1946
Слепой
С опрокинутым в небо лицом,С головой непокрытой,Он торчит у ворот,Этот проклятый Богом старик.Целый день он поет,И напев его грустно-сердитый,Ударяя в сердца,Поражает прохожих на миг.
А вокруг старикаМолодые шумят поколенья.Расцветая в садах,Сумасшедшая стонет сирень.В белом гроте черемухПо серебряным листьям растенийПоднимается к небуОслепительный день...
Что ж ты плачешь, слепец?Что томишься напрасно весною?От надежды былойУж давно не осталось следа.Черной бездны твоейНе укроешь весенней листвою,Полумертвых очейНе откроешь, увы, никогда.
Да и вся твоя жизнь —Как большая привычная рана.Не любимец ты солнцу,И природе не родственник ты.Научился ты житьВ глубине векового тумана,Научился смотретьВ вековое лицо темноты...
И боюсь я подумать,Что где-то у края природыЯ такой же слепецС опрокинутым в небо лицом.Лишь во мраке душиНаблюдаю я вешние воды,Собеседую с нимиТолько в горестном сердце моем.
О, с каким я трудомНаблюдаю земные предметы,Весь в тумане привычек,Невнимательный, суетный, злой!Эти песни мои —Сколько раз они в мире пропеты!Где найти мне словаДля возвышенной песни живой?
И куда ты влечешь меня,Темная грозная муза,По великим дорогамНеобъятной отчизны моей?Никогда, никогдаНе искал я с тобою союза,Никогда не хотелПодчиняться я власти твоей, —
Ты сама меня выбрала,И сама ты мне душу пронзила,Ты сама указала мнеНа великое чудо земли...Пой же, старый слепец!Ночь подходит. Ночные светила,Повторяя тебя,Равнодушно сияют вдали.
1946
Утро
Петух запевает, светает, пора!В лесу под ногами гора серебра.Там черных деревьев стоят батальоны,Там елки как пики, как выстрелы — клены,Их корни как шкворни, сучки как стропила,Их ветры ласкают, им светят светила.Там дятлы, качаясь на дубе сыром,С утра вырубают своим топоромУгрюмые ноты из книги дубрав,Короткие головы в плечи вобрав.Рожденный пустыней,Колеблется звук,Колеблется синийНа нитке паук.Колеблется воздух,Прозрачен и чист,В сияющих звездахКолеблется лист.И птицы, одетые в светлые шлемы,Сидят на воротах забытой поэмы,И девочка в речке играет нагаяИ смотрит на небо, смеясь и мигая.Петух запевает, светает, пора!В лесу под ногами гора серебра.
1946
Читайте, деревья, стихи Гезиода
Читайте, деревья, стихи Гезиода,Дивись Оссиановым гимнам, рябина!Не меч ты поднимешь сегодня, природа,Но школьный звонок над щитом Кухулина.Еще заливаются ветры, как барды,Еще не смолкают березы Морвена,Но зайцы и птицы садятся за партыИ к зверю девятая сходит Камена.Березы, вы школьницы! Полно калякать,Довольно скакать, задирая подолы!Вы слышите, как через бурю и слякотьРевут водопады, спрягая глаголы?Вы слышите, как перед зеркалом речек,Под листьями ивы, под лапами ели,Как маленький Гамлет, рыдает кузнечик,Не в силах от вашей уйти канители?Опять ты, природа, меня обманула,Опять провела меня за нос, как сводня!Во имя чего среди ливня и гулаОпять, как безумный, брожу я сегодня?В который ты раз мне твердишь, потаскуха,Что здесь, на пороге всеобщего тленья,Не место бессмертным иллюзиям духа,Что жизнь продолжается только мгновенье!Вот так я тебе и поверил! ПокудаНе вытряхнут душу из этого тела,Едва ли иного достоин я чуда,Чем то, от которого сердце запело.Мы, люди, — хозяева этого мира,Его мудрецы и его педагоги,Затем и поет Оссианова лираНад чащею леса, у края берлоги.От моря до моря, от края до краяМы учим и пестуем младшего брата,И бабочки, в солнечном свете играя,Садятся на лысое темя Сократа.
1946
Завещание
Когда на склоне лет иссякнет жизнь мояИ, погасив свечу, опять отправлюсь яВ необозримый мир туманных превращений,Когда мильоны новых поколенийНаполнят этот мир сверканием чудесИ довершат строение природы,—Пускай мой бедный прах покроют эти воды,Пусть приютит меня зеленый этот лес.
Я не умру, мой друг. Дыханием цветовСебя я в этом мире обнаружу.Многовековый дуб мою живую душуКорнями обовьет, печален и суров.В его больших листах я дам приют уму,Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,Чтоб над тобой они из тьмы лесов повислиИ ты причастен был к сознанью моему.
Над головой твоей, далекий правнук мой,Я в небо пролечу, как медленная птица,Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,Как летний дождь прольюсь, сверкая над травой.
Нет в мире ничего прекрасней бытия.Безмолвный мрак могил — томление пустое.Я жизнь мою прожил, я не видал покоя:Покоя в мире нет. Повсюду жизнь и я.
Не я родился в мир, когда из колыбелиГлаза мои впервые в мир глядели,—Я на земле моей впервые мыслить стал,Когда почуял жизнь безжизненный кристалл,Когда впервые капля дождеваяУпала на него, в лучах изнемогая.
О, я недаром в этом мире жил!И сладко мне стремиться из потемок,Чтоб, взяв меня в ладонь, ты, дальний мой потомок,Доделал то, что я не довершил.
1947
Я не ищу гармонии в природе
Я не ищу гармонии в природе.Разумной соразмерности началНи в недрах скал, ни в ясном небосводеЯ до сих пор, увы, не различал.
Как своенравен мир ее дремучий!В ожесточенном пении ветровНе слышит сердце правильных созвучий,Душа не чует стройных голосов.
Но в тихий час осеннего заката,Когда умолкнет ветер вдалеке.Когда, сияньем немощным объята,Слепая ночь опустится к реке,
Когда, устав от буйного движенья,От бесполезно тяжкого труда,В тревожном полусне изнеможеньяЗатихнет потемневшая вода,
Когда огромный мир противоречийНасытится бесплодною игрой,—Как бы прообраз боли человечьейИз бездны вод встает передо мной.
И в этот час печальная природаЛежит вокруг, вздыхая тяжело,И не мила ей дикая свобода,Где от добра неотделимо зло.
И снится ей блестящий вал турбины,И мерный звук разумного труда,И пенье труб, и зарево плотины,И налитые током провода.
Так, засыпая на своей кровати,Безумная, но любящая матьТаит в себе высокий мир дитяти,Чтоб вместе с сыном солнце увидать.
1947
Город в степи
1
Степным ветрам не писаны законы.Пирамидальный склон воспламеня,Всю ночь над нами тлеют терриконы —Живые горы дыма и огня.Куда ни глянь, от края и до краяНа пьедесталах каменных породСтальные краны, в воздухе ныряя,Свой медленный свершают оборот.И вьется дым в искусственном ущелье,И за составом движется состав,И свищет ветер в бешеном веселье,Над Казахстаном крылья распластав.
2
Какой простор для мысли и труда!Какая сила дерзости и воли!Кто, чародей, в необозримом полеВоздвиг потомству эти города?Кто выстроил пролеты колоннад,Кто вылепил гирлянды на фронтонах,Кто средь степей разбил испепеленныхФонтанами взрывающийся сад?А ветер стонет, свищет и гудит,Рвет вымпела, над башнями играя,И изваянье Ленина стоит,В седые степи руку простирая.И степь пылает на исходе дня,И тень руки ложится на равнины,И в честь вождя заводят песнь акыны,Над инструментом голову склоня.И затихают шорохи и вздохи,И замолкают птичьи голоса,И вопль певца из струнной суматохи,Как вольный беркут, мчится в небеса.Летит, летит, летит... остановился...И замер где-то в солнце... А внизуПереполох восторга прокатился,С туманных струн рассыпав бирюзу.Но странный голос, полный ликованья,Уже вступил в особый мир чудес,И целый город, затаив дыханье,Следит за ним под куполом небес.И Ленин смотрит в глубь седых степей,И думою чело его объято,И песнь летит, привольна и крылата,И, кажется, конца не будет ей.И далеко, в сиянии зари,В своих широких шляпах из брезентаШахтеры вторят звону инструментаИ поднимают к небу фонари.
3
Гомер степей на пегой лошаденкеНесется вдаль, стремительно красив.Вослед ему летят сизоворонки,Головки на закат поворотив.И вот, ступив ногой на солончак,Стоит верблюд, Ассаргадон пустыни,Дитя печали, гнева и гордыни,С тысячелетней тяжестью в очах.Косматый лебедь каменного века,Он плачет так, что слушать нету сил,Как будто он, скиталец и калека,Вкусив пространства, счастья не вкусил.Закинув темя за предел земной,Он медленно ворочает глазами,И тамариск, обрызганный слезами,Шумит пред ним серебряной волной.
4
Надев остроконечные папахиИ наклонясь на гриву скакуна,Вокруг отар во весь опор казахиНесутся, вьются, стиснув стремена.И стрепет, вылетев из-под копыт,Шарахается в поле, как лазутчик,И солнце жжет верхи сухих колючек,И на сто верст простор вокруг открыт.И Ленин на холме КарагандыГлядит в необозримые просторы,И вкруг него ликуют птичьи хоры,Звенит домбра и плещет ток воды.И за составом движется состав,И льется уголь из подземной клети,И ветер гонит тьму тысячелетий,Над Казахстаном крылья распластав.
1947
