по пути я встретил как минимум десяток волшебников, что до матча болели за Болгарию, а сейчас празднуют в зелёной атрибутике ирландцев среди их болельщиков — быстро же они сменили лагерь, нечего сказать.
— Ты как, тут останешься? — спросил меня Седрик. — Лично я пойду праздновать.
— Да, останусь. Умотался я за день.
— Ну, как знаешь.
Седрик быстренько свалил куда-то, а я зашёл в палатку и не раздеваясь лёг на свою застеленную кровать, размышляя об увиденном, а в особенности о чарах вейл — больно уж тема оказалась интересная.
Не знаю, сколько времени я провёл в мыслях, но снаружи шум веселья изменился на отчётливую панику, крики и суету. Я немедля вскочил с кровати и вышел из палатки. В ночи люди в панике бежали в сторону леса. Там, впереди, под чёрным небом разгоралось зарево, но не костров, а пожаров — их выдавал дым. То и дело сверкали вспышки заклинаний в отдалении, крики, паника, взрывы.
Первая мысль — найти Гермиону. Но я тут же отбросил её из-за невозможности сделать подобное на такой огромной площади. Ну, ничего — там куча Уизли, да и взрослый волшебник. Так или иначе, но она в относительной безопасности. В куда меньшей безопасности я сам. Что бы там ни происходило, но лучше держаться с толпой — если что, «накроют» не сразу. Заглянув в палатку, магией покидал свои вещи в рюкзак — это не заняло и десятка секунд. Закинув рюкзак за плечо, выбежал из палатки — поток людей пока не прекращался, хоть и становился реже. Я устремился вместе со всеми к лесу.
Бежать было легко, но для пущего эффекта я снял тренировочный браслет и кинул в рюкзак. Меня не оставляли беспокойные мысли, а за спиной сверкали заклинания, разгорались пожары, гремели взрывы.
Вот холм впереди, а там, выше, через метров сто пути, начинался подлесок. Буквально у первого же дерева я остановился и спрятался за ним, глядя на лагерь. Вид открывался не полноценный, но даже так можно было разглядеть несколько разраставшихся очагов какого-то беспредела, пожаров, взрывов и вспышек магии, особо тревожные из которых были зелёного цвета. Не сразу, но я понял, откуда тревожность — в воздухе витала энергия смерти. Не какой-то мистической, а рождённой из факта мучений и именно процесса принудительной гибели — однажды почуяв и осознав подобное, уже ни с чем не спутаешь. Пусть этот опыт и был в жизни осколков, но был.
Заставив энергию в теле улучшить и без того идеальное зрение, я разглядел множество групп людей в чёрных балахонах и масках — именно они творили весь беспредел и создавали хаос. Они сжигали и крушили лагерь, кидали взрывные и прочие заклинания под ноги убегавших, а в некоторых случаях и непосредственно в людей, наверняка убивая. Эта картина будоражила осколки гнома и эльфа, прошедших не через одну магическую битву. Руки сами тянулись дать отпор, жесткий. Совсем как другие разрозненные волшебники, что пытались противостоять этой чернобалахонной массе.
Двое балахонщиков, что были ближе ко мне, разнесли очередную палатку, а из образовавшегося завала, или откуда-то рядом, выбежала девушка. Один из балахонщиков кинул ей под ноги какое-то заклинание, что вспучило землю и уронило девушку. Второй явно хохотал — не могу с такого расстояния иначе интерпретировать эти судороги. Он направил в её сторону палочку и с той сорвался зелёный луч, но мимо — девушка активно ползла, пытаясь встать, но падая. Волшебник снова хохотал. Вот только из-за этого луча что-то изменилось в энергетике смерти. Бесит.
Эльф был целителем. Профессионалом, спасшим немало жизней. Но и загубил он своими руками жизней не меньше, если не больше. Больной? Лечим. Разбойник? Калечим. Эти чёрные ребята точно не относятся к лагерю добра, жвачки и розовых пони. Но… С такого расстояния, метров триста, я могу попасть только из одного оружия…
Нравится мне это или нет, но я активировал браслет-лук, а другой рукой, не задумываясь, словно рефлекс, которым лучник достаёт стрелу из колчана, трансфигурировал из воздуха простую оперённую стрелу, что должна распасться после выполнения своей прямой цели. Лук в руке, прицел, мысль: «Настигни и убей мою цель». Щелчок тетивы, свист, и стрела исчезла в свете луны, рассеянном в дыму, чтобы через миг пробить голову балахонщика насквозь. Пока стрела летела, я уже создавал вторую, а когда враг был повержен, вторая стрела отправилась за новой целью — вторым балахонщиком. Он, кстати, вообще не понял, как мне кажется, что случилось с его товарищем — так и умер в неведении от стрелы.
Краем глаза я заметил Седрика, тут же убирая лук — его нельзя светить, да и пользоваться им больше нельзя, иначе мне будет плохо. Особо спрятаться я не старался, потому он заметил меня и быстро подошёл, прячась у того же дерева и тяжело дыша.
— Фух… Я уж думал, что… с тобой что-то случилось, — он явно испытывал облегчение. — Давай двигать дальше в лес. Министерство скоро возьмёт всё под контроль.
Бои с одной стороны затихают, а балахонщиков становится меньше, но с другой… С другой всё не так радужно.
— Двигаем.
Я развернулся и двинулся дальше в лес, а Седрик за мной.
— Что происходит? — задал я вопрос, слыша движение уставшего парня и зная, что он идёт в паре метров сбоку.
— Так выглядели Пожиратели Смерти.
— Кто? Они разве не сгинули после падения Тёмного Лорда?
— Ты знаешь?
— Читал.
— Может быть подражатели. Да, скорее всего… Фух… Как ты идёшь так быстро, да ещё и без всякого шума?
— Не знаю, да и не важно. Вон, там кто-то есть.
Я указал на еле видимый источник света, и мы двинулись к нему. Через пару десятков метров из-за деревьев показался совсем неглубокий овражек, словно окоп. В нем притаилась группа совсем молодых волшебников и волшебниц, кто в чём, но по большей части, в ночнушках, пижамах и прочем… Хотя, какие, к чёрту, молодые? Сверстники Седрика. Аж целых пять штук…
Двое тут же вскочили, направив на нас палочки, но быстро поняли, что мы — не те ребята в балахонах.
— У нас раненые. У вас есть зелья? — тут же спросил взволнованный парень на грамотном английском, но с дичайшим акцентом, который я не мог однозначно приписать к какому-то конкретному языку.
— Эм, нет…
Мы с Седриком быстро подошли и спрыгнули в овражек. В свете Лю́моса, который держала раненая девушка, я видел травмы трёх ребят, что не вскочили. Явный перелом ноги у девушки с Лю́мосом, посечённый осколками парень без сознания, руки и ноги которого были грамотно перевязаны, лишая венозного кровотока — артерии не задеты. Ещё одна девушка явно повредила голову, зажимала рану, а светлые волосы были в крови. Под ней на земле были явные следы рвоты, да и тонкий шлейф соответствующего запаха намекал, да.
Я тут же опустился на
