Редюит срамников
Заброшенной старой часовне,(Благочестия лун лишаи),Где пристрастнее, лучше, готовнейГолубые цветы тишины,
Под покровом нелепицы темной, Из ножон вынимая ножи, Собралися зарницей погромной Обсудить грабежей дележи.
Золотая церковная утварьИ со трона навес парчевой,Гнев-слепец окунув эту тварь,
Злобоссорой обострили спор, Где сошлись говорить меж собой Взгляд-предатель, кинжал и топор.
Аршин гробовщика
На глаз работать не годится!..Сколотишь гроб, мертвец нейдет:Топорщит лоб иль ягодица,Под крышкой пучится живот…
Другое дело сантиметромОбмеришь всесторонне труп:Готовно влез каюту фертом —Червекомпактнорьяный суп.
На глаз работать не годиться!.. И трезвый, пьяный гробовщик Не ковыряет палкой спицы
Похабноспешной колесницы, Что исступленно верещит Подоплеухою денницы.
Обращенные землю
На косогоре — неудобномДля пахоты, работ, жилья,Лежит общении загробномПерсон различная семья.
Над каждой — холмик невысокий И шаткий перегнивший крест, Овитый высохшей осокой, (могильных угрызений перст)?
Иль сплошь… лишившись поперечин, Торчит уныло черный кол — Так погибающее судно
Пустую мачту кажет нудно Над зыбью влаги скоротечной, Биющей вечности аттол.
Блок колб
На пустынноулицу осениСиний и красный пузыриПротянули свои мечи;Осенили ветхие домикиГоребегущие лохмы туч;Одну неделю, 2 недели, триПо невылазной грязи скачи!..
Шлепает далеко эхо… Вытекает, слюнится, сочится…
«Вы помните „аптеку“ Чехова»?Банок, стклянок вереница;Фигура, лица еврей аптекаря,Наливающего oleum ricini…Отраженная стекле харя;Диавол таращится синий.
За перегородкой аптекарша, Сухощава: сплошная кость — Смерть — безживотая лекарша, Палец — ржавый гвоздь. Занимается готовит лекарства, Что не знает аптекарь, она знаток. Аптека грязеосеннего царства Беженцелиловопоток.
Перед аптекою гробикиНаструганы, сколочены кое-как.Детские гладкие лобики —Жизни безаппелляционный брак!..
Скрежет флюгарки
Попариться кровавой бане,Где время банщиком «нетребуя на чай»Намылит шею, даст холодный душИ саване пристроит на диване.Где на мозоль сочится малочайРазрезанных грудей простоволосых женщин,Где столько небо отлетело душСтудентов, босяков, наивных деревенщин.
При электричестве (!) халате парикмахер,Стараясь лезвием зазубренной косы —Затылки, шеи и усы,Бесчисленно является виной,Что голова прощается спиной,Кровавая простыней потодымящий лагерь.
Из книги «Бурлюк пожимает руку Вульворт Бильдингу» (1924)
Первое стихотворение
Ты богиня средь храма прекрасная,Пред Тобою склоняются ниц.Я же нищий — толпа безучастнаяне заметит Меня с колесниц.
Ты — богиня, и в пурпур, и в золотоОблачен твой таинственный стан,Из гранита изваянный молотом,Там, где синий курит фимиам.
Я же нищий — у входа отрепьями.Чуть прикрыв обнаженную грудь,Овеваемый мрачными ветрами,Я пойду в свой неведомый путь.
1897 г.
Спорщики
Птица, камень и стрелаХвастать спорили полетом.Жажда блеска их звала,Триумфаторам — охота!
Птице надо синеву! Разметалася крылами, Облаков кроша плеву, Солнца яр где горнопламень.
Камню — надобен обрыв,Чтобы ринуть смело в безднуТемноты гудящий срывВдалеке от стаи звездной…
Но стрела звенела: лень Мне лететь без гибкой ивы, Без татарския тетивы Сердце молодца — мишень.
Раздолье время
Слово,ОловоИКаменьРастопитьСпособенПламеньСердца,СолнцаИГорна,Что затеплилаВесна,Что раскрыла все цветы,Что согрела высоты.
Весна
Солнце бросило стрелуИ попало сердце девы —Побежала по селуНа вчерашние посевы. Слышишь, слышишь звонкий клекот, Говор вод, отзвон мечей, Тот, что сердцу недалек от Тайноласковых ночей.Девы пленные власы —Струи слез — от страсти плачут…И сияние красы,Поцелуи «наудачу»!.. Солнце бросило стрелу, Закаленную другую, Зацепившую золу, Башни голову седую.И очнулся старый схимникОт лазоревого снаОт угроз суровозимних.Когда в саване сосна. Он тогда от аналоя, Отошедши, пыльных книг, На минутку, сердце злое От косматых игл остриг.Поднял он стрелу ликуяИ воскликнул: — сердце щит!Буду жить в весенних струяхПтаха где любви пищит! Дева, Старец на опушке Повстречались и сошлись,Жизнь им ставшая игрушкойИ лазоревая высь!
Фиал небес
Фиал фиалковых небесНад вешним лесом опрокинут.Его земля пригубит весь,Пока услады дней не минут.
Полна размашистая ель Скользяще юного задора, Природа — праздничный отель Франтящего избыток вздора.
Весны фиалковая суть,Что мире сем тебя дороже,Возвешенней, небрежней, строже,
Что действенней, смелей, громадней, Пьянее влаги виноградной, Налитой хрусталей сосуд??
Жуэль
Капитан Жуэль был пенною фигурой.Он шумел — океанея риф.Жуэля взгляд не прекращался — хмурым,Дев земных растегивая лиф.
Он блуждал в морях, колеблемых без смысла Дев морских глядя по вечерам, Прыгавших глубин неверных искрах, Чтоб навек исчезнуть там.
Капитан Жуэль был бурною натурой,Скрыв ее под хмурой сединой.В нем циклон внезапной лапой буройВосставал, сминая все собой.
Капитан Жуэль подайте руку… В ней сквозь поры проступает соль И вода набросила узоры: Рифов — до и лунное фа — соль…
Бонин Архипелаг
Вел. Океан
Предчувствие
Сонет написан год назад в Японии под Фузи-ямой где сердце мое предчуяло «гибель Японии».
Паучья сеть твоих морщинТвоих седеющих излучин.Благослови морской почин,Которому я днесь приручен..
Соединившись с ним союз, Свободной пенною волною, Легко подъемлю жизни груз, Не чтя ни карой, не виною…
Благослови морской закон,Вдали звучащий маяками,И облак белыми руками,Пока, блестя своей секирой,Суровой беспощадной ИРОЙНе выйдет На амвон.
FINIS[22]
Моя доброта
