Передатчик, вмонтированный в шлем его скафандра, ожил. Кто-то мягко рассмеялся и произнес:
— Что касается меня, то я не рискну встретиться с таким великаном.
Гросвенф узнал голос Грегори Кента, главы химического отдела. Слабый физически, Кент был сильной личностью. У него было много друзей и людей, которые его поддерживали. Он уже выставил свою кандидатуру на пост директора экспедиции на предстоящих выборах. Их с нетерпением ожидали, ведь они вносили определенное возбуждение в монотонную жизнь корабля. Из всех, кто следил за приближающимся чудовищем, лишь Кент вытащил оружие. Теперь он стоял, держа его наготове.
Послышался другой голос. Он был более низким и спокойным. Гросвенф узнал Хэла Мортона, директора экспедиции.
— Это одна из целей вашего участия в экспедиции, Кент. Вы не оставляете места случайностям.
Замечание было дружеским. Оно не совмещалось с тем, что Кент претендовал на пост директора, который занимал сейчас Мортон. Конечно, его можно было рассматривать и как некую дипломатическую виртуозность, если считать, что таким образом наивные слушатели оповещались о том, что Мортон не питает злых чувств к сопернику. Гросвенф не сомневался в том, что директор способен на подобный ход. Он считал Мортона умным, честным и весьма проницательным человеком, который мог без труда управлять любой ситуацией.
Гросвенф заметил, что Мортон шагнул вперед, стараясь оказаться чуть впереди остальных. Его сильное тело казалось особенно крупным сквозь прозрачный металлический костюм.
Эллиот Гросвенф услышал, о чем говорят и остальные:
— Не хотелось бы мне повстречаться с этой малышкой в темноте один на один.
— Не будь дураком! Это явно высокоразвитое существо, возможно, из господствующей расы.
— Его физическое развитие, — произнес голос, принадлежавший психологу Сидлу, — указывает на свойственную животным адаптацию к окружающей среде. С другой стороны, направляясь к нам, зверь действует не как животное, а как разумное существо, знающее о нашем развитии. Вы заметили, что оно сковано в движениях? Это указывает на то, что оно понимает, что мы вооружены, и поэтому осторожничает. Я бы хотел как следует разглядеть концы щупалец, расположенных на его плечах. Если они суживаются в рукоподобные отростки или чашечки, то я, пожалуй, стану утверждать, что мы имеем дело с потомком жителей этого города. — Он смолк, но потом закончил: — Нам бы очень помогло, если бы мы смогли установить с ним связь, хотя пока я склонен предположить, что оно выродилось и вернулось в первобытное состояние.
Керл остановился, когда оказался в десяти футах от незнакомого существа. Потребность в идах была нестерпимо сильной. Его сознание готово было погрузиться в хаос, и ему стоило огромных усилий сдерживать себя. Тело великана жгло. Власть плоти требовала действий. Перед глазами возникла пелена.
Люди подошли к нему почти вплотную. Керл видел, что они изучают его с любопытством. Когда они говорили, их губы двигались под прозрачными шлемами. Форма их общения — он был уверен, что чувства его не обманывают, — была ему недоступна. Волны, излучаемые ими, были той частоты, принимать на которой он не мог. Все его сигналы оказались бесполезными. Силясь казаться дружелюбным, он передал по усикам свое имя, указывая на себя щупальцем.
Голос, который Гросвенф не узнал, протянул:
— Когда он шевелит этими волосами, Мортон, в моем приемнике возникает нечто вроде помех. Вы не думаете…
Спрашивающий назвал Мортона по фамилии, и это отличало его от остальных. Это был Гурлей — начальник отдела связи.
Гросвенф, записывающий разговор, был доволен. Эпизод со зверем мог помочь ему в записи голосов всех, имеющих вес на корабле. Он с самого начала пытался это сделать, но без особого успеха.
— Ага, — произнес психолог Сидл, — щупальца оканчиваются чашечками-присосками. Это указывает на достаточно сложную нервную систему. При соответствующей тренировке он мог бы управлять любой машиной.
— Думаю, нам следует подняться на корабль и позавтракать, — предложил директор Мортон. — Потом будет много работы. Мне бы хотелось получить сведения о развитии этой расы и, особенно, о причинах ее уничтожения. На Земле, в ранний период, одна культура за другой достигали вершин и затем разрушались. И на их обломках возникали новые. Что же случилось здесь? Каждому отделу будет поручена особая область для исследования.
— А как с котенком? — спросил кто-то. — Мне кажется, что он желает подняться к нам.
Мортон хмыкнул и серьезно сказал:
— Я бы хотел, чтобы мы взяли его с собой. Но как это сделать, не применяя силу? Кент, что вы можете сказать по этому поводу?
Маленький химик задумчиво покачал головой.
— Здешний воздух содержит больше хлора, чем кислорода, хотя и того и другого не так много. Наш кислород явился бы для его легких настоящим динамитом.
Гросвенфу было совершенно ясно, что кошкообразное существо не понимает грозящей ему опасности. Он наблюдал за тем, как чудовище последовало за первой группой людей вверх по лестнице к большой двери.
Все оглянулись на Мортона, но тот махнул рукой:
— Снимите второй замок и дайте ему вдохнуть кислорода. Это его излечит от излишнего любопытства.
Минутой позже в приемнике послышался удивленный возглас директора:
— Черт возьми! Он даже не заметил разницы! Это означает, что у него нет легких, или, что его легкие поглощают вовсе не хлор. Держу пари, что он может жить с нами! Для биологов он станет кладом, и достаточно безопасным, если мы проявим осторожность.
Скит был высоким, худым, костлявым человеком с длинным печальным лицом. Его голос, необычайно контрастирующий с наружностью, зазвучал в приемнике Гросвенфа:
— За всю свою космическую жизнь только дважды я встретил высшие формы жизни. Представители одной дышали хлором, другие кислородом — два элемента, поддерживающие горение. Я слышал весьма смутные отчеты о жизненных формах, живущих на фторе, но сам подобного примера не видел. Я готов поклясться, что ни один сложный организм не может приспособиться к использованию обоих газов одновременно. Мортон, если только возможно, мы не должны позволить этому существу нас покинуть.
Мортон довольно рассмеялся и рассудительно заметил:
— Кажется, и он озабочен лишь тем, как бы остаться.
Он уже поднялся по лестнице. Теперь он проходил сквозь замкнутое пространство вместе с Керлом и двумя другими учеными. Гросвенф заторопился, но он был одним из дюжины людей, вышедших на открытое пространство. Огромная дверь захлопнулась, и воздух со свистом хлынул в помещение. Гросвенф наблюдал за чудовищем с растущим чувством тревоги: у него возникли кое-какие предположения. Ему хотелось сообщить о них Мортону. Согласно правилам, действующим внутри корабля, всем начальникам отделения была доступна удобная и быстрая связь с директором. Ему бы тоже следовало предоставить такую возможность. Ведь как-никак он был глава некзиального отдела, хотя отдел этот состоял из единственного человека. Вмонтированный в его скафандр передатчик был устроен таким образом, что он мог разговаривать с Мортоном подобно главам других отделов. Однако, на самом деле, у него был лишь приемник. Это давало ему привилегию в слушании разговоров «руководителей», когда они занимались работой вне корабля. Если же он сам хотел с кем-нибудь поговорить или бы оказался в опасности, ему необходимо было щелкнуть переключателем, открывавшим выход в центральный канал связи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
