– Ну что, летать ты научился, – уверено сказал тот, – но это не всё, проверим твоё мастерство фехтования. Возьми это меч. Он сделан из дерева, но у него такой же вес, как и у нвстоящего.
– Странно, а почему? – спросил Грэт.
– Это особый сорт дерева, такие растут только здесь. Ну что, начнём? – Михаил встал в боевую стойку и приготовился нанести удар, занеся меч за голову, – есть только одно правило: не бить в голову и в пах, а так самый обычный бой. Касания до корпуса выше локтя и колена считаются смертельными. Сна чала я буду драться не в полную силу. Поехали.
После этих слов ряд ударов посыпался на Грэта. Он умел обращаться с холодным оружием, но было одно неудобство-крылья. Тем не менее, он искусно отражал удары. Вскоре стало чувствоваться, что Михаил начинает драться серьёзнее, и что он ускоряет интенсивность нанесения ударов. Становилось сложнее, руки двигались рефлексорно, меча почти не было видно, ощутилась боль в плече, бой прекратился.
– Ты молодец, – продолжал учитель, – но ты способен на большее, пойми, ты много сильнее и быстрее, чем был раньше. Закаляй и развивай в себе эти качества. Не бойся бросаться в пекло, использовать ноги, ты должен поразить меня, это твоя единственная цель. Ещё раз.
Начался новый бой. Виртуозные приёмы посыпались с обеих сторон, два закалённых воина противостояли друг другу. Вот Михаил подсёк Грэта. Тот упал и сопротивлялся лёжа какой-то миг. Отразив пять жесточайших ударов, он снова встал на ноги. Архангелами овладела усталость, но это чувство было привычно обоим, и оба умели его игнорировать. Капли пота слетали с тел, разлетаясь вокруг них. Вот Грэт совершил молниеносный удар правой ногой, ударив соперника по сухожилиям левой. Тот упал на одно колено, но продолжал сопротивляться, вот его меч соскочил и задел Грэта по голени, чуть ниже колена. И тут Михаил почувствовал мощный удар в грудь и распластался по земле, проскользив на спине метра полтора. Грэт в миг оказался рядом со своим соперником, ногой выбил из руки оружие и приложил остриё меча к шее поверженного.
– Да-а, я тебя недооценил, – изумлённо сказал Михаил, смотря вперёд.
– Я сам удивляюсь себе, – Ответил Грэт, подавая руку. Снова оба на ногах. Победитель осмотрелся. Оказывается, все наблюдали за боем, и сейчас, вытаращив глаза, смотрели на них.
– Ты будешь лучшим, – сказал Василий, подходя к двум воинам, – только что ты победил лучшего из нас.
– Да это случайность, – последовал ответ, – здесь большую роль играет удача. Сейчас победил я, в следующий раз победит он, это дело такое…
– Больше ни слова, – возразил Михаил, – это далеко не случайность. Отдохнём немного, далее будем драться в полёте. Это намного труднее, ты научишься многому. Скажешь, когда будешь готов.
Грэт постоял немного, задумавшись. Он думал: не слишком ли трудную цель ставят ему. Он один победу не одержит, все должны быть на высоте, архангелов в два раза меньше, и, наверняка, есть демоны, которые владеют мечом намного лучше и искуснее. Он оборвал мысль, адреналин бил в висках, хотелось продолжить тренировку.
– Михаил, – крикнул он, подходя к тому, – я готов, полетели, – он поднялся в воздух. Михаил усмехнулся и последовал за ним.
Целый день прошёл в подобном темпе. Драться в воздухе и на самом деле было намного сложнее, здесь Грэт фактически учился ходить. Но ему всё легко давалось, он действительно легендарная личность. Откуда уж у него все эти таланты, я не знаю. Рождаются же порой феномены, очевидно именно им был и он.
Так вот, день прошёл, сменился ночью, все воины отдыхали, спали, так сказать. Грэт спал у себя в покоях. Тут случилось непредсказуемое, то, чего не ожидал никто. Стены помещения стали менять свой цвет на чёрный, человеческие очертания стали проявляться в комнате. Грэт оказался в покоях Люцефера. Глаза его открылись, он очнулся, всё снаряжение, и оружие и доспехи, было при нём. Это был такой же призрак с нечёткими очертаниями тела, но одно но. От лица его исходил не свет, наоборот, оно было как будто в тени.
– Здравствуй Грэт, – молвил Люцефер.
– Ты кто?
– Ах, да, забыл представиться. Тебе обо мне уже наверняка рассказывали, я в этом даже больше, чем уверен. Я Люцефер.
– Что? – Грэт поднялся и схватился за меч, – я уничтожу тебя!
– Не торопи события. Во-первых, так легко тебе это не удастся, во-вторых, ты мне кое в чём поможешь.
– Помогу? Ты наивен, как дитя. С какого это перепуга я стану тебе помогать?
– Ну как не станешь, станешь.
– И не надейся, я убью тебя!
– Да подожди ты, я же сказал, не торопи события. Я должен кое о чём рассказать.
– Интересно, что хорошего ты можешь мне рассказать, а?
– А кто сказал, что это будет хорошее? Может то, что ты услышишь, хорошим и не будет, но это будет правдой…
– Стой, тихо, где-то я уже это слышал.
– Что, вспомнил Антонину?
– Молчи, ты хочешь сказать, что и здесь всё наоборот, мол ты хороший и всё такое, а я общался со злом, что первым здесь появился не создатель, а ты. А, может, вообще скажешь, что он отнял у тебя власть, а ты пытаешься её вернуть, а?
– Ну-да, так и есть. А ты смышлёный.
– Подожди. Слушай, а почему я должен тебе верить?
– Ну ты же поверил Антонине.
– Да, поверил. И если верить тебе, что ты хороший, будем так говорить, да, тогда и гры были добром, а Антонина была злом, и я помог ей уничтожить добро. Но, значит, тогда, я поверил ей и ошибся. Почему я должен верить тебе?
– Именно потому, что ты ошибся. Значит я добро. Верь мне, Грэт, вместе мы сила, мы одержим победу, ты будешь моим помощником, какой там, лучшим другом, будем вместе править миром.
– Вот потому то я тебе и не верю, что зло всегда льстит и обещает, и спорить я с тобой не собираюсь! Я сейчас же убью тебя!
– Да что ж ты за осёл такой, я же тебе правду говорю. Слышишь ты! Избранник ещё! Да какой ты к чёрту избранник, если даже правду ото лжи отличить не можешь!
– В том то и дело, что могу, и ты нагло врёшь, тебе я не верю, ни единому слову. Всё это бредни, чушь!
– Тебе нужны доказательства? Они будут.
– Что? Какие доказательства, ты что несёшь?
– А вот какие! – с этими словами Люцефер махнул рукой, и появилось изображение, такое же, что видел Грэт, оказавшись на суду. Он увидел всё своими глазами, стало не по себе.
– Всё это чушь, – продолжал архангел.
– Как чушь? Ты же сам всё видел.
– Чушь, иллюзия, обман, нереальность.
– Ну полно тебе, полно, загляни правде в глаза.
– Стоп. Предположим ты прав.
– Ну наконец – то!
– Тогда почему ты уничтожаешь людей, ну там, в том мире?
– Ты же знаешь правду. Люди стали мешать ограм, мешать им жить, лезть не в свои дела, и что непростительно, они стали убивать огров, всё обернулось катастрофой.
Они ещё долго говорили, и Грэту хотелось поверить, он даже к этому склонялся. Но не верилось. Он не мог верить, не хотелось снова обманываться. Вскоре он не выдержал и кинулся на врага. Тот тоже достал меч, лица не было видно, но архангел чувствовал, что тот улыбался и немного подсмеивался. Начался бой, ещё более мощнёё и кардинально превосходивший по классу бой с Михаилом. Трудно описывать то, что творилось. В отличие от комнат создателя, комнаты Люцефера были наполнены всякой всячиной, и всё превращалось в разрушенный хлам. К ним кинулись демоны, но Люцефер крикнул, что разберется сам. Всё происходило на огромной скорости и просто не верилось, что такое возможно. Помимо того, каждый удар был сокрушительной силы, и, казалось, что вот-вот мечи сломаются. У
Грэта на доспехах появились царапины и порезы, но сопротивление с его стороны лишь увеличивалось ещё больше. Вот и Люцефер ранен в руку, лёгкая и незначительная рана, почти царапина. Вот и прорезан доспех, и задет живот. Капли крови выступили из раны.
– Всё, убейте его, быстро, – услышал Грэт, и толпа разъярённых демонов ринулась на него, он снёс двоим головы, но вдруг он оказался перед создателем. Ошеломление настигло его.
– Я доволен тобой, – уверено сказал он, – ты молодец.
– Что? В смысле?
– А в том смысле, что ты не зря оказался у Люцефера, это было испытание. Понимаешь, я могу ставить блокировку его магии, могу создать щит, который будет тебя охранять от воздействия его чар, но я этого не сделал. Я знал, что он попытается переманить тебя на свою сторону, и хотел испытать твою устойчивость. Сказать честно, ты на высоте. Ты убил двух демонов, и чуть было не убил его самого.
