Прочихавшись и проморгавшись, я осторожно посмотрела вниз. Кастрюля неуверенно ездила по полу, натыкалась на ящики, беспомощно крутилась на месте.
Попался голубчик.
Я победно махнула хвостом и уже хотела было скрыться в потайных ходах, но взгляд сам зацепился за черный вход.
…А там стоял Честер и, привалившись плечо к косяку, с интересом наблюдал за происходящим.
***
Я как стояла, так и присела, тихонько крякнув. Явился! Гад!
За дверью послышался топот и злые крики. Дверь распахнулась, с грохотом ударив по стене, и в комнату ворвались юные предприниматели.
— Вот она, мерзавка! — рявкнул Эдвард, со всех ног бросаясь ко мне.
— Что она сделала с моим мораном? — подвывал Рон.
Я уши испугано прижала и спряталась за пучком сушёной вербены.
Они были так поглощены расправой надо мной, что не замечали старшего Кьярри, а он хмуро продолжал наблюдать за своим сыном и его придурковатым приятелем.
— Она его поломала! Ты посмотри, — Рон достал из-под кастрюли своего морана и тряс им словно тряпичной куклой. Зверь выглядел ошалевшим, свесил на бок язык и икал.
— А ну вылезай! Я сейчас с тебя шкуру спущу! — Эрвард отшвырнул в сторону пучок сухой травы, и уставился на меня лютым взглядом, — одни неприятности от тебя…
Наверное, он бы меня прямо там и придушил, если бы ее папаша не надумал, наконец, вмешаться.
— Значит так ты проводишь время, когда остаешься один дома?
Парни испуганно подскочили, а толстый Рон даже взвизгнул, как девчонка.
— Пап… — взгляд у парня нервно забегал по сторонам, — ты рано вернулся. Где Лилу.
— Осталась у Стефа, — Честер не купился на приторно радостную улыбку сына, —— объясни мне, почему я оставил тебя за старшего, а вернулся вот к такому хаосу?
Ты еще гостиную не видал! Молокосос не успел замести следы и теперь у отца были все шансы насладиться полной картиной ночного разгула.
— Это…это все она! — зло рявкнул Эд и обличающе указал на меня, — эта крыса драная. Везде лезет, пакостит.
Я была настолько возмущена, что даже крякнуть не могла, только глазами хлопала и сопела.
— Я так и подумал, — Кьярри бесцеремонно забрал морана у Рона из рук.
— Откуда он у тебя?
— Дя-дя дал, — перед королевским дознавателем толстяк заметно оробел и начал заикаться.
— Я его конфискую.
— Но…он…, — мне показалось, что Рон сейчас свалится в глубоком обмороке, — мне надо его вернуть.
— Если твой дядя захочет получить зверя обратно, я жду его во дворце. В рабочие часы. Понятно?
— Д-да.
— А теперь проваливай. Веселье окончено, — Честер холодно кивнул в сторону выхода, и через миг от гостя и след простыл.
На кухне остались мы трое.
— Это все она! — сердито повторил Эдвард, посмотрев на меня с такой лютой злобой, что даже не по себе стало.
— Мне все равно кто. Ты сейчас возьмешь щетку, тряпку, ведро и отмоешь всю кухню.
— С какой стати?! — на юношеских щеках заиграл злой румянец.
— Ты допустил в своем доме такой бедлам, и теперь ждешь, что за тобой кто-то будет убирать? Нет, дорогой мой, это так не работает.
— Да сколько можно! — вспылил Эдвард, — чтобы я не сделал, ты вечно недоволен.
— Может, потому что постоянно творишь какую-то ерунду? Зачем ты притащил еще одного морана?
Парень покраснел.
— Не слышу ответа, — сталь, звенящая в голосе дознавателя, намекала, что не стоит сейчас врать и провоцировать на разбор полетов.
— Мы хотели, чтобы они друг друга полюбили и сделали маленьких моранов.
Кьярри устало потер переносицу.
— Я даже спрашивать не хочу, зачем тебе это понадобилось.
— Я хотел их продать, — задиристо ответил парень — Надо мной уже потешаются! Сын верховного дознавателя, а вечно, как нищий, лишней копейки нет…
— Нищий? — глаза Честера холодно блеснули, — Ты голодный? Раздетый? Побираешься у церкви?
— Нет…но…
— Ты не покупаешь себе все, что захочешь? Не учишься в самом престижном университете?
— Учусь…но…
— Что, но? — Кьярри смотрел на сына сверху вниз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты не даешь мне доступа к нашим семейным счетам! Я ими не распоряжаюсь!
— Ммм, распоряжаться счетами, значит, захотел.
— Да! Я уже достаточно взрослый.
— Открою тебе страшную тайну сын, взрослыми становятся не тогда, когда начинают бездумно тратить, а когда начинают что-то соображать и зарабатывать. Когда желание позаботиться о семье перевешивает нелепые прихоти и стремление покрасоваться перед другими.
В этот момент я его зауважала по-настоящему. Молодец, мужик.
— Можно подумать, в моем возрасте ты не гулял.
— В твоем возрасте у меня уже был ты.
— Ты не позволяешь мне ничего самостоятельно решать!
— Без проблем. Сегодня у тебя есть шанс проявить самостоятельность и решить, как все это отмывать, — Честер обвел помещение широким жестом, — приступай. Потом проверю.
Он поудобнее перехватил безвольно висящего Сеню, забрал меня со стола и ушел с кухни, оставив юнца пылать от гнева и возмущения. Я ничуть не сомневалась, что Эдвард не посмеет ослушаться, потому что слово королевского дознавателя — закон. И он без труда и сожаления пообломает норов распоясавшемуся пацану, даже несмотря на то, что это его собственный сын.
— Мать честная, — выдохнул Честер, оказавшись в гостиной, — здесь, что резвилось стадо единорогов?
— Стадо дураков, — крякнула я и вырвалась у него из рук.
Метнулась под шкаф — вытолкала осколки фужера, юркнула под диван — выкатила пустые бутылки из-под дорогого вина.
— Вот! Смотри, что они натворили! — причитала во весь голос, — Диван испачкали. Штору оборвали, посуду перебили, вазу расколотили. Вели себя как пещерные люди! Гоняли меня по всему дому! Притащили лохматого обормота! А ты в это время где-то шлялся!!!
— Я ничего не понял, но очень проникся, — усмехнулся Кьярри, потрепав меня по загривку. — Хм, а ты не настолько глупа, как кажешься на первый взгляд.
Это был комплимент? Если да, то очень неудачный.
— Эдвард! — он гаркнул так, что я подпрыгнула, — Гостиную не забудь в порядок привести!
В ответ с кухни донесся грохот и приглушенная брань.
Как бы меня Честер ни бесил, я не могла не признать, что он молодец. Твердый мужик, со стержнем.
Глава 7
Мстительная ведьма во мне млела и ликовала из-за того, что наглец получил по заслугам и теперь расплачивается за свое ночное хвастовство и беспредел. Я бы была еще счастливее, если бы Честер еще и ремнем его отходил, но он предпочитал действовать другими методами.
Эпопея с уборкой длилась весь день.
Эдвард делал все небрежно, спустя рукава, не забывая ворчать и ругаться, а его непробиваемый отец приходил на поле боя, проводил пальцем по разводам на полу, или на столе и холодно приказывал переделать. И так раз за разом, пока кухня не начала блестеть. Парень тер, мыл, чистил и попутно бросал на меня лютые взгляды, полные ненависти.
В гостиной ему пришлось еще хуже, потому что Честер устроился в кресле с газетой, и небрежно бросал фразы из разряда «плохо», «переделывай», «еще раз». В добавок ко всем неприятностям за бутылки Вермутти и разбитые фужеры он вычел из содержания сына, чем довел беднягу Эдварда до тряски.
Все-таки королевский дознаватель знал толк в пытках. После такого трудового дня, наглый сынок сто раз подумает, прежде чем звать гостей в следующий раз.
Вечером Стефан привез малышку Лилу. Девчонка тащила с собой большого плюшевого ослика и сверкала, как начищенный пятак, а ее дядя получил очередной грозный взгляд от родителя. Впрочем, взгляды старшего брата Стефана волновали мало. Он их попросту игнорировал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В этот раз мужчины Кьярри обосновались в кабинете, и естественно я побежала за ними.
— Как продвигаются поиски?
— Никак, — Честер нервно дернул плечами, — я всю ночь провел на ногах.
