в телефонном разговоре, который велся под охраной. Это было во время открытой попытки премьер-министра Павлова получить более широкую власть, и хотя Горбачев выразил признательность за предупреждение.
21 августа Буш говорил с Ельциным по телефону (а также с президентом Франции Франсуа Миттераном, премьер-министром Великобритании Джоном Мейджором и канцлером Германии Гельмутом Колем, среди прочих). Около полудня ему, наконец, удалось связаться и с президентом Горбачевым, внешняя связь с которым из Фороса в Крыму только что была восстановлена. К тому времени кризис переворота был завершен.
Буш воздержался от раннего признания независимости стран Балтии, несмотря на некоторую критику внутри страны, чтобы не опираться на Горбачева в критический момент и дать время для предварительного признания со стороны советского правительства. В конце концов, он официально признал эти три государства 2 сентября, в тот же день, когда Горбачев объявил о своем намерении сделать это, и за три дня до того, как новый Государственный совет СССР сделал это официально. Таким образом, Соединенные Штаты стали тридцать седьмой страной, признавшей независимость этих государств, вместо того чтобы взять на себя инициативу. Сдержанность Буша, хотя и кратковременная и мягко говоря непопулярная дома (и в странах Балтии), была, вероятно, мудрой.
Третья конференция СБСЕ по правам человека собралась в Москве 10 сентября, и Советский Союз теперь играет активную роль в поддержке прав человека.
Конференция СБСЕ дала секретарю Бейкеру возможность увидеться с Горбачевым и Ельциным. Помимо поздравлений по поводу победы над искушенным переворотом, с каждым из них были проведены переговоры по ряду вопросов, представляющих новый интерес, таких как новый союз (который тогда ожидался), и в частности контроль над ядерным оружием и конверсия оборонной промышленности. Они также смогли возобновить обсуждение повестки дня после московского саммита по сохраняющимся вопросам внешней политики, включая Афганистан, ближневосточный мирный процесс, советские отношения с Кубой и японские претензии на "северные территории".
Было два непосредственных важных результата этих консультаций, и другие, о которых стало известно только позже. Первым было заявление Горбачева на совместной пресс-конференции с Бейкером 11 сентября о том, что Советский Союз намерен вывести "учебную" бригаду численностью 2800 человек, которую он держал на Кубе с 1962 года. Он сказал, что Советский Союз намерен преобразовать отношения с Кубой в нормальные "взаимовыгодные" торговые связи и "устранить другие элементы этих отношений", которые "родились в другое время, в другую эпоху". Хотя он указал, что вскоре состоятся "дискуссии с кубинским руководством", он ясно дал понять, что Советский Союз намерен вывести символические войска. С кубинцами не было проведено никаких консультаций, и они были очень рассержены этим проявлением, особенно потому, что хотели использовать любой вывод советской бригады в качестве разменной монеты, чтобы заставить Соединенные Штаты вывести войска с базы в заливе Гуантанамо. Последующие советские (позже российские) переговоры с кубинцами были затяжными и безрезультатными, и русские начали постепенное поэтапное сокращение бригады с целью ее окончательного расформирования. К преждевременному публичному заявлению Горбачева подтолкнули два фактора: во-первых, Бейкер поднял этот вопрос, а во-вторых, во время совместного выступления с Ельциным на американском спутниковом телевидении (ABC) всего за пять дней до этого Ельцин ответил на вопрос, сказав, что бригада будет возвращена домой, и Горбачев счел необходимым согласиться с ним, а не позволить искусственному вопросу разделить их.
Вторым немедленным шагом стало совместное заявление секретаря Бейкера и министра иностранных дел Бориса Д. Панкина (который сменил Бессмертных после попытки переворота) 13 сентября о том, что обе страны прекращают поставки наркотиков противоборствующим сторонам в Афганистане с 1 января 1992 года и поддерживают переговоры генерального секретаря ООН о переходном коалиционном правлении. Хотя усилия ООН в конечном итоге не увенчались успехом, действия США и Со Вьетнама привели к падению режима президента Наджибуллы семь месяцев спустя и, по крайней мере, к прекращению международных аспектов гражданской войны в Афганистане. Эта гражданская война, разумеется, началась задолго до советского вмешательства и продолжалась после падения поддерживаемого СССР режима. Сентябрьское американо-советское соглашение также привело к прямым контактам СССР с моджахедами, что способствовало последующей нормализации отношений между Россией и Афганистаном после падения Наджибуллы.
Еще одним признаком продолжающегося развития более тесных американо-советских связей и мышления стало прибытие 9 сентября двадцати двух советских генералов и адмиралов и шести полковников для участия в двухнедельном курсе по американской системе принятия решений в области национальной безопасности в Школе Джона Кеннеди в Гарварде.
Новые расширенные контакты Америки с лидерами ключевых республик также были налицо. 16 сентября госсекретарь Бейкер отправился в Алма-Ату, чтобы посетить казахского лидера Назарбаева. Девять дней спустя Кравчук был принят президентом Бушем в Белом доме. А месяц спустя (26 октября) Буш, который впервые позвонил Ельцину во время переворота, снова позвонил Ельцину, чтобы обсудить экономические инвестиции.
Заместитель госсекретаря Роберт Зеллик, близкий советник госсекретаря Бейкера, выступил с длинным и продуманным заявлением в показаниях перед подкомитетом Палаты представителей по иностранным делам 2 октября, основная суть которого заключалась в необходимости проведения американской политики активного взаимодействия как с Советским Союзом, так и с республиками, входящими в его состав81. Хотя можно отметить, особенно легко в ретроспективе, что этот подход не продержится дольше нескольких месяцев, пока существует Советский Союз, он был подходящим подходом для того времени и правильно отражал новую реальность Союза и республик как субъектов, с которыми Соединенные Штаты могли и даже обязаны были иметь дело.
Президент Буш выступил со значительной односторонней инициативой по продвижению контроля над вооружениями. 27 сентября в крупном телеобращении из Овального кабинета Буш объявил о нескольких односторонних шагах по передислокации и сокращению американских ядерных сил и прекращению боевого дежурства стратегических бомбардировщиков и некоторых ракет, призвал Советский Союз сделать то же самое и предложил дальнейшие меры для обсуждения и возможного достижения соглашения о взаимных сокращениях. Масштабное сокращение ядерных сил было вызвано непосредственно событиями в Советском Союзе, которые заставили Буша и других членов администрации переосмыслить стратегические требования и, прежде всего, стремиться к "быстрому пути" взаимных действий, а не к затяжным переговорам по контролю над вооружениями. Он отметил, что "новые лидеры в Кремле и республиках теперь сомневаются в необходимости своего огромного ядерного арсенала", и его, очевидно, побудили сделать то же самое. "В результате, - сказал он, - у нас появилась беспрецедентная возможность изменить ядерную позицию как Соединенных Штатов, так и Советского Союза". Он отметил "консультации" с лидерами союзников премьер-министром Джоном Мейджором, президентом Франсуа Миттераном и канцлером Гельмутом Колем (он позвонил им тем утром, чтобы сообщить о мерах). Хотя он не отметил это публично, он также
