход на указанный рубеж личным составом в пешем порядке, а затем – техники. После доклада командира четвертой роты о выполнении им первого этапа мы стали подтягивать технику. Рядом с комбатом на одном БМП оказался я и помощник по артиллерии Сергей Олиференко.
Все шло спокойно; мы, как на параде, колонной огибали деревню.
Неожиданно из крайних домов был открыт огонь. Мы оказались на склоне холма, поэтому хорошо просматривались со стороны противника. Все спрыгнули с машин и закрылись их броней. Наводчики орудий развернули башни в сторону деревни и открыли ответный огонь, но так как противника не было видно, прицельным он быть не мог. Комбат доложил обстановку командиру полка и спросил мои предложения. Я ответил, что их два. Первое: сосредоточить огонь на ближайших домах, поднять пехоту в атаку и попытаться зацепиться за них, оттеснить противника в глубину населенного пункта и тем самым не дать ему продолжать вести прицельный огонь. Но, в отсутствие хорошей огневой подготовки и возможных минных полей, потери с нашей стороны могут оказаться большими. Второе: отойти на сто метров назад в лесополосу, пересчитать личный состав, при необходимости провести перегруппировку, то есть сосредоточить силы, вызвать огонь артиллерии и после этого начинать атаку. Командир батальона принял решение по второму варианту и, после утверждения его командиром полка, начал отдавать необходимые распоряжения.
Для прикрытия отхода пехоты гранатометному взводу была поставлена задача на открытие заградительного огня из АГС. В ходе боя его командир капитан Гринченко не только руководил, но, имея личный боевой опыт, первым под пулями запрыгнул на БМП к закрепленному там АГС и стал выполнять огневую задачу, показывая всем пример. В этом бою капитан Гринченко получил смертельное ранение. ПКБА (помощник командира батальона по артиллерии. – Авт.), оценив обстановку, стал отдавать команды на развертывание минометной батареи на огневой позиции.
Вскоре, после успешной корректировки, снайпер, находящийся на водонапорной башне, был уничтожен. Единственное, мы не могли ничего поделать с БТРом, который периодически появлялся на другом конце деревни и вел огонь из КПВТ.
После закрепления в лесополосе нам была поставлена задача на обозначение переднего края перед нанесением удара боевыми вертолетами. Прошла команда «Звезда», как на учениях. И так же, как на учениях, рядом со мной один из солдат встал в полный рост (а кругом свистят пули), достал и привел в действие оранжевый дым. Я стал на него кричать, чтобы он откинул «дымовуху» и лег. Он, испуганно посмотрев на меня, быстро выполнил команду. Но при этом дымовая граната упала рядом со мной, и боевики, ориентируясь на нее, стали сосредоточивать сюда огонь. Мне пришлось срочно менять место своей дислокации. Снова увидев этого бойца, я в шутку сказал, что если ему необходимо место начальника штаба батальона, я ему уступлю и так. В ответ он улыбнулся и стал смущенно оправдываться.
Вскоре я от комбата получил задачу с группой солдат переместиться на левый фланг, вывести из-под огня и сосредоточить в безопасном месте взвод связи и гранатометный взвод, в которых не было командиров взводов, что я и сделал. Хотелось бы отметить мужество замкомвзвода сержанта Рудницкого, который в то время исполнял обязанности командира взвода. Этот парень настолько проникся ответственностью, что, получив ранение в ногу, не перестал управлять своим подразделением до полного выполнения задачи. В том бою все показали себя на высоте, паники практически не было, каждый на своем месте выполнял свои обязанности. И хотя, к счастью, команды на переход в атаку так и не последовало, все мы чувствовали себя победителями, и прежде всего над собой, над своим страхом. Но, к большому сожалению, мы понесли первые безвозвратные потери, и это был офицер. А может, это и показательно, ведь недаром тогда и впоследствии нам верили солдаты, а мы верили в них.
Сергей Булавинцев:
– Сержант Рудницкий, исполнявший обязанности командира взвода, лежал и вел огонь до последнего, раненный в руку и ногу, пока не отполз из-под огня его последний боец, и только тогда сам начал отходить.
Роман Кузьмин, оператор-наводчик БМП-2, гвардии рядовой:
– Первый бой – был и страх, и гордость, тем более это была мечта детства – воевать: ведь у меня дед воевал, старший двоюродный брат в первую кампанию и два дяди-прапорщики.
Постреляли тогда немало… По специальности подготовка у меня была средняя, многому научился уже в Чечне.
«Сразу не поняли, что случилось…»
Сарсембай Ильяшев, запасной механик-водитель БМП 5-й мотострелковой роты, гвардии рядовой:
– Первое боевое крещение… Помню, что ехали колонной по горам. Первой шла разведмашина БМП, «чехи» ее подорвали. Потом узнали, что механик-водитель, парень 19 лет, сгорел. Наша БМП ехала в середине колонны, мы сразу не поняли, что случилось, колонна встала. Как раз напротив нашей машины росла рябина. Мы, не слезая с БМП, начали есть ягоды, и тут командир отделения Костя Константинов крикнул: «К бою!» Я спрыгнул с БМП в траву, залег, хотел поднять голову, но не решился: пули свистели как будто над головой. Потом мы с ребятами забежали за БМП, спрятались и наблюдали, откуда по нам стреляют.
Помню, что наш лейтенант крикнул, чтобы мы отошли от БМП, а то снаряд мог попасть в машину, и нас бы контузило или зацепило.
Я был механиком в запасе, а механик моего отделения Женя Иванов из Омской области оставался в машине, ждал команды. Его наводчик выпрыгнул с автоматом из БМП в траву. Командир отделения Константинов крикнул наводчику, чтобы он вернулся в машину. Наводчик залез в БМП. Мы отошли на соседнюю гору и окопались. Два дня сидели на позициях. Механик и наводчик на БМП спускались на маленький холмик, стреляли, а когда они отстрелялись, уезжали, другая БМП на это место подъезжала. Мы, пехота, ни разу не выстрелили. Видел, как вертолеты долбили «чехов»…
«Как было задумано, не получилось…»
Виталий Заврайский, командир 4-й мотострелковой роты:
– Рубежное… Этот населенный пункт и был моей задачей. С утра нам, командирам рот, была уточнена боевая задача. Суть ее была следующая: моя пехота выдвигается пешком в боевом порядке под командованием командиров взводов и закрепляется на окраине населенного пункта вдоль небольшой речки. Я же в свою очередь осуществляю выдвижение на технике. При подходе к населенному пункту разворачиваю технику в боевую линию и закрепляюсь там же на окраине между двух курганов. Но, как было задумано, не получилось. Пехота закрепилась на указанном рубеже, я же, в свою очередь, при подходе к селу обнаружил, что оттуда поспешно выезжают легковые и грузовые машины с непонятными людьми. В этот же момент в мою связь вклинились боевики и… в эфире заиграл рояль, раздался детский плач. О подходе к населенному пункту я доложил комбату по связи. Он приказал мне развернуться и уходить на свое место по ранее утвержденному плану.
