в сторону. Медвежат, треща кустами, бросился бежать. Но не только этот треск раздался на берегу Днепра.
— Изменник! — закричал с вершины утёса старый волхв Бородун, подслушавший весь разговор.
— Изменник! — вторила ему Волоока.
— Изменник! — сжав зубы, процедили бывшие боевые товарищи воина.
Бросились они на своего начальника и скрутили его сыромятными ремнями.
IV
Плакала поутру в своей комнате Волоока, плакала и вечером. Жизнь пошла криво, будто сани со сломанным полозом.
И как вышла она в большой зал-мшенник, так увидела приведённого к отцу Крутобока. Ненадолго он задержался перед княжескими дверями, и за это время Волоока пообещала ему прощение, если он вытравит из своей души образ преступной древлянки.
Но Крутобок только смотрел в сторону, и Волоока поняла, что безразлична этому предателю.
Несмотря на это она прижалась ухом к маленькому окошку, в зал совета.
— Смерть ему! — услышала она голос Бородуна.
— Смерть ему! — услышала она голоса других волхвов.
— Смерть ему! — услышала она усталый голос отца.
Страшная смерть ждала предателя, и повели его на ночь глядя к прибрежному холму. Там Крутобока должны были живым замуровать в ласточкиной норе.
Но Крутобок был готов к той смерти — ведь гибель лучше бесчестия. Он мрачно слушал, как каменщики задвигают вход в пещеру известковыми плитами. Ему предстояла смерть в темноте и одиночестве.
Но вдруг он услышал стон у дальней стены каменного мешка.
Это была Ненила.
Она вернулась в Киев и решила разделить участь своего возлюбленного. Крутобок укрыл Ненилу своей посконью, отороченной мехом осетра, но девушка всё равно дрожала в его руках. Не дрожь холода это была, а смертная дрожь. Обнимая Ненилу, Крутобок понял, что она ранена, истекает сукровицей, и вряд ли их счастье будет длиться долго.
Но в тот же момент влюблённые поняли, что в этом и заключено мотовило счастья.
В этот момент над Днепром, уже миновав его середину, пролетала, медленно маша крыльями, печальная Птица-Карлсон.
И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.
Извините, если кого обидел.
06 мая 2013
Зияние (2013-05-06)
Папа писал роман.
Он писал про Чернобыльскую зону, про одного шведа, который жил там как одинокий охотник на разных монстров, и были в этом романе прочие страсти. Платили за это мало, и роман его то и дело останавливался, как паровоз без угля.
Малыш иногда слышал, как родители ночью ругаются на кухне, и был от этого печальный, как увядший на подоконнике цветок.
Поэтому он очень обрадовался, когда узнал, что папа нашёл новую работу. Причём вся семья должна была ехать с ним — и всё оттого, что папа нанялся караулить один отель в Лапландии во время мёртвого сезона.
Они приехали в это заброшенное место, и Малышу сразу стало не по себе. Пока в отеле жил один человек — старый садовник дядюшка Юлиус — главной его обязанностью было ухаживать за огромными кустами Зелёного Лабиринта.
Но теперь дядюшка Юлиус уезжал, и никаких обязанностей у него больше не было.
Он неодобрительно глядел на новых постояльцев, оказавшихся сторожами. Впрочем, к Малышу он отнёсся приветливо.
— А что собирается делать твой папа?
— Мой папа будет тут следить за всем. Ну и за Лабиринтом тоже, но вообще-то он хочет написать роман. Он говорит, что писатель Хемингуэй написал в отеле роман. Нет, кажется он написал в отеле много романов… Или — нет, он написал много хороших романов во множестве отелей.
— Тут тонкость, — сказал дядюшка Юлиус. — Хороший роман можно написать только в обстреливаемом отеле.
— Ты, дядюшка Юлиус, вполне можешь немного пострелять, — ответил Малыш. — У тебя же есть ружьё. Спрячься в свои кусты и пальни по окнам. Я уверен, что папе это понравится.
Но дядюшка Юлиус отчего-то отказался и уехал в город, пообещав, что у них и без этого будет достаточно приключений.
И точно — прямо на следующий день мама застала папу целующимся в ванной с какой-то голой женщиной.
Напрасно папа кричал, что это настоящее привидение, мама гоняла его по всем этажам отеля шваброй. Это было жутко смешно, но папе эта игра отчего-то не понравилась. Малыш очень хотел посмотреть на голую женщину, которую родители называли фрекен Бок, но эта женщина провалилась как сквозь землю.
«К тому же она наверняка успела одеться», — утешал себя Малыш.
Но без фрекен Бок мир уже был для него неполон. В какой-то книге он читал, что это называется «Зияние».
А пока папа очень обиделся на всех и, вместо того чтобы писать дальше свой роман, напился.
Малыш пришёл к нему в бар и обнаружил, что папа пьёт не один, а с толстеньким человечком в лётном шлеме, что называл себя Карлсоном.
— Это мой воображаемый друг, — спокойно сказал папа.
Но Малыш и не думал волноваться: у него самого этих воображаемых друзей была полная кошёлка.
Карлсон ему понравился, и они втроём чуть не устроили в баре пожар, пробуя поджигать разные напитки.
Папа пил несколько дней, и в это время Малыш повсюду видел Карлсона. Он уже не сидел рядом с папой, а познакомился с мамой Малыша и прогуливался с ней под ручку возле Зелёного Лабиринта.
В это время откуда-то появилась очень красивая, интересная девушка и представилась Малышу как фрекен Бок. Она была действительно одета — в короткое чёрное платьице и белые чулочки, но Малышу уже было всё равно. Им никто не занимался, и он с радостью стал играть с фрекен Бок в «Найди шарик» и «Птичка и яблоки».
Иногда Малыш видел, как совершенно очумелый папа бегает по коридорам с топором. Малыш думал, что папа, наверное, пишет русский роман. А в русском романе всегда есть топоры и всяческая суета.
Так дни тянулись за днями, и Малыш очень удивился, когда в отеле зазвонил телефон.
Это был дядюшка Юлиус.
Он выслушал Малыша и завистливо спросил, как часто он выигрывает в «Найди шарик». Малыш сказал, что практически всегда, и трубка обиженно замолчала.
Потом дядюшка Юлиус заговорил, а заговорив, сбавил на полтона голос и сообщил Малышу, чтобы он был осторожен.
— Жизнь коротка, а ты так беспечен, — сказал он. — Берегись.
— А чего надо беречься? — переспросил Малыш изумлённо.
— Берегись внутренних друзей. Ну и Зелёного Лабиринта, конечно. А то будет тебе Зияние.
Но уберечься не получилось — потому что сразу после этого папа заблудился в этом самом Лабиринте и орал так жалобно, что Малыш пошёл его спасать. Он полчаса бродил среди кустов, пока не
