Только мир, – подумал я, глядя на зеленые пастбища долины. – Не мира ли я желал? Не за этим ли я в первую очередь искал камень Света?
Я заметил, как леди Нимайю изучает мое лицо, но боялся, что не смогу отыскать желаемые ответы в ее мягких темных глазах, так напоминавших мне глаза матери. Я не знал, куда смотреть, чтобы обрести мудрость, которая поможет мне выбрать путь… и вдруг случайно увидел Огонька, мерцавшего над водами озера.
– Наши дети должны узнать здесь мир, да?
– Да, должны.
– Но что будет с их детьми? И детьми их детей? Сколько времени пройдет до того, как Красный Дракон отыщет этот остров и все здесь уничтожит?
– Может, сотня лет. Может, тысяча или никогда – я не знаю.
– А остальные земли Эа? Вендраш, Алония, Меш?
Атара просто смотрела на меня алмазными глазами, открытыми в будущее.
Потом я услышал в душе неумирающий огненный голос. То же пламя, я знал, горело в Атаре и всех моих друзьях.
– Я не могу здесь остаться.
Глаза Атары наполнились ужасной печалью.
– И я.
– И я, – сказала Лильяна, глядя на мастера Йувейна.
– И я, – кивнул тот. – Камень Света будет найден – если не нами или остальными, что были в Трайе, то Красным Драконом.
Так каждый из нашей компании прошел через невыразимое пламя, чтобы вспомнить о цели и устремить свою волю к ее достижению. Даже Мэрэм оторвал взгляд от Лалайи.
– Не хочу покидать этот остров, но, похоже, таков мой долг.
– Ваше предложение остаться здесь очень любезно, – сказал я, поворачиваясь к леди Нимайю. – Однако нам надо продолжить поиск.
– Искать джелстеи, что вы называете камнем Света?
– Да, камень Света.
– Но почему вы должны рисковать жизнями, чтобы отыскать эту вещь?
Я в тысячный раз спросил себя, почему так важно отыскать золотую чащу. Ответ, теперь я знал точно, заключался не в том, чтобы обрадовать отца и братьев, и даже не в том, чтобы завоевать руку Атары. Что до исцеления от вэларды и киракса, усилившего этот дар… страдания одного человека не имеют значения. Если бы я только нашел силы, то принял бы на себя всю боль мира и вручил камень Света кому-нибудь более достойному, дабы чудовище, подобное Мелиадусу, никогда больше не появилось на свет и злые места вроде Вардалууна не оскверняли мир.
– Я должен найти камень Света, чтобы исцелить земли Эа и сделать их подобными вашей. Ради этого я готов сражаться со всеми демонами ада.
Лильяна перевела мои слова, и печальная улыбка легла на лицо леди Нимайю. Она склонила голову, будто сознавая чистоту моей цели и в то же время находя ее слишком мучительной. Пока множество людей на лужайке за нами шептали тихие слова одобрения, она долго смотрела мне в глаза.
– У тебя нет меча, – наконец сказала она, поглядев на рукоять моей кэламы. – Если ты должен сражаться, то тебе он понадобится.
Она взяла меня за руку и повела по ступеням к кромке озера. Я не знал, каковы ее намерения. Может быть, она хотела очистить меня от крови, что придется проливать во исполнение этой мечты.
Несколько раз глубоко вздохнув, она вдруг отпустила мою руку и одна пошла по ступеням в воду.
– Что она делает? – закричал Мэрэм.
Я тоже удивился, как и все остальные. Мэйи уставились на леди Нимайю, а она в последний раз глубоко вдохнула и исчезла в озере. Крики беспокойства дали мне понять, что это вовсе не часть известной им церемонии очищения.
Мое сердце забилось быстрее, словно это я задерживал дыхание. Я уставился в воду и будто увидел, как леди Нимайю плывет к каменному алтарю, покрытому илом и поросшему прядями озерного мха. Но потом горы двинулись, выбросив в небо пламя и заставив землю поколебаться, по поверхности озера пробежала сияющая рябь, и заглянуть в его ледяные глубины стало невозможно.
– Куиври Лаис Нимайю? – воскликнул молодой паренек за моей спиной. Теперь и он, и еще многие вскочили на ноги, указывая на озеро. – Куиври Лаис Нимайю?
Давление в моей груди переросло в боль, ужасную боль, практически невыносимую. Я не мог двинуться, таким глубоким был холод в моих членах, приморозивший меня к берегу.
Потом лебеди закричали и взмыли в небо под гром бьющих крыльев, а гладь озера рассекла рука, сжимавшая меч. Секундой позже из воды появилось лицо леди Нимайю, окруженное сияющими черными волосами. Она вдохнула и поднялась к нам по мраморным ступеням, держа меч высоко над головой.
– Меч Пламени, – прошептал Альфандерри. – Меч Света.
Даже не смея поверить словам менестреля, я узрел меч достаточно яркий, чтобы носить такие имена. Длинный, как кэлама валари, клинок сверкал серебром, а его кромки были так остры, что, казалось, рассекали сами солнечные лучи.
Мэйанцы стояли молча, служительницы храма взволнованно перешептывались, мои друзья переглядывались, а глаза Кейна вспыхнули, как черные угли, когда леди Нимайю приблизилась ко мне, чтобы вручить меч.
Я сомкнул ладони вокруг рукояти из черного нефрита, украшенной изображениями лебедей и семью звездоподобными алмазами; самый крупный алмаз, со множеством сверкающих граней, служил навершием.
От прикосновения к мечу по моим жилам потек огонь. Сверхъестественное пламя пробежало от изогнутой гарды к невероятно острому кончику серебристого клинка. Меч был очень тяжелым, словно бы и вправду сделан из серебра, и в то же время необыкновенно легким, будто само солнце наполняло его сиянием и заставляло рваться в небо.
Как такое удивительное оружие попало в воды озера?
Леди Нимайю указала на меч и начала рассказывать.
Давным-давно, в другую эпоху, рыбак по имени Элкайю забросил сети, надеясь поймать серебристого лосося. Вместо этого он зацепил что-то тяжелое и, вытянув сеть, обнаружил серебряный меч. Элкайю был удивлен – не только самой находкой, но и тем, что на мече не было ни следа ржавчины, хотя он и пролежал несчетные годы в соленых морских водах. Элкайю принес меч своей Владычице, которая почувствовала в нем великую силу. Однако ощутила она и то, что меч был брошен в морские воды для очищения, и приказала погрузить его в воды озера. Владычица, конечно, состарилась и умерла, но передала знание о мече своей преемнице. Так и повелось: многие сотни лет тайну меча хранили Владычицы озера. За века возникла легенда о том, что однажды истинный владелец меча придет за ним.
– Должно быть, это ты, сэр Вэлаша, – сказала леди Нимайю, указывая на кэламу в моих ножнах, чья рукоять также была украшена лебедем и звездами. – И этот меч , как ты его зовешь, наверное, тот самый джелстеи, о котором говорил Морской народ.
Да , – подумал я, уставившись на сияющее чудо, – да .
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
