учреждений Красной армии».
Это положение показывает, что армия оставалась в полной власти особых отделов. Шпионов и диверсантов в мирное время было немного, никакого вредительства не существовало вообще, и чекисты просто придумывали различные заговоры, шпионские организации и вредительские группы. Любые недочеты или крамольные разговоры вполне можно было приравнять к враждебной деятельности. Это и происходило.
Аресты накануне войны
Генерал-майор Сила Моисеевич Мищенко, преподаватель Военной академии имени М.В. Фрунзе, был арестован 21 апреля 1941 года за «антисоветские разговоры». Начало войны ничего не изменило в его судьбе. Сталин считал, что лучше расстрелять опытного генерала, чем послать его на фронт. 17 сентября Мищенко приговорили к высшей мере наказания. 16 октября, когда судьба Москвы висела на волоске и в столице ждали прихода немцев, приговор привели в исполнение...
Волна арестов среди крупных военных за несколько дней до начала войны кажется абсурдом, нелепостью. Как можно подрывать оборону страны в решающий момент? Исследователи пытаются понять скрытую логику этих арестов.
«Аресты весны и лета сорок первого года, происшедшие после обострения ситуации, после нападения Германии на Югославию и после выявившейся уже совершенно четко опасности войны, видимо, носили тот самый превентивный характер, который носили и другие акции такого рода, — писал Константин Симонов. — Арестованы были Штерн, Смушкевич, Рычагов, ряд командующих авиационными округами, некоторые другие генералы. А ряд людей был подготовлен к аресту...
Видимо, цель этой акции — в предвидении войны ликвидировать еще каких-то недостаточно надежных, с точки зрения Сталина или не его прямо, а соответствующих органов и анкет, людей.
Вместо того чтобы в преддверии войны собрать армию в кулак и думать о действительной опасности, об опасности, надвигавшейся на границах, о приведении войск к предельной боевой готовности, думали о том, кто еще может оказаться изменником, кто еще может оказаться на подозрении, кого еще надо изъять до того, как немцы нападут на нас...»
Возможно, Симонов напрасно искал логику в действиях особистов. Сталин не верил, что война вот-вот начнется. И военная контрразведка продолжала рутинную работу. Причем нападение Германии нисколько чекистам не помешало.
Заместитель наркома обороны Герой Советского Союза генерал армии Кирилл Афанасьевич Мерецков 22 июня 1941 года по приказанию Сталина прибыл в Ленинград. На следующий день его срочно вызвали в Москву. 23 июня он был назначен постоянным советником при Ставке Главного командования. Ему предстояло ехать в Прибалтику, чтобы помочь командованию Северо-Западного фронта. На следующий день, 24 июня, генерал армии Мерецков был арестован.
Ему предъявили стандартное обвинение в участии в военном заговоре. Держали в Сухановской особой тюрьме для опасных политических заключенных. Следствие шло два месяца. Генерала армии нещадно избивали. Это признали в 1953 году арестованные Берия и его заместитель Меркулов.
Меркулов говорил на следствии:
«Мерецкова и Ванникова (Борис Львович Ванников был наркомом вооружения. — Авт.) били — рукой по лицу и резиновой палкой по спине и мягким частям тела... Я лично тоже бил Мерецкова, Ванникова и некоторых других арестованных, но пыток к ним не применял».
Один из бериевских следователей рассказал:
«Жестокие непрерывные истязания применяли к Мерецкову. Его били резиновыми палками. На Мерецкова до ареста имелись показания свыше сорока свидетелей о том, что он являлся участником военного заговора. В частности, были показания, что он сговаривался с Корком и Уборевичем дать бой Сталину».
Следователя спросили:
— Вы отдавали себе отчет в том, что избиваете крупнейшего военачальника, заслуженного человека?
— Я имел такое высокое указание, которое не обсуждается, — ответил бывший следователь.
Но в список расстрелянных Мерецков не попал. Говорят, что о нем вспомнил Лев Захарович Мехлис, когда обсуждали кадровые дела. Понадобился боевой генерал, возник вопрос, кого назначать, и Мехлис сказал:
— Мерецкова!
В сентябре Кирилла Афанасьевича прямо из тюрьмы привезли в Кремль. Сталин как ни в чем не бывало любезно приветствовал генерала:
— Здравствуйте, товарищ Мерецков! Как вы себя чувствуете?
Фарисейству вождя не было предела.
Иван Александрович Бенедиктов двадцать лет (1938—1958 годы) был министром сельского хозяйства. Когда в наркомат вернулись несколько выпущенных из тюрьмы сотрудников, он в разговоре со Сталиным выразил удовлетворение.
— А куда вы смотрели раньше? — сердито сказал Сталин. — Наверняка ведь знали этих людей, понимали, в каком положении они оказались. Почему не заступились за них, не пришли ко мне, в конце концов? Неприятностей боитесь? Так если вы спокойной жизни ищете, с наркомовского поста уходить надо.
Сталин никогда не брал на себя ответственность за чей-то арест. Наоборот, с упреком говорил:
— Вы верите в его невиновность? Почему не ставили вопрос на политбюро?
Получалось, сам виноват, что не защитил достойного человека. А что Сталин лично подписал расстрельный список, мало кто знал...
Освобожденного из тюрьмы Мерецкова назначили командовать 7-й армией. Войну он провел на Волховском фронте. В 1944 году его перевели на Карельский фронт, которым командовал Валериан Александрович Фролов. Генерал-полковника Фролова сделали заместителем Мерецкова...
Особенность арестов весной и летом сорок первого состояла в том, что в число врагов народа были зачислены люди, которых совсем недавно вождь лично вознес на высшие должности. Более того: их имена он приводил в пример, показывая, что большая чистка открыла дорогу настоящим военным талантам, которые приведут Красную армию к новым победам. И ведь многие верили сталинским словам. Теперь чекисты брали недавних сталинских любимцев одного за другим.
21 июня 1937 года постановлением ЦИК СССР звания Героев Советского Союза присвоили: комкору Якову Владимировичу Смушкевичу, комкору Дмитрию Григорьевичу Павлову, комкору Михаилу Петровичу Петрову, полковнику Ивану Ивановичу Копцу, майору Ивану Иосифовичу Проскурову. Смушкевича, Павлова и Проскурова расстреляли. Командующий 50-й армией Петров погиб в окружении. Генерал-майор Копец застрелился...
2 июня 1937 года Сталин выступал на расширенном заседании военного совета при наркоме обороны:
— Говорят, как же такая масса командного состава выбывает из строя. Я вижу кое у кого смущение, как их заменить.
В зале раздались голоса:
— Чепуха! Чудесные люди есть.
— В нашей армии непочатый край талантов, — продолжал вождь. — В нашей стране, в нашей партии, в нашей армии непочатый край талантов. Не надо бояться выдвигать людей, смелее выдвигайте снизу...
Мы послали в Испанию людей малозаметных, они же там чудеса творят. Кто такой был Павлов? Разве он был известен? Никто не думал, и я не слышал о способностях командующего у Берзина. А посмотрите, как он дело наладил. Замечательно вел дело.
Штерна вы знаете? Всего-навсего был секретарем у товарища Ворошилова. Я знаю, что Штерн не намного хуже, чем Берзин,
