а смотреть нужно было практически на него.
— Да где?!
— Да вон.
— Молодые люди…
Мы вновь взяли себя в руки, хотя я и продолжал указывать рукой на перемещавшийся снитч, чтобы Драко и Седрик могли его отследить. Ну или попытаться.
— Вижу! — одновременно воскликнули они. — Как?
— Да потому и не хочу играть на роли ловца — для меня это дико скучно.
— Его ещё надо поймать.
— Ты знаешь, что это не проблема, не так ли? — ухмыльнулся я, подавшись вперёд, чтобы взглянуть на Драко через его маму.
Леди Малфой практически незаметно достала палочку из рукава и чуть-чуть шевельнула ей. Я ощутил лёгкое, незначительное и вообще, чуть ли не шутливое проклятьице, что попыталось развернуться в моей энергетике, но мгновенно и чуть ли не рефлекторно напрягая волю, собрал его в кучу и отправил обратно. Драко такими талантами не обладал, а потому мгновенно прилип к спинке кресла, при этом сохраняя идеальную осанку и принудительно глядя на поле. Точно та же судьба постигла леди Малфой, к её негодованию. Правда, очень хорошо скрытому негодованию.
Это не осталось незамеченным отцом Драко, и тот в своей высокомерной манере спросил:
— Мне стоит возмутиться?
— И в самом деле, — согласился я с ним, мол: «Да, стоит». — Разбрасывается кто-то всякими шутливыми проклятьями, и это на таком ответственном мероприятии. Проказники. А главное — уже не в первый раз, представляете?
— Действительно, — кивнул мистер Малфой, приосанился и посмотрел на поле. — Однако, я предлагаю оставить поиск виновных компетентным органам, а нам — насладиться игрой.
— Полностью с вами солидарен.
— Люциус-с… — тихо зашипела леди Малфой на мужа.
— Да, дорогая? Что-то случилось? Ах, не перестаю напоминать тебе, какая прекрасная у тебя осанка.
— Отец… — подобным же образом прошипел Драко. — Я не могу пошевелиться.
— Я не считаю это таким уж неудобством. По крайней мере, для меня.
Тем не менее, мистер Малфой стукнул тростью, и я ощутил, как леди Малфой расслабилась — с неё проклятьице точно спало. Но не с Драко. Ну, это не моё дело. Хотя я бы и сам снимать его не стал — больно уж он несдержан, не вписывается в образ Малфоев.
Но, сколько бы интересного не происходило в нашей ложе, игра продолжается, и болгары наконец-то забили первый мяч, а счёт стал тридцать к десяти в пользу Ирландии. На пару секунд затанцевали вейлы, отмечая этот гол, и вновь появилось это занятное воздействие, но крайне краткосрочное.
Игра шла, мы с Седриком с энтузиазмом смотрели и обсуждали её нюансы и в итоге пришли к выводу, что тактика игры Ирландии очень похожа на нашу, только если у нас есть ключевой охотник в моём лице, вокруг которого строится тактика, то у ирландцев каждый охотник одинаково хорош. А болгары по большей степени Гриффиндорцы — их тактика строится на индивидуальном мастерстве каждого игрока, а основная ставка на Крама.
Время шло, ирландцы забивали один гол за другим, и вот счёт стал уже сто тридцать к десяти — болгары не могли улучшить свои результаты. Это вынудило их играть жестче, а вейлы становились всё более напористы в моменты поддержки. Болгары стали нарушать. Вот им уже назначили штрафной, лепреконы летали над полем в своей половине в этаком флэш-мобе, складывая из себя различные слова. Вейлам это не нравилось, и они танцевали и пели более напористо, чуть не соблазнив судью. Он оказался достаточно сдержанным, чтобы держать себя относительно в руках, но не удержался от того, чтобы приземлиться на поле рядом с вейлами и начать позировать, словно бодибилдер, залихватски выкручивать усы, и вообще…
Для приведения судьи в чувство отправили колдомедика, и тот применил истинно магический метод лечения недугов — пнул судью. Судья решил, мол: «Хватит это терпеть», и попытался удалить группу поддержки болгар с поля, чем вызвал негодование сборной в красных одеждах. Двое загонщиков спустились на землю рядом с судьёй, начался спор, вылившийся в ещё два штрафных… Театр абсурда набирал обороты. Распалённые всей этой ситуацией, лепреконы начали откровенно издеваться над вейлами, хихикая и складывая из себя слова. Вейлы не остались в долгу, и создавали на ладонях огненные шарики, кидая их в лепреконов. При этом сами вейлы преобразились — их лица вытянулись, головы похожи на птичьи, а за спинами появились пары кожистых крыльев.
Пока внизу происходил весь этот абсурд, игра продолжала набирать обороты — болгары и впрямь очень похожи со слизеринцами и гриффиндорцами. Они стали очень жестко играть. Бладжеры летели по противникам, загонщики лупили битами по всему, до чего могли дотянуться, и это вовсе не обязательно должен быть бладжер. Ирландцы продолжали забивать.
В один прекрасный момент ирландский ловец резко метнулся в сторону, и это отличалось от обычной заманухи — он действительно увидел снитч. Крам бросился за ним, постепенно нагоняя. Вот Линч, а именно так звали ирландского ловца, начал выполнять финт Вронского, пикируя к земле. Конечно же, не просто так — туда попросту летел снитч. Крам за ним. Один раз за игру он уже поймал ловца соперника на этом трюке, и… Линч вновь не смог выйти из пике, грохнувшись о землю, а Крам поймал снитч.
— Крам поймал снитч!!! — кричал Бэгмен. — Но Ирландия выигрывает со счётом сто семьдесят против ста шестидесяти!!! Ну кто бы мог подумать!!!
— В принципе, — улыбался я, глядя на всеобщий хаос. — Я догадывался, что так будет.
— Да? — Седрик посмотрел на меня.
— Да. В первые минуты игры я понял, что именно представляют из себя команды, но Крам — куда более сильный и талантливый летун. Пусть снитч он заметил не первым, но он быстрее на той же метле и куда лучше ей управляет — это решило. Ты же знаешь, битва ловцов — битва летунов. Ну, если обстоятельства не выбьют обоих из погони за снитчем.
— Что же, они храбро сражались, — заговорил мужчина, сидевший рядом с Фаджем.
Кажется, это был министр магии Болгарии.
— Вы говорите по-английски! — возмутился Фадж. — И вы весь день смотрели, как я объясняюсь жестами!
— Ну, это было забавно, — улыбнулся министр магии Болгарии.
Потом внесли кубок в нашу ложу, зашли команды, всех поздравили, пожали руки, а я удивился тому, насколько неуклюж был Крам на земле — сутулый и с неявным дефектом стоп, из-за чего ходить ему было не особо удобно. Хотя, это может объяснить его талант к полёту — только там он чувствует себя свободным. Знал я подобных людей, а точнее не я, а осколок пилота — были парочка инвалидов, что асы в космосе, но не могут справить нужду без посторонней помощи.
После вручения призов, всяческих поздравлений и похвал, зрители начали расходиться, и мы в том числе. Довольно скоро мы оказались в общем потоке волшебников, двигавшихся к палаточному лагерю, а вокруг доносились возгласы радости, праздника и прочий начинающийся беспредел. Ничего необычного. Довольно быстро мы с Седриком добрались до нашей палатки, а
