— Далеко ли до ваших кораблей, подполковник? — поинтересовался Фрейзер.
В наушниках раздался медленный, доверительный голос американского офицера:
— Миль шестьдесят — я имею в виду морские мили. Расчетное время прибытия в оперативное соединение — приблизительно через сорок минут.
Тейлор обернулся назад. Темный берег терялся вдали. «Найт Хоук» скользил над темными волнами — всего метрах в двадцати над поверхностью воды. Не было видно никаких ориентиров — только слабый свет звезд. Что ж, оставалось положиться на искусство пилота.
Минут через тридцать вертолет опять стал набирать высоту. Горизонт на востоке заметно посветлел, и три южноафриканца услышали голос Хейглера:
— Думаю, вам хотелось бы осмотреться, прежде чем мы приземлимся.
Тейлор и его спутники приникли к иллюминаторам. Между тем вертолет продолжал подъем. Закладывало уши, и Тейлор принялся открывать и закрывать рот, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения. Теперь понятно, почему американские летчики так любят жевать резинку.
Навстречу им поднималось солнце, распространяя бледные утренние лучи все дальше на запад. И вдруг только что пустое и темное пространство моря оказалось заполнено выкрашенными в серый цвет кораблями.
Тейлор думал, что они прибудут в расположение небольшого военно-морского отряда, но оказалось, что внизу множество боевых кораблей, больших и малых. Один показался ему авианосцем, и, словно подтверждая его догадку, мимо вертолета пронеслись два истребителя «Ф-14»— достаточно близко, чтобы хорошо их разглядеть, и достаточно далеко, чтобы не возникло опасности столкновения.
Кажется, генерал начинал понимать обстановку. Без сомнения, американцы и их британские союзники решили произвести впечатление на своих гостей из ЮАР. И хотя Тейлор разгадал их задумку, он в полной мере оценил увиденное. Он теперь гораздо лучше представлял себе размеры и боевую мощь оперативного соединения.
«Найт Хоук» резко пошел вниз, и Тейлор понял, что вертолет направляется не к авианосцу, а к тому, что генерал принял за линкор. Он читал и слышал о линейных кораблях, но ни разу не видел их — особенно таких, как этот. Казалось, корабль, к которому они направлялись, символизирует американское вторжение — такой он был массивный, мощный и по-своему даже красивый. Весьма впечатляющее зрелище.
По длинной пологой дуге вертолет плавно опустился на корму линкора. Как только он коснулся палубы, навстречу ему выбежали две шеренги морских пехотинцев в камуфляжной полевой форме. Они выглядели бодрыми и подтянутыми.
Фрейзер вышел первым, за ним Тейлор и Спир. Пронзительно засвистели боцманские дудки, и морские пехотинцы выстроились по обе стороны от них, отдавая честь. Южноафриканцев провели к группе офицеров, поднявшихся на палубу.
Тейлор уверенно развернул плечи. Скорей бы кончались все эти церемонии, и — за дело!
Генерал-лейтенант Джерри Крейг внимательно наблюдал за приближающимися южноафриканцами. Они, конечно, потенциальные союзники, но союз не возникнет сам собой. Он принялся представлять своих подчиненных — капитан «Висконсина», командующий экспедиционным корпусом морской пехоты… — а его мозг тем временем фиксировал имена, лица и первые впечатления.
Тейлор ему понравился. Южноафриканский генерал был немного моложе него, с усталым обветренным лицом и особым взглядом, который он знал еще по Вьетнаму, — это был взгляд человека, повидавшего на своем веку слишком много боев. Спир был похож на него, но немного повосторженнее. Было ясно, что основной груз ответственности лежит на плечах молодого бригадного генерала.
Фрейзер был совсем другим. Лоснящийся, самоуверенный — словно ни разу не пропустил ни завтрака, ни обеда, несмотря на нехватку продовольствия, о которой был наслышан Крейг. Политический советник правительства Капской Республики Фрейзер был южноафриканцем, но по внешности он вполне мог бы сойти за сотрудника муниципалитета или любого другого государственного учреждения США. Крейг с первого взгляда невзлюбил его.
Что ж, пора приступать к торжественной части, подумал Крейг. Как старший по званию, он должен был выступать в роли церемониймейстера.
— Пройдемте в кают-компанию, господа! Полагаю, нам всем следует позавтракать, прежде чем приниматься за дела.
После завтрака по американскому образцу они быстро осмотрели «Висконсин». Экскурсия должна была завершиться учебными стрельбами, которым предстояло стать демонстрацией огневой мощи линкора — хотя они скромно именовались практическими занятиями. Тейлор не видел в этом большого смысла, но раз уж показывают, он охотно посмотрел. А то когда «Висконсин» по-настоящему вступит в дело, он будет слишком занят.
В освобождении Столовой горы Тейлор отводил линкору основную роль. Сам Бог послал его Тейлору. Воздушные налеты доказали свою неэффективность в борьбе против устроенных в пещерах, надежно укрепленных огневых позиций. А залпы палубной артиллерии линкора, отличающейся одновременно огромной мощностью и большой точностью попадания, вполне могли заставить замолчать орудия Столовой горы. К тому же шестнадцатидюймовых снарядов было много, и «Висконсин» мог до бесконечности обстреливать батареи противника, пока не сровняет их позиции с землей.
Крейг и капитан Томас Мэллой, командир «Висконсина», вступили в оживленную дискуссию о технике безопасности и об обратном пламени, а Тейлор, прислонившись к перилам, постарался расслабиться. Это утро на линкоре было для него первым относительно мирным утром с начала гражданской войны. Он встрепенулся, когда Крейг кивнул в сторону гостей.
— Господа, полагаю, нам лучше оставаться в закрытом помещении, пока будут проводиться стрельбы.
Тейлору не хотелось уходить с мостика, где дул свежий ветерок и открывался широкий обзор, но он чувствовал, что Крейг знает что говорит. Как только они вошли внутрь, матросы захлопнули бронированные двери и тщательно задраили их. Во время их короткой экскурсии Тейлор заметил, что двери и шпангоуты, к которым они крепились, сделаны из прочной стали. Мэллой называл внутреннее помещение капитанского мостика, со всех сторон покрытое шестидюймовой броней, с окнами из противоосколочного стекла, своей цитаделью, и это определение было в высшей степени точным.
По приказу Мэллоя «Висконсин» изменил курс. Когда корабль развернулся, Тейлор увидел, что массивные башни носовых орудий пришли в движение. Раздался сигнал, предупреждая оставшихся на палубе «смельчаков» остерегаться движущихся механизмов.
Орудийные башни повернулись к правому борту, целясь в открытое море. Крейг объяснил, что данные о воображаемой цели заложены в компьютер, управляющий стрельбой, который расположен на нижней палубе, и орудия дадут залп по этой цели.
Дула двух носовых орудий устремились вверх.
Тейлор услышат из переговорного устройства: «Гото-овьсь!» и затем пронзительное «бип-бип». На втором «бип» прогремел взрыв.
За бронированным стеклом перед Тейлором взметнулись дым и пламя; сначала ногами, а потом и всем телом он ощутил взрывную волну. Девять шестнадцатидюймовых снарядов, каждый весом в тонну, со свистом полетели в море, чтобы взорваться на расстоянии двадцати миль от линкора. Каждый такой снаряд был в двадцать раз мощнее, чем те, которыми стреляли орудия Столовой горы. Через секунду весь линкор словно бы зашатался и подался назад от силы собственного бортового залпа.
«Висконсин» вышел из облака дыма, и окна в капитанской рубке прояснились. Из стволов орудий вился легкий дымок. В наступившей тишине Тейлор повернулся к генералу морской пехоты и твердо кивнул.
— Думаю, это то, что нужно.
КАЮТ-КОМПАНИЯ ЛИНКОРА «ВИСКОНСИН», ВМС СШАГенерал-лейтенанту Джерри Крейгу хотелось протереть глаза, проснуться, встать и выйти вон — глотнуть свежего воздуха. Ему хотелось сбежать на свой командный пункт, где можно столкнуться лишь с одной проблемой — проблемой истребления бдительного, хорошо вооруженного противника.
Фрейзер держал речь.
— Генерал Крейг, я должен подчеркнуть, что, послав вас сюда, ваше правительство тем самым фактически признало наше правительство. Мы приветствуем это признание и просим вас соответствующим образом оформить его, прежде чем мы перейдем к обсуждению каких-либо военных планов.
Фрейзер призывал к этому в течение последних двух часов, используя положения международного права, Библию и все свое ораторское искусство. Он хотел во что бы то ни стало вколотить в головы собравшихся ту мысль, что Капская провинция отныне является независимым государством.
Однако Крейг хотел — нет, Крейгу было необходимо! — обсудить совершенно иные проблемы: организацию снабжения, связи, разведки противника. Настойчивость Фрейзера в вопросе о дипломатическом признании явилась для него полной неожиданностью. Никому и в голову не приходило, что этот вопрос окажется на повестке дня.
