— Хорошо вы защищаете, — усмехнулся Ньёр. — Отправили сражаться на гладиаторских боях, где меня в любую секунду могли убить.
Моррот явно ожидал этих слов и остался совершенно невозмутим. Убрав меч в ножны, он кивнул Лизардису, и капитан накинул на плечи Ньёра плащ, прикрывая его рану от ветра и песка.
— Если бы Вэлн был сам по себе, я, быть может, пригласил бы тебя в замок, как дорогого гостя, — хмыкнул Моррот, направляясь обратно во дворец. Всем остальным пришлось последовать за ним. Лизардис отдал приказ подоспевшим стражникам убрать тело Кристофер, пока среди местных жителей не поднялась паника. Суруссу, между тем, продолжал: — Но если ты не забыл, Юг подчиняется Корсакам. Я не мог пригласить в свой дворец вражеского князя, тем более военнопленного. Единственное, что я мог сделать для тебя — это отправить на гладиаторские бои. И тогда ты либо сам заработал бы себе свободу и вернулся в Фабар, либо твои друзья выкупили бы тебя у Корсаков в обмен на какого-нибудь важного восточного князя, так же захваченного в плен.
Ньёр над этим никогда раньше не задумывался. Ему казалось, что гладиаторские бои — это самое жестокое, что только мог придумать Моррот. Но теперь юноша подумал и понял, что это действительно спасло ему жизнь. За здоровьем рабов никогда не следили, гладиаторов же осматривали лучшие врачи всего Вэлна. Даже малейшая царапина тут же обрабатывалась должным образом.
— И… что теперь? — осторожно спросил Ньёр, покосившись на Марьям. Женщина уверенно шла рядом со своим мужем, словно Морроту было известно об измене. Неужели она рассказала ему обо всём? Княгиня что, сошла с ума?
Моррот резко остановился и обернулся к Ньёру. Рука мужчины потянулась к мечу, и Змей подумал, что настала его смерть. Марьям предала его? Или это был Лизардис? Но Морроту незачем было убивать Ньёра сейчас, когда это совсем недавно могла сделать Кристофер. Князь Суруссу вытащил свой меч и протянул его Пеплохвату рукоятью вперёд.
— Мой род и Питоны всегда вместе правили Вэлном, — произнёс Моррот, слегка склоняя голову. — Моя драгоценная супруга рассказала мне всё. И, несмотря на то, что у меня есть все причины ненавидеть тебя, Змей, я вынужден признать, что ты действительно законный король этих земель. В случае восстания ты можешь рассчитывать на помощь Анаконд. Мои люди в твоём распоряжении, Пеплохват. Мой дворец — твой дворец.
Ньёр удивлённо посмотрел на Моррота. Он… присягал ему на верность? Нет, это было слишком неожиданно! Змей ожидал чего угодно, но только не этого.
— Я… благодарю вас за это, князь Суруссу. Для меня большая честь, что вы согласились служить мне, как королю… — пробормотал Ньёр и снова посмотрел на Марьям. Одного взгляда было достаточно, чтобы Змей понял всё. Княгиня выбрала мужа. Чтож, это был разумный шаг с её стороны, и юноша ничего не мог ей ответить. Он не имел права запрещать ей кого-то любить. Если Марьям выбрала Моррота, то так тому и быть.
— Не зазнавайся, мальчишка, — пробормотал Анаконда. — Одно неловкое движение — и я отрежу тебе пальцы за то, что прикасался к моей жене.
Суруссу забрал обратно свой меч.
— Лизардис, я хочу, чтобы городская стража внимательно следила за господином Змеем. А ты будешь его личным телохранителем, — Моррот окинул капитана пристальным взглядом и насупился: — Только что-то мне подсказывает, что ты и так занимаешься этим в последнее время. Развели самодеятельность, чёрт возьми!
Моррот ещё что-то пробормотал и, коротко кивнув головой, отправился обратно во дворец. Марьям едва заметно улыбнулась Ньёру, виновато опустила глаза и заспешила за мужем. Взгляда этого было достаточно, чтобы Пеплохват понял — он больше здесь не нужен. По крайней мере, эта женщина теперь могла прекрасно обойтись без его любви. Она предпочла мужа. Быть может, это был разумный выбор — Марьям была взрослой княгиней Суруссу, а он, Ньёр, совсем ещё мальчишкой. Подумать только, ещё несколько дней назад они оба были безумно влюблены друг в друга, собирались убить Моррота и захватить Нормад. И почему вдруг сердце резко охладело? Как получилось так, что Суруссу выступили на стороне Ньёра, что Моррот сам присягнул на верность Питонам?..
— Чёрт возьми, паршиво-то как, — пробормотал Змей, пиная попавшийся под ногу камушек. — У меня только что увели женщину. Её собственный муж.
Лизардис лишь приглушённо усмехнулся и похлопал Ньёра по здоровому плечу:
— Не расстраивайтесь так, мой господин. В мире полно женщин.
— Таких как эта — едва ли, — фыркнул Змей и устало поплёлся за Лизардисом. Его сейчас тешила лишь мысль о том, что спустя столько месяцев он мог наконец лечь спать в тёплую мягкую постель, а не на жёсткую деревянную кровать казармы. И вокруг не будет надоедливых храпящих воинов. Лишь тишина. И покой. И пустота. Почему же на душе было так тоскливо, хотя юноша предполагал, что так всё и обернётся?
Ньёр поёжился, чувствуя, как одиночество наполняет его сердце.
Май
Сильный удар меча заставил Кольгрима отступить назад. Ноги скользнули по мокрому от дождя полу, но мужчина удержался и с рёвом бросился на своего противника. Воин, не ожидавший этого, отступил назад и тут же упёрся спиной в стену. Клинок Улвира отсёк ему голову. Молодой Волк не обратил внимания на хлынувшую к его ногам кровь и обернулся. Судя по звукам, сражение было с самом разгаре, но Делаварфы только начинали стягивать свои основные силы к Шекрату. Люди Гертруды полчаса назад прорвались в город с западной стороны, но Снежных волков до сих пор не было видно.
Эдзард ловко придумал, пустив Пепельных волков с севера. Свидживальд со своими людьми служил своеобразным тараном, смерчем, оставлявшем за собой только горы трупов. Кольгриму даже казалось, что его присутствие здесь необязательно — Делаварф сам прекрасно справляется. Но Эдзард просил приглядывать за Свиджем. Проклятый Клык был слишком увлечён боем и попросту не замечал того, что происходило вокруг. Улвиру приходилось неясной тенью следовать за варваров и убивать тех врагов, что обходили их со спины. И пускай молодому князю не нравилась роль какого-то телохранителя, он прекрасно справлялся со своей задачей.
С появлением Снежных волков перевес сил незаметно перешёл на сторону Делаварфов, и их войска стали оттеснять противника вглубь города. Кервосы и помогавшие им Дельфины были вынуждены отступить и скрыться на первых этажах подземелья. Казалось бы, в воздухе уже запахло победой, но Кольгрим понимал, что это лишь начало настоящего сражения. Никто не знал, сколько врагов скрывалось там, на нижних ярусах Шекрата, уходившего далеко под землю на целые сотни метров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
