Эдварду, видать, очень хотелось с ней общаться, потому что он сменил возмущенный тон на откровенно заискивающий:
— Понимаешь, сестрёнка младшая без нее никак. Если я отдам кому-нибудь морана, она очень сильно расстроится. Будет плакать.
Надо же, какой заботливый старший брат. О сестренке думает. Охотно верю…
— Так что, если ты обидишься, я пойму. Но извини, не могу так поступить с малышкой Лилу, — скорбно закончил свою покаянную речь.
Лира помолчала, попыхтела, а потом недовольно согласилась:
— Ладно. Ты прав. Не надо обижать ребенка.
— Идемте вниз, — встряла в разговор другая девушка, — у нас там бутылка великолепного Вермутти, а мы носимся по дому за какой-то крысой.
— И то верно.
Веселая компания отправилась в гостиную, но кое-кто в комнате Ванессы все же остался. Эдвард и его толстый приятель Рон.
— Слышь, Эд, — шепотом произнес толстяк, — я придумал план, как легко получить денег.
— Какой?
— Я завтра возьму у дяди морана и, пока твоего папаши нет дома, принесу его сюда.
— Зачем? Мне одного чучела хватает! — возмутился Эдвард.
— Да погоди ты! У тебя самка, у меня самец! Понимаешь к чему я клоню? — заговорщически продолжал Рон, — мы их посадим в одной комнате. Он ее быстренько оприходует, и она нам щенков наделает. Ну или кто там у них рождается. Одного подаришь Лире, одного я возьму, мало ли пригодится, а остальных продадим. Уверен, спрос на этих уродцев будет большой.
Я еле сдержалась, чтобы не начать ругаться во весь голос. Заводчики, мать их! Юные предприниматели!
— Хм, отличная идея, — задумчиво хмыкнул отпрыск Кьярри, — Отец только к вечеру появится, времени нам хватит!
Довольные своей затеей друзья вышли из комнаты Ванессы, громко захлопнув за собой дверь, а я как сидела под кроватью, так с места и не сдвинулась, пребывая в праведном гневе.
Так меня еще ни разу в жизни не подставляли.
***
Утро для меня началось рано. Я проснулась, когда гости начали собираться домой и при этом шумели, как торговцы на рынке.
Внизу пару раз что-то упало, что-то разбилось, зазвучал полусонный хриплый смех, а потом все стихло. Дом снова опустел. Кряхтя и охая, я совсем неграциозно вывалилась из своего тайника. Ночь, проведенная в неудобном узком лазе, не добавила хорошего настроения. Кое-как потянулась, разминая затёкшие мышцы, зевнула, совсем по-морановски почесала за ухом и отправилась вниз, смотреть, чем обернулся ночной дебош золотой молодежи.
Гостиная была в руинах. Добавилось еще две пустые бутылки из-под Вермутти и не менее дорого шампанского из Сумрачных земель. Кроме той вазы, что разбилась еще при мне, на полу валялись осколки графина и еще нескольких фужеров из королевского сервиза. На диване явственно проступали сырые пятна, капли вина и отпечаток чьего-то ботинка.
Что за свиньи!
Даже мне неприятно на это смотреть, хотя поместье Кьярри было для меня всего-навсего тюрьмой. Хотелось взять тряпку, щетку и навести порядок.
— Кря! — сказала я громко и разочарованно, искренне негодуя по поводу разгрома.
— Щелк, — сказала в ответ невидимая ловушка и накрыла меня стальной сеткой, едва не придавив хвост.
Сначала я замерла в полнейшем шоке, потом недоверчиво потрогала лапкой решетку, а потом начала метаться, ища выход.
Сколько бы я не билась — клетка не поддавалась, стояла как влитая. Морановских сил не хватало чтобы сдвинуть ее в сторону и опрокинуть, а ведьмовские чары мне были не подвластны. Тоже мне ведьма! На пустом месте прокололась! Попалась, как простой моран! Стыд и срам! Позор!
Оставалось только смириться и ждать своей судьбы.
Судьба пришла примерно через час. До меня донеслись голоса из холла, а за тем на пороге появились Эдвард и Рон.
— Оп-па, — радостно воскликнул толстяк, заприметив клетку, со мной внутри, — попалась.
— Конечно, попалась, — Эдвард в два шага оказался рядом, запустил ко мне руку и пребольно схватил за шкирку, — гадина. Небось пожрать выползла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Где будем свадьбу устраивать?
Только тут я обратила внимания на коробку в руках Рона. Из нее доносилось недовольное сопение и шелест. Никак «жениха» привезли?
— Пойдем в библиотеку. Там можно их выпустить и дверь закрыть, чтобы никуда не сбежали, — Эдвард нес меня, как мешок с мусором.
Он продолжал меня держать и в гостиной, пока его приятель ставил коробку на пол и открывал крышку.
— Все, отпускай.
Я тут же плюхнулась на пол и отскочила в угол, пристально наблюдая за недругами.
Коробка пошевелилась, перевернулась и оттуда выкатился взлохмаченный моран. В дороге его видать укачало, потому что он мотался из стороны в сторону и тряс головой.
— Сеня! Что ты стоишь? — прикрикнул на него Рон, — смотри, какую дамочку мы тебе приготовили.
Дамочка была в шоке и всеми конечностями против такого знакомства, но кто ее спрашивал?
Моран тем временем пришел в себя, принюхался, покрутился, осматриваясь по сторонам, а потом заметил меня. Пасть розовую открыл и радостно крякнул, приветствуя собрата. Я только еще больше попятилась, не спуская с него настороженно взгляда. Сеня важно надул грудь и вышагивая, словно барин, направился ко мне.
Обнюхал мне морду, зачем-то потрогал лапой и требовательно фыркнул, дескать давай красивая, разворачивайся, любить тебя буду. Для пущей наглядности и привлекательности пустил струйку слюны до самого пола.
Хорош жених. Просто красавец.
Когда я не отреагировала на его мужественный призыв, он попытался ухватить меня за загривок и вытащить из угла, за что получил увесистый тычок прямо в нос. Я хоть и не человек пока, но постоять за себя могу!
Моран остановился, удивленно тряхнул головой и посмотрел на меня совсем уж влюбленным взглядом. Вот, дурак!
— По-моему все у них хорошо, — Рон жадно потер руки, в предвкушении легкой наживы, — сейчас будут делать детей.
Я зло крякнула, прошмыгнула мимо кавалера и бросилась бежать.
— Куда! — зарычал Эдвард и хлестанул невидимым арканом. Как всегда, промахнулся и вместо меня придавил к полу незадачливого кавалера, который бежал следом за мной и трубно ворчал «быд-быд-быд-быд». Наверное, это была песнь любви.
— Ты его прибьешь! — заорал толстяк и бросился к своему морану, — с меня дядька шкуру тогда спустит.
Я воспользовалась бедламом и юркнула под шкаф, туда, где открывался вентиляционный проход.
— Стоять, дрянь! — вопил Эд. Ему вторил непутевый приятель, а освобожденный из пут моран бросился за мной, ласково тарахтя и крякая.
От парней отвязаться не составило проблем. Они понятия не имели о том, куду вели все эти проходы, а я уже все облазила вдоль и поперек и ориентировалась в поместье, как у себя дома, а вот от жениха отделаться никак не удавалась. Я в узкий лаз — он за мной, я по стене — он следом, я бегом — он в затылок дышит.
После утомительного забега мы с ним оказались на кухне. Я заскочила на идеально чистый стол, а Сема ходил внизу, что-то бубнил и продолжал восторженно пускать слюни.
— Иди отсюда, — крякнула я, — подобру-поздорову.
Он ни черта не понял тонких намеков и попробовал заскочить на стол. За это я ему тут же нашлепала лапами по морде и столкнула вниз.
Все, надо с этим заканчивать. Притомил блаженный.
Я осмотрелась, прикинула, что из подручного материала можно использовать для устранения навязчивого кавалера, и начала действовать.
Перескочила на другой стол, подтолкнула носом к краю яблоко и приветливо крякнула, подзывая Семку. Он как дурак, ринулся ко мне и остановился как раз там, где нужно. Я толкнула яблоко, оно сбило ковшик, а тот в свою очередь упал на кастрюлю и опрокинул ее прямо на морана. Грохот стоял жуткий!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Чтобы это чудило не выбралось, я, кряхтя от натуги, дотолкала до края мешочек с мукой и тоже сбросила вниз. Он упал, конечно, порвался, и в воздух взвилось белое облако.
