фермер… А, да и черт с вами! Вы все равно не слушаете.
Дэвид повернулся к медсестре спиной.
— Да тебя весь дом слышит, — громогласно пожаловался с верхнего этажа доктор Бойл.
— Бойл, у меня есть доказательства, что у старика и правда вся жизнь пронеслась перед глазами! Он путешествовал во времени и попал в 1893 год!
— Жаль, он не пристрелил заодно твоего деда. Тогда, возможно, я нашел бы сегодня время закончить доклад.
— Уделите мне минутку! — попросил Дэвид.
— Ладно, будем считать, что ты пациент в критическом состоянии. Дэвид, ты не в себе! Рекомендую хорошенько отдохнуть и выспаться. Ну, и мне то же самое не помешает… Поднимайся.
— Сейчас доктор вас примет, — бодро провозгласила медсестра и со снисходительным почтением вернула бумаги Дэвиду.
— Я умею общаться и без помощи переводчика, — едко ответил тот и стал подниматься по лестнице, перешагивая через две ступеньки зараз.
Доктор Бойл закрыл дверь в кабинет, сел за стол и, пристроив подбородок на сложенные руки, приготовился слушать.
— Объявление все доказывает, — говорил Дэвид. — Старик вернулся в тот момент, когда ему было семь лет, услышал рассказ отца об электрической железной дороге на Всемирной выставке, название печи, которую отец хотел купить, и ее цену. Все сходится!
Бойл даже не повернул головы.
— Уж не знаю, что у тебя сходится, Дэвид, но ты неправ. У старика наверняка просто чертовски хорошая память. Вот и все. Может, перед этим происшествием что-то всколыхнуло старые воспоминания. Некоторые гипнотизеры заставляют вспомнить марку машины, на которой сорок лет назад ездил твой учитель. С фермером было то же самое. Путешествия во времени? Не смеши меня.
— Я говорил с ним на прошлой неделе, проверил его память. Она ужасная, — возразил Дэвид. — Старик не помнит даже, сколько стоит его нынешняя плита, не говоря уже о ее марке. — Он сунул руки в карманы. — Приведите хоть один обоснованный довод, опровергающий возможность путешествий во времени. Хоть один!
— Логика, мальчик мой, — процедил сквозь зубы Бойл. — То, что ты говоришь, — нелогично. Иначе ты можешь вернуться в прошлое, убить кого-нибудь и заодно уничтожить бог знает сколько его потомков. Прикончить Карла Великого, а вместе с ним и всех белых людей на земле. Что за бред? А может, заняться контрабандой оружия и продать древним афинянам пару пулеметов, чтобы они выиграли Пелопоннесскую войну?! Или самому изобрести лампочку, телефон и аэроплан задолго до Эдисона, Белла и братьев Райт? Только представь себе размер патентных выплат!
— Знаю, знаю, я и сам об этом уже думал, — закивал Дэвид. — А потом понял, что старик находился лишь там, где бывал прежде. Если умирающий способен попасть в любой момент своего прошлого, то все эти аргументы ни к чему. Вряд ли прошлое можно изменить. Я уверен, во время путешествий можно лишь пережить то, что уже было.
— И кому это надо?
— Мне надо, — спокойно ответил Дэвид. — Вам. Всем. Если так, значит, жизнь милосерднее, чем кажется.
Доктор Бойл встал и, как медсестра недавно, распахнул дверь.
— Все это очень интересно, Дэвид, обсудим как-нибудь вечерком. Все равно разговор ни о чем: ты веришь — я нет. А теперь прости, у меня больше нет времени говорить об этой ерунде.
— Вы должны мне помочь выяснить все наверняка.
Не обращая внимания на распахнутую дверь, Дэвид устроился поудобнее в мягком кресле и закурил сигарету.
— Слушай, друг мой, — теряя терпение, выпалил Бойл, — неделю назад мы с тобой были едва знакомы. А теперь ты липнешь ко мне, как сиамский близнец. Постоянно звонишь, подстерегаешь повсюду… Мне это неинтересно, ясно? Поищи себе другого единомышленника. Какого-нибудь приятеля, священника там, или психолога. Или ученого, который интересуется всей этой чушью. А я — врач общей практики, и у меня нет ни капли свободного времени!
— С экспериментом мне поможет только врач, а других в городе нет, — беспомощно развел руками Дэвид. — Простите, если я мешаю. Но это очень, очень важно. Ужасно важно. Я думал, вы захотите помочь. Разве это не важно — доказать мою правоту? Узнать, что вечность после смерти состоит из лучших моментов твоей жизни?
Доктор Бойл зевнул.
— А если их не было — этих лучших моментов?
— Тогда можно вернуться в материнскую утробу. Кому-то только этого и хотелось бы.
— Ты уже все объяснил себе, да, Дэвид? — прищурился доктор Бойл. — И как я должен тебе помочь? Что за эксперимент ты задумал?
Последний вопрос он задавал очень осторожно — с такой осторожностью обычно ощупывают живот пациента в поисках воспаленного аппендикса.
Дэвид протянул еще одну вырезку, на сей раз из вчерашней газеты. Руки у него дрожали, хоть он и сдерживал себя. Слишком многое зависело от этого самодовольного толстяка, не обладавшего ни воображением, ни любопытством. Бойл никак не хотел понять, что именно время — не рак, не пороки сердца и прочие болезни из его учебников — является самым страшным недугом, терзающим человечество.
Бойл принялся читать вслух:
— Хммм… «Лос-Анджелес. Сегодня хирург из больницы Пресвятого Сердца»… Да, я читал. Мужчина умер на операционном столе, а врач вручную запустил ему сердце. Угу. Занятный случай. Как раз по твоей теории, судя по всему. Интересно, этот пациент тоже сказал, что у него вся жизнь пронеслась перед глазами?
— Час назад он еще был без сознания, — ответил Дэвид.
— Откуда ты знаешь?
— Я позвонил в больницу перед тем, как прийти сюда.
Доктор Бойл вскинул брови.
— Что?! Ты звонил в Лос-Анджелес, чтобы поговорить с совершенно незнакомым человеком? — Он взял Дэвида за плечо. — Мальчик мой, ты не в себе. Я и не думал, что все настолько плохо. Бросай эту идею, отдохни, уезжай из своей мрачной развалюхи. Это я тебе как врач советую. Ты вот-вот окончательно подорвешь себе здоровье. Серьезно. Пакуй вещи и уезжай. Сегодня же.
— Да, да, я отдохну. После эксперимента, — спокойно ответил Дэвид. — Сперва надо убедиться, что я прав.
— А для этого нужно…
Лицо у Бойла вспыхнуло — он догадался.
— Я прошу вас сделать операцию. Заплачу сколько надо, назовите любую сумму. Я хочу увидеть прошлое, — почти безразлично сказал Дэвид. Он не испытывал ни малейшего страха, лишь тоску. — Вам надо убить меня и тут же вернуть к
