он также завербован имперцами, а, скорее всего, является их изначальной разработкой. Вывод неутешителен: Империя Аттрактора опережает на порядок Федерацию содружества Бесконечности в технологическом плане. Далее. Эней будет в Альфарде под наблюдением. Девушки за ним присмотрят.
Всё время что-то очень важное, лежащее на поверхности, ускользало от внимания учёного. Что же это? Давай заново.
Итак. Исгерд взломать не удалось, так как она оказалась защищена неидентифицированным кодом. Получить сведения об «агенте Лиурфл», возможно, исключительно через сканирование уровня активности сознания внешним наблюдателем. Наблюдение за объектом установлено. Обучение молодые люди будут проходить совместно, следовательно, случай для фиксации непременно представится. После проявления первых признаков активности Лиурфла необходимо будет произвести замещение личностей и локализовать сознание Энея. Кстати, а, возможно, их разделить? Жаль терять редкий научный экземпляр. Правда, Ирвин, точно не одобрит такое решение… Ладно об этом позже. В любом случае попробую его сохранить: слишком уж нетривиальным оказался пришелец из прошлого…
Глава 20. Мэтт Эдингтон
Мэтт поднялся из-за массивного стола, сделанного из амарантской бокоты тёмно-рубинового цвета, редчайшей древесины семейства кордиевых с планеты Турайс, завёл руки за спину, и несколько раз обошёл свой кабинет по кругу; остановился перед прозрачным сферическим окном диаметром пятнадцать метров и задумчиво посмотрел вдаль.
Небо прояснилось. Ураган, бушевавший всю ночь, успокоился и мирно уснул, скрывшись в многочисленных кальдерах, раскинувшихся до горизонта. Солнечные лучи, отражающиеся от металлического сияния грабенов и кольцевых разломов, окрашивали пространство в сине-зелёный перламутр, искрящийся и переливающийся в изумрудных нимбусах47 под нескончаемыми потоками сильного ветра. Ледяное дыхание планеты, смешиваясь с горячими магматическими газами действующих вулканов, разносило возникающее иризирующее радужное сияние во все стороны: в бесконечный круг своего перерождения.
Учёный заворожённо замер, наблюдая фантасмагорическую картину. Налюбовавшись вдоволь, он отошёл от синтетической окружности сферы, расположился в удобном гелевом кресле, который молниеносно проглотил тело профессора в своё нутро.
«Умный гель» принялся анализировать состояние его здоровья, одновременно делая молекулярный массаж всего организма.
Зацепившись взглядом за установленную на рабочем столе рецепциграфию48, на которой улыбалась красивая девушка, Мэтт принюхался. Благоухание феромонного аромата любимой, истончаемого живой художественной композицией, создающей полную иллюзию реальности присутствия юного создания в его кабинете, непрестанно напоминало Мэтту о маняще-нежном сладком вкусе её губ, дурманящем блаженстве обладания… Прекрасна, как сверхновая звезда… Что-то я замечтался, – подумал Мэтт, облизнув, пересохшие от воспоминаний, губы.
Профессор очень скучал. Жена и ребёнок проживали постоянно в столице-планете. В последний раз он виделся с дочерью… Постой-ка, сколько ей исполнилось? – попытался вспомнить Мэтт, – лет семь, то есть три года назад…
Удивительное свойство памяти человека посредством эмоций проникновенно фиксировать события, которые запоминаются до мельчайших подробностей, практически на всю жизнь. Причиной тому, как правило, крайнее удивление.
Если бы Мэтт не удивился, он навряд ли запомнил тёплый солнечный день, наполненный лиловым светом и медовым ароматом спелых «ямбу»49, свисающих с дерева, под которым терпеливо ожидал; дочка застала его врасплох с её взрослым вопросом.
Вкус ямбу напоминают нектар из яблока, груши и крыжовника одновременно. В их саду росло много фруктов, любимыми из которых был именно ямбу. Летиции, дочери учёного, на тот момент было около семи лет. Белокурая с оранжевыми глазами, похожих на два огромных озера, и длинными вьющимися прядями волос до самых пяток дочка подбежала к отцу и, схватив его за рукав пиджака, серьёзно спросила:
– Папочка, скажи мне! Чем добро отличается от зла? Если я съем «ямбу» – это добро для меня, а для «ямбу» – зло? Ведь его уже не будет? Правда?
– «Ямбу» – это фрукт, – смеясь, ответил Мэтт. – Он неживой, поэтому для него не существует ни добра, ни зла. Эти понятия придумали люди. Они абстрактные и субъективные. Для кого-то «зло» является «благом» и наоборот. Всё относительно и зависит от точки зрения. Кроме того…
– А вот и неправда! Ты врёшь, папуля, а говорить неправду плохо… ведь сам меня учил. Забыл? – нравоучительно, грозя маленьким пальчиком, наставляла взрослого человека Летиция. Если бы «ямбу» был неодушевлённый, как ты утверждаешь, то он никогда не стал бы таким красивым. Посмотри какие на нём листики зелёные, цветы оранжевые, фрукты красные. Разве у него были бы такие цвета? Всё красивое – не может быть мёртвым. Он живой! И я не буду его есть, – категорично заявила Летиция с детской непосредственностью, сильно топнув ножкой, отвернувшись в сторону, сложа руки крест-накрест.
– Ты ошибаешься, Летиция. Взгляни…
Мэтт быстро сорвал с дерева красный сочный фрукт и откусил его, закатив глаза от сумасшедшего коктейля вкусов. Он сорвал ещё один фрукт и протянул дочери.
– Угощайся, Летиция! Очень вкусно.
– Нет, не буду! Ты только что съел дедушку.
– Какого дедушку?
– Какого, какого, – передразнила отца Летиция. – Старенького. Вот какого! Цветочки – это детки деревца, зелёные фрукты – взрослые, а зрелые ямбу – старенькие дедушки и бабушки. Теперь понятно?
– Понятно, – захлёбываясь от смеха, с трудом произнёс Мэтью…
Учёный с трудом оторвался от приятных воспоминаний и стал просматривать все «иллюзии Энея», видеосканы которых переслал ему Нубус.
Сны юноши навевали самые тёплые воспоминания о том времени, когда его дочь была совсем крохой, а он перспективным, делающим первые свои шаги учёным…
Удивление – источник долгосрочной памяти и её фундамент. Мэтт наверняка давно забыл бы эту историю, если бы не впал в момент общения с дочерью в радостное состояние крайнего изумления. Именно новизна удивления не позволила ему этого сделать.
– Нубус, на связь.
– Слушаю, алькад50.
– Какие разработки у нас имеются относительно памяти органиков?
– Органики, к которым относятся и гуманоидные расы, включая людей, осознают объективную реальность через призму субъективного духовно-эмоционального восприятия конкретных событий. В момент перцепции51 явления, инциденты фиксируются, дифференцируются, а в дальнейшем систематизируются автоматически без участия сознания. Гуманоиды, как правило, не обращают внимания, что воспринятое ими изначально событие может кардинально отличаться от действительных фактов, имевших место в их жизни. Приоритетное значение преимущественно для органиков содержит не само событие, а эмоциональная интерпретация воспринятых фактов, отражённых в их циклической памяти. В течение многих последующих лет органики склонны к анализу произошедших событий, остаточные явления которых трансформируются эмоциями.
– Ты хочешь сказать, что первично не памятное происшествие как таковое, имеет значение лишь его последующее эмоциональное осмысление?
– Всё верно. Цвет, тональность, тембр, глубину и силу психоэмоциональному отражению события органики придают уже гораздо позднее. Причём со временем палитра звучания и тональность окраса восприятия изменяется кардинально. Иногда на прямо противоположный полюс. Непосредственное тождество между событиями и искажённым эмоциями осмыслением, скоррелированным в разные периоды жизни субъективной, а, следовательно, недостоверной
