Эллен тихо засмеялась: – Я еще вас совсем не знаю. Но вы должны быть именно таким. А меня вы сделали другой. Я родилась здесь, на Луне. Я селенитка. И всем, почти всем обязана вам…
Только теперь Эллен заметила Громова и Аникина.
– Здравствуйте, – сказала она, вскакивая. – Я же говорила, что мы, может быть, увидимся. Извините. Я не слышала, как вы подошли.
– На Луне мог подкрасться и слон, – пошутил Аникин. – Звуков нет. Слонов тоже.
– А воздуха здесь столько же, сколько совести у миссис Хент, – вставил Том Годвин, стараясь скрыть смущение.
Эллен неуверенно сделала шаг к Громову. Тот протянул обе руки и с душевной простотой крепко обнял ее.
– Вот теперь можно и осмотреться, – сказал Аникин. – А то мисс Кенни заслонила нам всю огромную планету.
– А я уж здесь такого насмотрелась!.. – вздохнула Эллен.
– Где ж тут у вас кратер Эллен Кенни? Где ущелье Евгения Громова? – с напускной серьезностью спрашивал Аникин.
Эллен опустила голову.
– Евгений Громов! Простите, командор, он ваш брат, но он не джентльмен. Ему быстро надоело мое общество. Он счел возможным оставить меня здесь совершенно одну…
– Вращение Земли оставило вас одну, мисс Кении, – мягко объяснил Громов. – Луна зашла в Москве за горизонт. Вот и все.
Эллен посмотрела на голубоватый шар в небе.
– Нет, Земля не заходила за горизонт.
– Лунный шар не вертится относительно Земли. А на Земле Луна заходит. И тогда теряется радиосвязь с танкеткой, ее телеэкраны гаснут.
– Боже! – воскликнула Эллен. – Это ужасно! Так подумать о человеке! Как, однако, много надо знать о Земле… И о людях Земли, – тихо добавила она.
Том Годвин повел Эллен в ракету.
Громов поднимал острые, словно колотые, камни, с интересом рассматривал их, брал в горсть пепел, пересыпал его с ладони на ладонь:
– Ты понимаешь, Ваня, где мы находимся?
– На Луне, – отозвался Аникин.
– А я вот думаю… на Земле, – сказал Громов, испытующе глядя на Аникина.
Аникин пожал плечами и нахмурился. Он отлично понял, на что намекал командир.
– Очень важно, чтобы это было так, – задумчиво сказал Громов, – Открыли бы необыкновенные богатства Земли, разгадав ее историю…
Потеряв связь с танкеткой, Евгений не находил себе в лаборатории места, уныло бродя между длинными столами.
Спокойная Наташа с укором смотрела на него.
– Понимаю, – в смятении остановился он перед нею. – Думаешь, тот уступил ей жизнь, как уступают стул, а я… Не могу даже поддержать ее…
– Думаю о другом, Женя, – рассудительно ответила Наташа. – Луну сейчас видно в Америке.
– Проникновенная мысль! К сожалению, из Америки нельзя управлять танкеткой.
– Сядь и приди в себя, – внушительно сказала Наташа. – Сейчас американке без тебя страшно, а может случиться, что без танкетки они погибнут.
– Почему погибнут?
– Потому, что Луна не будет в Москве видна, и они в решительную минуту не смогут воспользоваться танкеткой. Вот если бы в мире обменивались телепередачами…
– Увы, договориться о спутниках связи, которые могли бы это обеспечить, так и не смогли… Не поднимать же в воздух самолеты с телеантеннами?
– А почему нет? – упрямо спросила Наташа. – Американские самолеты в свое время летали с атомными бомбами? Грозили силой? Почему бы не летать теперь, чтобы помочь тем, кто на Луне?
– Да разве можно договориться с их генералами! – махнул рукой Евгений.
Кабина «Искателя-I», когда в него вернулись Громов с Аникиным, приобрела неожиданный уют.
Эллен накрыла стол, расставила приборы, разыскала салфетки, развесила по стенам виды Земли, которые вырезала из найденных журналов: березка над рекой, закат солнца… шторм в море… шумные улицы города… люди под зонтиками… Дождь! Чудесный земной дождь, невозможный на Луне!
Эллен в ярком свитере и спортивных брюках, повязанная подобием передника, хлопотала у стола:
– Прошу всех садиться… Будет очень вкусно. Нельзя ли включить земную музыку? Люблю симфонии, но обожаю танцевать.
Аникин кинулся к радиоаппаратуре.
На Луне Землю было лучше слышно, чем на самой Земле. Некоторое время все молча слушали музыку, несшуюся через межпланетное пространство.
– Вот что, товарищи, – сказал Громов, решительно усаживаясь.
– Товарищи по несчастью, – подхватила Эллен.
– Нет, товарищи по работе, – поправил Громов. – Нужно подумать о завтрашнем дне.
– Стоит ли думать… о смерти? – сказала Эллен. Громов пристально посмотрел на нее:
– Мы обеспечены четырнадцатью баллонами кислорода. По одному на земной день.
– Разве есть ракеты, которые смогут прилететь за нами? – повернулась к Громову Эллен.
– Есть две резервные ракеты типа «Искатель-I», – ответил Громов. – Но они двухместные. Пилоты смогли бы взять отсюда лишь двоих…
– Понимаю, – с горечью сказала Эллен, – здесь есть лишние.
– До наступления лунной ночи сюда прилетит международная космическая экспедиция, – раздельно произнес Громов.
– Вавилонскую башню не могут достроить с библейских времен!
– Я говорил с академиком Беляевым. Весь мир занят нашей судьбой. Сейчас трудно препятствовать завершению строительства.
– Я только описывала международные конфликты… Неужели теперь придется стать их причиной?
– Скорее причиной международного единения. Нужно думать, как не остаться в долгу перед человечеством.
– Признаю ваше руководство, командор, – вмешался Том Годвин, – пока не выплачу вам долг. Какова задача?
– Собрать образцы пород, наблюдать лунную природу и… дойти до края видимого с Земли лунного диска.
– Черт возьми! Это меня устраивает. Расставлю по пути заявки. Тут кое-что валяется под ногами. Посмотрите, что я нашел. Это вам, Эль, ко дню вашего лунного рождения.
И Том Годвин протянул Эллен найденный им камешек.
– О-о! Том! – воскликнула Эллен и смутилась. – Мне кажется, что… мне однажды уже дарили его здесь.
– Кто дарил? – изумился Годвин.
– Может быть, во сне… Я хотела бы уснуть, – растерянно говорила Эллен. – Годвин, у вас не осталось пилюль? Я ведь не пойду с вами.
– Чепуха! – возмутился Годвин. – Как вы можете остаться здесь одна?
– В этой кабине так уютно, – сказала Эллен первое, что пришло ей в голову.
– Но международный корабль не сможет опуститься сразу в двух местах, – убеждал Годвин.
– Но я не люблю ходить пешком, – упрямилась Эллен, думая о чем-то своем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
