— Ты чего такая нервная? — со смешком спросил Майки, когда я в очередной раз дернулась и вцепилась в его локоть после одобрительного присвиста, донесшегося нам вслед.
— Станешь тут нервной, если все так реагируют… — буркнула и оглянулась назад.
Точно, стоят, улыбаются и смотрят. Еще и друг другу что–то со смехом говорят. Ой, мамочки! Они когда женщин в последний раз видели?!
— Командор! — внезапно сказал Майки и остановился.
Обернулась и тоже замерла, глядя на мужчину с черным хвостом, который мрачно на меня смотрел.
— Почему ты не переоделась? — сухо задал он мне вопрос, кивнув на комбинезон в моих руках. — Это крейсер, а не дамский клуб.
У меня вспыхнуло лицо от такого незаслуженного оскорбления, но и ответить было нечего. Ведь действительно — крейсер, неясно, правда, какого назначения, но явно не туристический лайнер. И таки да, не место мне тут. Спасибо, что подобрали, а не бросили умирать в пустыне.
— Он мне велик, — ответила максимально сдержанно.
— Настолько велик, что ты предпочла ходить в этом жутком балахоне? — вновь пренебрежительный кивок, но уже на мое платье.
И ведь снова прав! Черт бы его побрал! Не знаю, что такое черт, но точно что–то ругательное. Балахон жуткий, серого цвета, который совершенно не шел к моим рыжим волосам и голубым глазам. Но разве у меня был выбор?!
— Майки, подержи, пожалуйста.
Без дальнейших объяснений сунула в руки парню стальной цилиндр, футболку, палантин и расческу, сложенные аккуратной стопочкой. А как только он у меня их взял, не глядя на командора, развернула комбинезон, встряхнула и приложила его к себе, придерживая на плечах. Манжеты рукавов повисли где–то ближе к коленкам, а брючины расстелились на полу.
И что они хотели?! Я ведь и Майки, и этому командору даже до плеча не достаю. Подняла взгляд на этого неприятного типа и увидела, что он не просто рассматривает меня и форму, а еще к чему–то принюхивается. Ноздри его трепетали, и он даже чуть наклонился вперед.
— Командор? — позвала его, не дождавшись реакции.
— Я увидел, — ответил он через паузу и задал вопросы, от которых я растерялась. — Что это за запах? Чем от вас несет?
— Н-не знаю.
Я принюхалась. Ничем от меня не пахло. В душ я сходила, все с себя смыла, так терлась мочалкой, что чуть кожу не содрала. А волосы вообще раз шесть промыла. Гель и шампунь у Дока без запаха. На всякий случай подняла руку и понюхала рукав платья. Да нет же никакого запаха! Чего он ко мне прицепился?!
— Простите, я ничего не чувствую. Но я только что из душа. И Сентар мои вещи простерилизовал и почистил ультразвуком. Они уже ничем не пахнут и абсолютно стерильны, — пояснила, не зная, как оправдаться.
Бросила беспомощный взгляд на Майки. Парень тоже явно пытался принюхаться, но судя по недоумению на его лице, ничего не чувствовал.
Командор мрачно меня разглядывал, заставляя теряться. Я нервно зацепила прядь волос, поднесла к лицу и вдохнула. Нормальные чистые волосы… Никаких посторонних запахов. Только вот этот ушастый и хвостатый тип явно так не считал.
Ноздри раздуваются, лицо злое, взглядом буквально размазывает по стенке…
— Иди! — Брюнет сделал шаг в сторону, освобождая проход. — Из каюты — ни ногой. Увижу, что болтаешься по кораблю, лично выкину за борт.
Суетливо сложив комбез, я уже шагнула, но потом решила уточнить.
— А как быть с комбинезоном? Я могу остаться в своем платье?
— Это не платье, а рабская роба! — отрезал командор.
И опять я не поняла, что делать–то? Можно мне в нем оставаться или придется натягивать на себя этот огромный черный мешок, который форменный комбинезон? Только вот спрашивать не решилась. У черноволосого ниоки был такой вид, что с ним рядом–то стоять страшно, не то что глупые вопросы задавать.
И нюхал… Точно ведь, нюхал! Видела, как подрагивали его ноздри, а хвост — нервно постукивал по ноге.
Я бочком обошла его, прижимаясь к стенке, и отошла подальше. Майки меня нагнал, и мы направились дальше.
— Жуткий тип! — прошептала, боясь оглянуться.
Дошли до нужного места, парень нажал на комбинацию цифр на замке и пропустил меня в выделенную каюту.
— Майки, — позвала я, прежде чем он ушел, — от меня правда плохо пахнет? Может, я принюхалась и не замечаю? Только скажи правду, пожалуйста.
— Я не чувствую. — Он растерянно пожал плечами. — По–моему, ничем от тебя не пахнет. Поначалу — да. Это ужас был. Но сейчас запаха нет.
— А чего он тогда?.. — Я заморгала, чтобы удержать слезы обиды.
— Элишше, да не расстраивайся. Командор — ниоки. А они имеют крайне острое обоняние и тонкий слух. Подозреваю, кроме него никто никакого запаха от тебя и не учует.
Я кивнула, принимая объяснение, а мой провожатый продолжил:
— Располагайся. Каюта в твоем распоряжении, — улыбнулся на прощание и ушел, закрыв за собой дверь.
И только тут до меня дошло, что еды мне так и не дали, и я не имею ни малейшего представления, когда ее принесут. Я же рассчитывала, что мы отнесем вещи в каюту, а потом меня покормят. Наверняка ведь у них тут есть столовая. И вот, пожалуйста!
Еды не дали, в каюте заперли, выходить из нее запретили.
— «Увижу, что болтаешься по кораблю, лично выкину за борт», — сердито спародировала я слова командора и добавила: — И за борт ее бросает в набежавшую волну[1]. А сам — невоспитанный мужлан, даже имя свое не назвал.
Откуда вдруг всплыла фраза про набежавшую волну, я не поняла. Наверное, я в душе поэт…
Положила на койку свои вещи, комбез в том числе, и огляделась. Н-да. Серые стены, серый потолок, серый пол, серый коврик, серая металлическая мебель — койка, стол, тумбочка. Встроенный в стену одежный шкаф — изнутри тоже серый. Даже зеркало на внутренней стенке одной дверцы не спасало от уныния, отражая пустые вешалки на фоне серых панелей и три графитового цвета полотенца. Я тоскливо посмотрела на темно–серое покрывало на койке.
Приют депрессии!
Неужели все военные и наемники такие унылые зануды, что для них вот этот кошмар — норма? Не сдержавшись, откинула покрывало, чтобы проверить, какого цвета постельное белье. Если тоже серого, то я в таком интерьере через пару дней умом двинусь. Но нет, оно оказалось белым. Ну и то хорошо.
Но самое ужасное, что я в своем светло–сером платье полностью сливалась с обстановкой. Такая же бесцветная и безликая. Поймав себя на этой мысли, решила не заплетать волосы в косу. Пусть будет хоть какое–то яркое пятно в этом уголке страдающего депрессией пессимиста.
Повесила в шкаф черный комбинезон, чтобы немного нарушить кошмарный монохром, и принялась исследовать пространство дальше. У входной двери увидела панельку с кучей кнопок. Разобралась, как включать и выключать свет. Потом ткнула в изображение экрана, и над столом отъехала в сторону дверца, скрывающая встроенную полку. Там обнаружился электронный планшет, нелинованная тетрадь, две ручки и несколько графитовых карандашей.
