на Ландо? На Земле! – сопротивлялся во сне Эней.
Монотонный голос в голове продолжал урок-сон:
Формулировки знаний должны выгравироваться в твоём сознании.
Философия – «фило» значит любовь к «софос» – мудрости.
Мыслить – значить жить.
Любовь к мудрости – это понимание идентичности мышления и бытия.
Мир – это пространственно-временная иллюзия.
Не существует ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.
И в то же время существует одновременно, но субъективно.
Весь мир и понимание мира – это лишь суть субъективного восприятия мира через духовно-витальное осмысление.
Мир – это догма реальности, отягчённая налётом конкретной социальной и исторической среды обитания тела, разума и духа.
Жизнь – это абстрактное понятие, предвзято воспринимаемое каждым отдельным человеком в разных исторических формациях по-разному.
Биологические процессы в организме нисколько не означают, что ты живёшь.
Они подтверждают только то, что в настоящий момент твой организм физически существует.
Физическое существование организма – это не жизнь, а метаболизм органических элементов. Существование…
Примерно так же существуют и камень, и дерево. Вся органическая и неорганическая материя. Истинную жизнь с момента рождения и до последней минуты мы все: киборги, органики, кибриды и гибридорганики проживаем одушевлённым сознанием.
На холодном и чужом небе зажигались яркие изумрудные звёзды, подрагивая от гравитационного напряжения и высвободившейся энергии ядерного синтеза…
Вспыхивали молодые, вечно сияющие странники.
От психического хаоса, царившего в голове, Эней проснулся.
Выпрямился, потянулся, согнулся, лёг снова на кровать.
– Исгерд, что это было?
– Ты о чём, Эней.
– Мне снился странный сон, но я понятия не имею, что он означает. Более половины терминологии сна мне неясна.
– Ты же хотел поступить в Альфардовский университет? Без базовых знаний тебя не возьмут, поэтому я и включила фазовое обучение в сновидениях. Это безопасно, не беспокойся.
– Хорошо, продолжим.
– Ты даёшь мне разрешение на облучение мозга фазовым «кваркоинвертором» во время сна? Так запоминание информации пойдёт быстрее.
– Конечно. Мы же одна команда. Даю полный доступ и разрешение ко всем функциям организма.
– Доступ подтверждаю.
Глава 18. Мэтью Эддингтон и ЭнеЙ
Вселенная – всегда внутри тебя,
В творческом открытии твоём,
Когда постигнем мы её, любя,
Вселенных множество – вовне найдём.
Мэтью Эддингтон появился в апартаментах Энея внезапно, как, впрочем, и всё, что случалось в последнее время в этом загадочном мире. Была какая-то мистическая логика во всём происходящем. Чем больше Эней познавал новый мир, тем неожиданней трансформировались события, влекущие непредсказуемые последствия. Закономерности явлений, отражающиеся во множестве случайностей, предопределяли фатальную неизбежность развития жизненных циклов, порождающих бесконечное количество вариаций эволюционирования познающего разума. Постижение мира изменяло как познающее сознание, так и познаваемую субстанцию.
– К нам важные гости, – предупредила Исгерд.
Эней уже заметил профессора, материализовавшего из ниоткуда в центре круга посредством локального «телепортатора», радостно известившего о непрошенном госте весёлой мелодией.
– Рад вас видеть, доктор, позвольте выразить вам свою глубочайшую признательность.
– Взаимно. Как ты себя чувствуешь?
– Голова на месте. Спасибо. Превосходно.
– Как устроился? Успел познакомиться с сотрудниками? – засыпал вопросами учёный, внимательно наблюдая за реакцией юноши, – адаптируешься, Лиурфл?
– Простите, но у меня другое имя, – поправил профессора засмущавшийся Эней.
– Да, да, конечно, это я оговорился, прости. Скажи-ка, в последнее время не происходили с тобой какие-либо бесконтрольные и бессознательные интерференции, вызывающие подавление сознания претендующим подсознанием?
– Со мною это происходит постоянно. Особенно когда я остаюсь с самим собою наедине, а так как я человек одинокий, можно смело констатировать, что конфликт сознания, вымещаемый подсознанием – это моя вторая сущность, – пошутил Эней. – А если серьёзно, то вы о чём, профессор?
Профессор лукаво взглянул на Энея, одобрительно улыбаясь. А ведь мальчишка не так глуп, как меня старался убедить Ирвин, – подумал учёный, – и уж точно не «мартышка», на которых мы проводим опыты, похищая высших приматов с малоразвитых планет из различных уголков Вселенной.
– Скажи, нет ли у тебя ощущения, что некая иная личность или сознание силятся тебя выжить из собственного тела, нейтрализовав субъективное восприятие, – поймёт ли юноша, что он хочет выяснить, размышлял Мэтт Эддингтон.
Эней рассмеялся и подумал, что профессор просто шутит, поэтому не стал отвечать на дурацкий, по его мнению, вопрос. Развернулся к синтезатору и предложил:
– Кофе хотите? Эта штука синтезирует настоящую пакамару45. Непостижимо…
– Вы не ответили на мой очень важный вопрос, юноша.
Ох уж эти мне доктора-профессора, чуть что сразу ругаться. Когда же я перестану быть юношей и стану «мужем», – про себя подумал Эней, а вслух ответил:
– Нет меня ничего не беспокоит. Иногда зудит кое-где, но, думаю это не по вашей части, а по женской … Я полностью здоров, – и добавил, – чего и вам желаю.
Профессор всё больше вызывал у Энея симпатию, если, конечно, не обращать внимания на его занудство. От девушек Эней узнал, что профессору сто шестнадцать лет. Невзирая на свой возраст, по земным меркам учёный был долгожителем, Мэтт благоухал здоровьем и хорошим настроением. Как это у него получается? Атлетического телосложения, скорее всего, искусственного происхождения, с приятной внешностью и располагающими манерами. Определённо Эддингтону можно доверять, – решился Эней.
– Профессор, скажите. Вы действительно с планеты Альфард?
– Предположим.
– Дело в том, что, насколько я знаю, на Альфарде имеется университет. Как мне можно туда поступить?
– Никак.
– Коротко и ясно, – улыбнулся Эней, – И всё же?
– Говорю же никак. Альфардский университет – это самое лучшее учебное учреждение темпоральных исследований времени и пространства в Галактике. Попасть в него невозможно, если ты, конечно, не родственник члена Парламента или Совета Федерации содружества Бесконечности. Нет? В этом случае, пожалуйста, забудь.
– Но вы же как-то поступили, – наугад, предположил Эней
– А ты настырный. На Ландо, или как вы её там называли, все такие?
– Ага, через одного, – засмеялся Эней.
– Зачем тебе это нужно?
– Ну, я же должен как-то социализироваться. Мой мир потерян. Или нет? Можно его вернуть?
– Ты хочешь возродить свою планету? Из небытия? Забудь, это невозможно. «Нельзя зайти в одну лавовую реку два раза», – так у нас говорят на Альфарде.
– Да? Странно, но у меня другая информация. Хорошо. И всё же, профессор. Могли бы вы дать мне рекомендации для поступления в университет?
– Нахалёнок. Сказал нет – значит, нет.
Мэтт задумался. Мальчишка становился проблемой и отвлекал его от научной работы. Может быть, избавиться от него, отправив на обучение в столицу? Нужно посоветоваться с Ирвином. По всей видимости, процесс восстановления агента Лиурфла займёт более продолжительное время, чем мы предполагали. Кроме того, Лиурфлу не помешают новые знания, тем более, если весь процесс обучения будет преодолён не им, а сознанием мальчишки
